- Раз не рыцарь, значит, и честного боя не заслуживаешь! - крикнул воодушевленный победой над конем сэр Ингмар и, выхватив притороченный к поясу кистень, устремился к противнику.
- Ах так! - с наигранной обидой воскликнул рыжий. - Тогда и я, пожалуй, схитрю.
И смело направил кобылу на скачущего во весь опор рыцаря. Сэр Ингмар замахнулся первым. Разбойник нацелил меч на цепь, соединявшую деревянную рукоять со стальным билом. Металл заскрежетал об металл. Цепь намоталась на клинок. Рыцарь удивленно замер, столкнувшись с хищным взглядом желтых глаз противника. Так вот почему они не давали сэру Ингмару покоя! До этого круглый зрачок превратился в тонкую вертикальную полоску. Внутри ставшей невероятно яркой радужки плясали странные всполохи.
"Точно, колдун!" - терял последние остатки хладнокровия сэр Ингмар. Он-то всегда считал россказни о ведьмах и демонах суеверными предрассудками, которые использовали Голубые Капюшоны, чтобы оправдывать бесчисленные казни неугодных людей.
В полном оцепенении сэр Ингмар наблюдал, как рыжий потянул на себя оружие и взревел, как готовящийся к драке жеребец.
- Стреляй! - иступлено закричал рыцарь своему оруженосцу, вырываясь из колдовского наваждения.
Жеребец испуганно шарахнулся. Сэр Ингмар не удержался и, громыхая железным доспехом, распластался на земле. Конь трусливо понесся прочь, подбадривая себя истошным ржанием. Рыцарь тряхнул головой и принялся искать взглядом противника, но тот словно в воздухе растворился. Вместо него с седла мосластой кобылы вспорхнул крупный сокол. Рядом с птицей тут же просвистела выпущенная оруженосцем стрела. За ней еще одна. Но демонов сокол оказалась слишком проворным: легко ускользнул и, издав настолько громкий боевой клич, что заложило уши, спикировал на землю.
Со стороны опушки ему начали вторить писклявые синицы. Их перекрыл истошный человеческий вопль. С ближайшей к поляне ели рухнул Герби, преследуемый огромной стаей мелких птиц.
- Сдаешься? - послышался над рыцарем издевательский голос. Забрало шлема небрежно откинули острием его же собственного меча. На сэра Ингмара снова уставились нечеловеческие глаза разбойника.
- Убей меня, - сдавленно прохрипел рыцарь. - Возьми коня, только не срами честь рыцаря!
- Вот еще, - брезгливо сплюнул рыжий. Только сейчас сэр Ингмар заметил, что противник возвышается над ним абсолютно голый. Да, вряд ли этому человеку ведомо, что такое срам. Круглолицый парень из его спутников спешно накидывал разбойнику на плечи залатанный дорожный плащ. Обе девки бежали к стонавшему у опушки оруженосцу. Добить что ли захотели?
- Не стану я руки об такую мразь марать, - продолжил говорить предводитель разбойников. - И конь мне твой ни к чему. Ищи его теперь по долам и весям.
Рыцарь огляделся. Жеребца и след простыл. Недостойное трусливое животное!
- А вот это, - разбойник снял с шеи рыцаря амулет и сунул за пазуху, - и меч я, пожалуй, возьму в качестве трофеев.
Сэр Ингмар зашипел. Без меча и коня его в ордене засмеют, а если узнают, как он их лишился... Лучше смерть! Сэр Ингмар попытался подняться, но без помощи Герби это оказалось не так-то просто. Последний уже ковылял к нему, придерживаясь за плечи оказавшихся удивительно добросердечными девок.
Рыжий протянул руку сэру Ингмару, презрительно щурясь:
- Надоело смотреть на жалкие потуги.
Хорошенько поднатужившись, разбойник поставил рыцаря на ноги и с видом собственного превосходства заявил:
- Не говори потом, что староверам не ведомо благородство.
Сэр Ингмар поморщился. Остатки гордости спешно капитулировали перед не испытанным доселе унижением. Принимать помощь от колдуна!
- Я еще вернусь, - пробурчал рыцарь себе под нос, когда Герби, наконец, добрался до места схватки и принялся спешно снимать со своего милорда шлем. - Вернусь с подмогой!
- И я расскажу этой подмоге, как посрамил славного рыцаря. Как его имя?
- Сэр Ингмар, - хором напомнили подручные рыжего.
Оруженосец потупился, прижимая к груди шлем. Видно, считал себя виноватым в победе староверов. Не стоит его разубеждать.
- Нечисть! - сплюнул сэр Ингмар и вместе с мальчишкой медленно побрел на поиски своего боевого коня.
***
- Будем собирать вещи? - спросил Ждан.
- Думаю, мы вполне можем остаться здесь на ночь, - весело подмигнул Финист, расседлывая Золотинку.
- А вдруг они про нас уже рассказали в гарнизоне? - переполошилась Дугава
- Вряд ли рыцарская гордость позволила бы им это сделать, а коня еще долго искать придется. Я его знатно припугнул, - улыбка оборотня стала гораздо шире и злораднее.
Глава 9. Варги
- Плыви сюда, рыбка, - приговаривала Герда, застыв посреди широкого ручья с длинной зазубренной на конце палкой. - Ну, давай же!
Подпрыгнув от азарта, она плюхнула палкой по воде, которая буквально кипела от идущей на нерест форели.
Финист сидел рядом на берегу и ловко плел корзину из ивовых прутьев, исподтишка любуясь разрумянившимся лицом Герды, обрамленным короткими прядками волос сладкого медового цвета. Движения облаченной в потертые штаны и мешковатую рубаху хрупкой фигурки были еще по-детски резкие и неловкие. Но при этом девушка умудрялась выглядеть настолько трогательно и искренне, что казалась дивным существом, сотканным из солнечного света и кристально чистой воды горного ручья. Именно такую девушку Финист всегда искал: чистую, нежную, понимающую. Только вот как намекнуть, что он испытывает нечто большее, чем дружескую привязанность и не спугнуть при этом? Она ведь от одного неверного взгляда как осиновый лист на ветру колотиться начинает.
- Да стой же ты! - с досадой воскликнула Герда, обнаружив, что рыба ушла.
- Тише, так ты ее всю распугаешь, - посмеивался над ее тщетными попытками Ждан. - И мы останемся без завтрака.
- Успокойся, замри и выжидай, - принялся наставлять ее Финист, старательно пряча глаза. - Улучи момент и бей, не раздумывая. Это поможет тебе научиться концентрироваться и предугадывать действия противника во время боя.
Герда напряглась, прицелилась и... снова промазала. Плутовка проскочила всего в одном пальце от палки. Герда вскрикнула от досады.
- Неумеха! - обозвал ее кот. - Это же так просто.
Он присел на краю ручья и, размахивая хвостом, начал пристально вглядываться в прозрачный ручей. Как только рыба подплыла поближе, кот резко плюхнул лапами по воде и вытянул добычу на берег. Герда завистливо посмотрела на рыжего хитреца. Даже он может это сделать. А она... она самое неуклюжее, глупое и никчемное существо на свете!
- Давай еще раз. У тебя обязательно получится, - неумело подбодрил Финист.
Герда скривилась, но все же вернулась в воду. Если бы все взгляды не были устремлены на нее, она давно бы уже сдалась, забилась куда-нибудь под куст и расплакалась.
- Не гоняйся за рыбой, а жди, пока она сама подплывет к тебе, - теперь советовал кот. - Видишь ее? Зови, уговаривай, ты ведь хочешь съесть рыбу? Нет, жди, еще жди. Теперь давай.
Палка рассекла воду и воткнулась в рыбий бочок.
- Я же говорил, что просто, - самодовольно ухмыльнулся кот.
- Молодец! - Финист, наконец, закончил корзину и похлопал Герду по плечу. - А теперь дай мне.
Он зачерпнул кишевшую в ручье рыбу и отправил весь улов в кипевший на костре котел.
- Ты тоже молодец, - заметила Герда, разглядывая четко выведенные на мокром песке слова. Письмо давалось Финисту куда легче, чем чтение. Буквы пока выходили не очень аккуратные, зато в словах ошибок практически не было.
Позавтракав ухой из форели, путники двинулись дальше вдоль северного тракта, который вел прямо в Лапландию. Стояли последние дни месяца костричника, сухие и теплые. Ведьмино лето - так называли эту пору старые жители Ливонских земель. Верно, такой она была, колдовской, таинственной. Печально шелестели пестрые листья в кронах деревьев, то тут, то там отрывались от веток и, оттанцовывая последний хоровод на ветру, хоронились в сырой земле. Звуки замирали, природа погружалась в безмятежную негу, готовясь к долгому, дурманному сну.
Лошади тоже шагали вяло, спотыкаясь на ходу, и уже не обращали на понукания всадников никакого внимания. Постепенно и люди оказывались в плену сладостной полудремы. Так догорал день и год. Лиловые сумерки медленно опускались на старый лес. Он смутно напоминал Герде Дикую пущу - такой же мрачный, дремучий, таящий внутри нечто опасное, неизведанное.
На ночлег остановились с первыми звездами. В костричник они были особенно яркие, горели, как небесное пламя, указывающее путь домой заблудшим детям. Только у четверых путников дома не было. Прошло два месяца с тех пор, как они покинули Дрисвяты. Ночи стали длиннее и холоднее, а природа суровее, но все равно Ливонские земли оказались куда гостеприимнее, чем показалось вначале. В мелких деревнях, вдали от рыцарских замков, путников с удовольствием привечали на ночлег селяне, охочие до слухов из дальних земель не меньше, чем до звонкой монеты в кошельке. Жаль, что вблизи этого леса не оказалось ни одного села. Видно, действительно было что-то зловещее в его тенистых чащах, то, от чего люди предпочитали держаться подальше.
