Победителем конкурса оказался малоизвестный банкир, соучредитель кредитного учреждения средней руки, владелец относительно небольшого нового загородного дома в старомодном стиле модерн (не на Рублёвке!) и сезонных абонементов половины московских театров. Судебные тяжбы с бывшей женой он уже завершил, оставив ей второй дом, квартиру в Москве и долю в бизнесе, вследствие чего находился в периоде некоторой оторопи. Годом ранее Юля встретилась с ним случайно на официальном приёме и тогда утаила свою профессию, поскольку подозревала возможность дальнейших встреч и хотела приберечь за собой последнее слово.
Кореанно по своим проверенным источникам ознакомилась с положением дел банкира и пришла на самочинное интервью прямо в офис. К удивлению львицы пера, подопытный её узнал и сходу завязал разговор как со знакомой. Воспользовавшись ситуацией, она выложила на стол ведения о его проблемах с сильным и нечистоплотным конкурентом, предложив посильную помощь.
— Чем вы можете нам помочь? Кричать «караул» мы и сами умеем.
— Вы презираете печатное слово?
— Не придаю ему значения. Вы можете написать всё, что угодно, но расклад сил всё равно не изменится. Давайте лучше проведём время в уютном ресторанчике, мне нужно отвлечься.
Юля хотела начать свою операцию с дальних подступов, но объект наступления вдруг сам двинулся ей навстречу. Она сначала удивилась, потом смутилась, затем отказалась, но в итоге недолгих метаний передумала. Кореанно всегда испытывала бесконечную уверенность в себе, даже не имея к тому никаких оснований. На всяческие экзамены она шла со спокойным сердцем, и в подавляющем большинстве случаев судьба улыбалась ей белозубой улыбкой удачи в масштабе рекламного билборда. Неопытному человеку могло показаться, будто ситуация вновь развивалась в благоприятном для Юли духе, но она уже научилась осторожности. Слишком хорошее часто оборачивается крахом, поскольку в основе мироздания лежит равновесие.
Ресторанчик оказался маленьким и уютным, банкира здесь хорошо знали, и меню вручили только его спутнице, особе для гостеприимных хозяев новой. Ничего не понимая в длинных французских названиях блюд, Юля сразу доверила выбор опытным людям, заранее отказавшись только от мяса.
— Вас мне сам Бог послал, — заявил потенциальный жених таким тоном, словно высказал суждение о погоде.
— В каком смысле? — Юля не любила смущаться, а старый новый знакомец уже не раз принудил её к потере самообладания. — Вы ведь отказались от помощи?
— Совсем в другом смысле, — безразлично отмахнулся собеседник. — Мне сейчас очень нужен достойный человек, в котором я бы мог быть абсолютно уверен.
— Мы ведь с вами едва знакомы… — осторожно напомнила Кореанно, засомневавшаяся в будущем своей новой связи.
— Мне этого вполне достаточно. Знаете, со мной несколько раз в жизни такое случалось: случайно увидел на улице девушку и вдруг — как вспышка в глазах. Она!
— Кто она? Ваша старая обидчица? Но я за собой ничего такого не помню.
— Нет, конечно. Та, с которой нужно прожить остаток жизни.
Юля давно рассталась со своей девственностью и знала мужчин как существ крайне разнообразных. Она удивлялась умникам и умницам, способным рассуждать о разнице между полами в поведении и психологии. Те и другие состоят из непохожих друг на друга людей и поступают по-разному в одинаковых ситуациях. Можно сказать «все женщины делают это» в запальчивости, обидевшись на супругу из-за измены, но обыкновенный здравый смысл подсказывает обратное. Некоторые женщины вообще сексом не занимаются, не только не изменяют! Нет ничего на белом свете, что бы делали все, разве что дышат и едят, но физиологические процессы с психологией связаны лишь отчасти. Идя на поводу у стереотипов, Юля ни на минуту не могла представить себе чувствительного и романтичного банкира. Эмоции деньгам противопоказаны. Будь он таковым, разорился бы, не успев ничего учредить, тем более построить себе дома и купить квартиры. Нищие поэты сидят в своих трущобах, лелеют свои переживания в поисках творческого воодушевления и не могут заработать даже на битый «жигуль». Банкиры с утра до вечера оценивают финансовые риски, берут чужие деньги с намерением заработать на них ещё больше и дают деньги другим в расчёте получить их обратно в большем количестве — какие ещё чувства? Самоубийственная слабость.
— Извините… не ожидала, — чуть охрипшим голосом призналась Юля. — Не думала, что такое случается.
— Большая редкость в наше время, — смиренно согласился финансовый романтик.
— Я сейчас на вас так подействовала?
— Нет, конечно. Ещё в прошлый раз. Поэтому я вас и запомнил. Удивились, наверное?
— Слабо сказано. Но я приписала вашу памятливость профессиональной цепкости ума. Вы ведь привыкли оценивать людей? Наверное, машинально это делаете.
— Иногда получается само собой, но чаще я полагаюсь на аналитиков. Вы почему в прошлый раз не сказали о своей профессии?
— Наверное, у нас просто разговор не завязался…
— Разговор незнакомых людей с рассказов о роде занятий как раз обычно и начинается. До личного доходит много позже. Так почему же вы промолчали?
— Я сейчас и не вспомню. А вы мне сказали?
— Понятия не имею. Говорю же — вы мне в глаза сверкнули, я и ошалел немного. И поспешил отвязаться.
— Странная реакция.
— Наоборот. Решил спастись от новой напасти. Я ведь тогда находился в процессе развода.
— Но меня всё же запомнили?
— Я ведь не специально. Само собой так вышло. Более того, я вас ещё время от времени вспоминал.
— Надеюсь, не в эротических мечтаниях?
— В них — тоже, иногда. Но чаще по вечерам, у себя дома. Поэтому слишком зачастил во всякие злачные места, даже начал опасаться за последствия.
— Бросьте вы врать, сколько можно! — от души разозлилась Юля. — Какой-нибудь женский роман пересказываете?
— Кто его знает — может, и пересказываю. В душе ведь со времен Гомера ничего особенно нового не открыли. Вся литература — о любви. К женщине, к деньгам, к власти — в разных комбинациях, разными языками, с применением непохожих творческих методов, но больше двух тысяч лет талдычат об одном и том же. И самое смешное — людям никак не надоест!
— Надоело уже, — устало возразила Юля. — Меньше всего ожидала услышать от вас панегирик любви.
— Может, перейдём на «ты»? Я уже столько о себе рассказал — официоз теперь неуместен.
— Положим, я о себе пока молчу.
Необычный банкир Юлю пугал, но и вызывал интерес. Она откровенно его разглядывала в надежде заметить отталкивающие чёрточки в лице и характере, признаки нервозности в жестах или отблеск лжи в глазах.
— Я очень далёк от совершенства, — продолжал объект исследования, — и отчётливо осознаю свои недостатки. Многие из них бывшая жена расписала мне во всех подробностях, но я не хочу сейчас углубляться в эту тему. Знаете, я снова хочу жениться.
— Невероятно! Эксперимент окончен, теперь пора приступать к делу?
— В некотором смысле. Теперь я знаю о женщинах главное.
— Вы опасный человек.
— Нет, я просто разведённый.
— Вы — свободны. Это женщины бывают разведёнными.
— Ерунда, все мы разведённые. Вы не шутите, я ведь серьёзен.
Юля хотела познакомиться с банкиром поближе, но теперь стремительно утрачивала к нему интерес. Ноющие мужчины никогда её не привлекали, она даже не стремилась узнать от собеседника главную истину о женщинах — очередная штампованная ерунда. Может, зря она считала неудачный опыт брака преимуществом своего избранника? Кажется, он совсем раскис, ищет жалости или сочувствия. Она рассчитывала встретить мужчину, прошедшего испытание женщиной, но готового ко второму туру. Если человек имеет реальный опыт семейной жизни и хочет провести его вновь, внеся необходимые поправки, шансы на успех возрастают. Но перед ней сидел бывший муж в худшем смысле слова — раздавленный слабак.
— Ну ладно, — сказал вдруг тот. — Мне пора.
— В каком смысле? — изумилась Юля.
— Дела, знаете ли. Проблем набралось — выше крыши.
— Не понимаю… Я думала, у вас есть свободное время…
— Было, но уже всё кончилось. Извините, не смогу вас проводить, но вас отвезут, куда скажете.
Журналистка изумилась внезапной перемене в собеседнике, и она стремилась его задержать, сама не понимая, зачем.
— Вы ведь собирались рассказать, что узнали о женщинах после развода.
— Не собирался.
— Ну как же, вы сами сказали!
— Я сказал, что узнал о женщинах главное, но не собирался ничего вам рассказывать. И не говорил, что собираюсь.
— Не знаю, возможно… Но мне ведь интересно!
— Не имеет значения, всё равно не расскажу. Сокровенное знание стоит выше науки.
— Вы же сказали, что хотите прожить со мной остаток жизни. И вдруг сбегаете?
