Ознакомительная версия.
— А где этот ваш бог? Чего-то не вижу. А может, он сбежал отсюда, а? Из дома-то своего?
Поп, сделав пару глотков, совсем захмелел и, усевшись прямо на пол, ответил:
— Может и сбежал.
— А тогда кому же ты служишь тут?
— А вот этому, — поп вытащил из кармана несколько долларовых купюр. — Маленькие зелёненькие божики. Вот здесь на каждом прямо написано: «Мы верим в бога». Вот в этого, зеленого. У того Бога хоть сколько проси, а хрен его знает — даст, не даст. А эти — всё что угодно дадут, в любой момент. Они всё могут, не то что Бог. А Бог…
Поп начал медленно крениться набок.
— Ну-ну. Не отрубаться, — схватила его за рукав девка.
Поп уселся поудобнее. Порывшись в карманах, он достал пачку сигарет и закурил.
— Бабло побеждает зло, потому что зло — это отстутствие бабла, — изрек он.
В данный момент поп сидел лицом к Деснину. Что-то знакомое показалось ему в обличии священника, особенно противная лиловая родинка у носа. «Ё-моё, так это ж, — Деснин прикинул, что если убрать бородку и волосы, — так это ж… Серёга».
С этим самым Серёгой (Деснин никак не мог припомнить кликухи) он как-то пересекался на зоне. Только тогда тот не был попом, а был обыкновенным вором, причём с уже не первой ходкой. «Недаром его Скипидарыч всё уркой называет, — думал Деснин. — вот, оказывается, в чем дело».
Тем временем девка подошла к царским вратам. Поп, поднявшись, поплёлся за ней. Они вместе вошли в алтарь. Теперь, из-за иконостаса, Деснин не мог их видеть.
— А ты знаешь, — послышался из алтаря голос попа, — что в алтарь бабам входить нельзя?
— Меня всё то, что нельзя, так возбуждает, — ответила девка, и тут послышался какой-то грохот.
— Да ты чего?! Совсем охренела?! — чуть ли не кричал поп.
— Давай прямо на этом столе, а?
— Это не стол, это престол. Тут бог это самое…
— Вот и мы это самое. Ну Серенький, ну один разочек давай попробуем, это ж так клево. Ну, где он там у тебя? У-у. Вот он. А чего такой вялый? Ну, ничего, сейчас согреется. Вот так…
«Интересно, что они там делают?» — подумал Деснин. Но вскоре по звукам, которые доносились из алтаря, он понял что.
Предоргазменные всхлипы гулко разносились по всей церкви. Эти всхлипы пощёчинами отлетали от щёк святых, а те смиренно подставляли то левую, то правую щёку…
«Ну Скипидарыч, ну казёл! А! — думал Деснин, выбегая через приоткрытые ворота церкви. — Догадка у него есть! Страшно ему, нечистая сила, подозрительные типы. Тьфу!»
Глава VII
Бесы ходят по деревне
На улице стояла тишина. Лишь где-то вдалеке кто-то громко и безутешно блевал. Деснин интуитивно пошёл на этот звук, и вскоре перед ним предстал скорчившийся Скипидарыч. «Пусть закончит, «- решил Деснин.
— Коль, это ты? — Скипидарыч закончил и стоял теперь, уставившись на Деснина. — А я тут это. Врут все, что в русском желудке и долото сгниет. Сейчас такую дрянь делать стали, да еще, гады, «Машеньку» добавляют, чтобы совсем крышу срывало. Тьфу, косорыловка треклятая!
Глаза Деснина сверкнули нехорошим огнём. Он ухватил Скипидарыча за грудки и заорал на того:
— Череп, говоришь, свет в церкви! Догадка у него есть! Поиздеваться надо мной решил, да? Да я тебя…
— Не убивай, Коля! Не бери грех на душу! — взмолился Скипидарыч. — И так сплошное смертоубийство кругом происходит. Коля, Бесы ходят по деревне!
Последнюю фразу Скипидарыч произнес так уверенно, что Деснин слегка опешил и отпустил его.
— Опять гонишь? Какие бесы? Я вон в церкви уже…
— А самые что ни есть натуральные, — Скипидарыч был серьезен как никогда. — Я вот за милицией пошел — кабель срезали, не дозвониться.
— А менты еще зачем?
— Так говорят же тебе… А, черт с милицией — все равно уже поздно. Идем, идем, — позвал Скипидарыч, — щас сам все увидишь. Тут такое творится!
Всю дорогу Скипидарыч не умолкал, рассказывая предысторию события.
— Никодимова была еще идея: когда деревня уходила в запой, все деньги несли бабке Лизавете на сохранение. Единственная трезвенница была. Зато подруга ее бывшая, Глафира, наоборот, бизнесом занялась на старости лет — гнала самогон. Помню, когда покупал, провожала таким взглядом, словно говорила: пей, родимый, на здоровье, чтоб ты сдох. Вот. А вчера или позавчера, в общем перед тем как ты приехал, все с Ромки началось. Пацан только с армии пришел — и давай бухать, все деревню с панталыку сбил. Вот и я из-за него бороду сбрил, едрень фень. В общем, сегодня к вечеру все деньги пробухали. Пока ты в церкви был, поперлись они сперва к Глафире, а та в долг самогон-то не дает. А толпа-то приличная собралась, да все пьяные в умат. Вот и повел их бес к Лизавете, а та говорит: сами требовали, чтобы денег, когда пьяные, вам ни за что не давать. Не знаю, чего уж у них там вышло — каждый по-своему рассказывает, а убили Лизавету. Плохо так убили — серпом горло перерезали. Но денег не нашли. А я знаю почему — хитро прятала, в книгах, а в комнате, где книжный шкаф был, лампочку срезала. Нда, а эти-то, вкусивши кровушки, пошли к Глафире. Та опять заартачилась, дура — без денег не дам. Не знала, что он с Лизаветой сделали. Вот и дом ее.
Во всех окнах горел свет. У забора толпились немногочисленные селяне. Ловко растолкав их, Скипидарыч вновь позвал Деснина:
— Идем, идем.
Тот, так и не успевший сообразить, зачем он это делает, последовал за Скипидарычем. У вывороченной калитки он обо что-то споткнулся. Пригляделся — дохлая собака с вывалившимся языком. Должно быть, просто задушили. В самой избе царил жуткий кавардак. По центру единственной жилой комнаты ничком лежало тело хозяйки. Почти напополам расколотый череп, вытекшие мозги и прямо в этой бурой массе топор. Должно быть, хозяйку убили не с первого удара, и раненая она еще металась по избе — все комната была забрызгана кровью, даже иконостас в углу. Но не в этом была самая жуть. Дорвавшиеся до самогона (а было их человек двенадцать) валялись тут же. Видимо, пили косорыловку и падали, прямо в свежую кровь убитой самогонщицы. Так и спали в обнимку с бутылками, кто храпел, а кто икал. А над всем этим стоял жуткий смрад из перегара и паров пролитого и смешавшегося с кровью самогона.
Из кухни выскочила какая-то баба с перекошенным лицом и накинулась на Скипидарыча:
— Ну, где милиция-то?!
— Щас, щас… Ко мне вот тут гость, — засуетился тот и шмыгнул вон из избы.
— Трезвой? — нюхнула баба Деснина. — Тогда на кухню идем — нечего тут глазеть.
Деснин присел на табурет у печки, закурил. Баба села за стол и уставилась в одну точку.
— А Ромка-то с литрой убег, — проговорила баба, когда Деснин прикуривал уже третью сигарету. — И куда бес понес?
— Бес? — спросил Деснин.
— А кто же, как не бес, их водил? Лизавета, когда ее серпом, говорят, их видела, кричала: бесы в вас, спасти пыталась. Вот бесы и озверели. Да и Глафира тоже про бесов кричала, пока ее топором рубили… И за что нам это все?
Баба вновь впала в прострацию. Деснин еще немного посидел и, не дожидаясь, пока нагрянет милиция, вышел из избы. На улице раздавался интенсивный колокольный перезвон. Когда Деснин проходил мимо колокольни, звук вдруг стих: в свете луны видно было, что звонарь никак не может раздышаться.
— Коль, это ты? — услышал Деснин голос Скипидарыча. — Я тут это… Колокольный звон — для бесов разгон, понимаешь? Да только задохся вот, фу. Ты иди домой, а я еще немного тут — надо стресс снять.
*****— Повесился! — разбудил Деснина с утра вопль Скипидарыча.
— Че? — не понял он спросонья.
— Ромка повесился, ну из армии который пришел. Там, вчера у Глафиры, все полегли, он один на ногах остался. За него-то бес и ухватился. Понес Ромка самогон Юльке, подруге своей, напоить, а вместо этого изнасильничал и задушил. Или наоборот — не знаю уж. А как с утра протрезвел — так и в петлю залез. В записке так и написал: бес покою не дает, требует повеситься.
— Допился, — буркнул Деснин, с трудом вспоминая вчерашние события.
— Не-ет! — взвизгнул Скипидарыч. — Не в том дело. В каждом из нас живет демон, и наша ненависть — его пища. А столько ненависти кругом, что всеобщее беснование творится. Бесы — они повсюду! Вон ящик включишь — одни бесьи рожи скалятся, поэтому я его и выкинул. Вон, вон. Ты приемник-то послушай, что творят.
Деснин, чтобы заткнуть Скипидарыча, который опять начинал выступать, потянулся к приемнику и включил погромче. Передавали новости. Последнее сообщение заставило Деснина прислушаться: «Вчера вечером на окраине Москвы произошла крупная разборка между двумя преступными группировками. В перестрелке погибли не менее двух десятков вооруженных бандитов. Ведется следствие, однако уже сейчас известно, что конфликт вспыхнул из-за недавнего взрыва в подземном переходе московского метрополитена».
Ознакомительная версия.
