Ознакомительная версия.
— У меня будет получасовой перерыв в девять. А что?
Она пожимает плечами.
— Не знаю. Мог бы побросать и выиграть для меня какую-нибудь безделушку.
— Конечно, — ответил Джефф.
— Может, вон там, где нужно подбрасывать монетку?
— Хорошо.
— А сейчас продолжим, включай эту штуковину, подними меня высоко-высоко.
Наступает вечер, и Гэри с «Зиппера» подбирает конверт. Квадрат свернутого целлофана летит к нему во тьме. Катания окончены, он идет в свою будку и распечатывает конверт, в котором, к своему большому удивлению, обнаруживает крошечную горстку коричневого героина. На полу он находит кусок фольги, испачканный остатками острого хот-дога, и складывает его в квадрат. Потом сгибает фольгу и на одну сторону насыпает наркотик, держа снизу зажигалку. Горстка медленно плавится, оставляя дымящий след. Гэри втягивает дым носом, плотно сжав губы; пахнет уксусом и вяленым мясом.
Пассажиры ждут. Он выходит и запирает их в кабинах. Включает механизм и лезет под аттракцион, чтобы собрать очередную порцию падающих с неба подарков. Но теперь Гэри чувствует не только движение вращающихся кабинок «Зиппера», но и все кренящуюся площадь ярмарки и под ней — мощное, но чуть заметное вращение планеты. Он входит в земное вращение, но теряет ритм аттракциона и перестает чувствовать обдувающий кожу ветер. Железный угловатый нос здоровенной, похожей на бочку кабины ударяет Гэри по затылку. Машина протаскивает его несколько секунд, а потом роняет в песок.
Джефф Парк идет в туалет, стоящий недалеко от оркестровой раковины. В жестяном квадрате, заменяющем зеркало, на него смотрит незнакомое лицо. Его щеки черны от грязи. В глазах нездоровый блеск.
Он подходит к автомату и звонит матери за ее счет.
— Не съездишь в Нортон-Бич? — спрашивает он.
Потом рассказывает о ярмарке и о том, что хочет вернуться домой.
— Похоже, там можно подзаработать.
— Нет. Приезжай и забери меня домой.
— У Дэвида сломано ребро, — говорит она, — ты не один в этом виноват, я знаю. По мне, так вы оба дикари. Если бы я не была такой бесхарактерной, то давно отправила бы вас обоих к чертям и попросила оставить меня, старую каргу, в одиночестве. Но что поделать, такая уж я трусиха.
— Пожалуйста, приезжай и забери меня отсюда.
— Это невозможно. Я не могу привезти тебя обратно.
— Ты можешь прислать мне немного денег?
— Ты вытащил из моей сумочки пятьдесят долларов.
— Сорок.
— О, прошу прощения!
— Просто садись в машину.
Недолгое молчание. Она вздыхает.
— Слушай, извини, но сейчас не самое удачное время. Хэндерсоны будут тут через час, и я готовлю артишоки. Позвони мне через два-три дня, мы все и обсудим. Но мне кажется, тебе это полезно, правда. По-моему, это неплохо, чтобы тебя припекло.
Молодой репортер из «Нортон-Бич Интеплидженсер» вместо того, чтобы освещать заплыв резиновых уточек в соревнованиях Будущих фермеров Америки, решает заняться историей о проломленном черепе смотрителя с аттракциона «Зиппер». Гэри в коме и нескоро из нее выйдет. Он, чуть старше Джеффа Парка, останавливается у «Пирата», чтобы поговорить с теми, кто знал Гэри лично. Концом шариковой ручки он тыкает в Леона и Джеффа, которые наотрез отказываются говорить.
Но Эллис с удовольствием беседует с парнем:
— Гэри был крайне великодушным человеком. Это была его главная черта.
Репортер записывает эти слова и смотрит на Эллиса с коварной улыбкой.
— А знаете, какую историю хочет толкнуть начальство ярмарки? Несколько лет назад Гэри отсидел в исправительной колонии за то, что тронул четырехлетнего ребенка. — Он закуривает, наслаждаясь знанием мрачного секрета. — Они, естественно, хотят пришить ему и новое дельце, которое случилось накануне. Но лично мне кажется, что-то здесь не чисто.
Он глубоко затягивается и оглядывается на «Летающие кресла», будто и с ними что-то не так, а потом направляется на площадку, где бросают мяч в корзину. Репортер довольно сносно забрасывает три из пяти, несмотря на то что кольца сделаны в форме фасоли.
В сельскохозяйственном павильоне начинается конкурс на лучшего бычка-кастрата. Чед пришел туда со своим черным бычком. На нем ярко-зеленый жилет и бабочка, как и на шестерых участниках, стоящих рядом; все они гладят своих животных по животам кривыми палочками.
Судит Гораций Тейт, человек с добрым красным лицом, в полосатой рубашке, плотно обтягивающей немаленький живот. По его команде участники начинают водить животных по крупу спокойным маршем.
После трех кругов Тейт стряхивает опилки со своей ковбойской шляпы и говорит в микрофон:
— Я оценивал в этом конкурсе по всем параметрам, мне важно было, чтобы у быка было длинное, крупное тело, чтобы он хорошо ходил и, конечно же, важна мускулатура. Все эти молодые люди привели сюда замечательных животных, но я думаю, что отдам первый приз… Домино, черному брангусу Чеда. Чед, не хочешь сказать пару слов о том, как ты воспитывал Домино?
На самом деле у Домино слегка саблистые суставы, но лучший белый бык шароле, будто высеченный из мыла, принадлежит вертлявому мальчишке с прыщавым лицом и в незаправленной рубашке, который, по мнению Тейта, совсем не делает чести Будущим фермерам страны.
Чед выглядит напуганным.
Он говорит в микрофон почти шепотом:
— Он поздно стал набирать вес. Я приучал его к узде.
Пока Чед бормочет, обращаясь к пустым трибунам, Гораций Тейт чистит пряжку своего ремня манжетой рубахи. Он гордился этой пряжкой — серебряный овал с бирюзовой луной в центре. Его дочь сделала ее, когда была в старших классах. Сейчас она живет в Санта-Фе, и он уже много лет не получает от нее ни строчки. Тейт волнуется о ней, но эта пряжка успокаивает его и дает надежду на то, что с дочерью все хорошо.
Конкурс закончился. Чед ушел со своей синей ленточкой. Парень с бугристыми щеками и белым быком ушел с благодарностью за аккуратное ведение журнала.
Тейт приехал сюда на неделю. В двух часах езды отсюда, недалеко от Киссими, у него есть маленькое ранчо, где он содержит около трех десятков тощего рогатого скота и стадо альпаков, которых его жена не разрешает продавать. В молодости он участвовал в родео, а потом в автомобильных гонках, где его привлекала сумасшедшая скорость. Поэтому к бессмысленным скоростям ярмарочных аттракционов он был совершенно равнодушен. Вглядываясь в танцующий горизонт ярмарки, он думает о том, сколько земли переместить и сколько говядины перевезти можно было бы с таким количеством топлива и стали. Он помнит также о вчерашней ночи, о мальчике в «Ханипоте» и ощущает приятную боль, будто его грудь скребут ювелирным напильником. Он хотел было прогуляться, но переборол это чувство.
Вместо этого Тейт решает прокатиться на одном из аттракционов, который ему действительно нравится: «Скалолаз» — линейка сцепленных между собой длинных кресел, повисших в воздухе. Кресла, прикрепленные огромной гидравлической рукой к вращающейся стальной перекладине, парят высоко в воздухе. Этот благородный аттракцион был разработан великодушным инженером, который, безусловно, с уважением относился к человеческому страху. Ты лежишь на животе, а под тобой пустота. Ни один из аттракционов не имитирует птичий полет лучше. Тебя бросает вниз, а через секунду ты взмываешь над ярмаркой. Тейт беспомощно хихикает, а ночной воздух ударяет в него, как нелепая добрая шутка.
— Извиняю тебя, засранец, — говорит какая-то байкерша Джеффу Парку. На ней дорогие сапоги со шпорами и бахромой. Джефф Парк наступил ей на ногу, спеша поскорее увидеть девочку Кэти.
Он уже недалеко. И откуда вдруг такое большое желание увидеть девчонку, с которой не проговорил и пяти минут? Он и сам не понимает почему, но Кэти и ее зеленые зубки стали первой что-то значащей вещью с тех пор, как на террасе на него напал старик. Никакого полового желания, скорее головокружительная нежность. Он представляет ее спальню, убранную, наполненную девчачьими запахами в доме далеко отсюда. От этих мыслей рот его наполняется слюной.
Но она не ждет его у «Орлянки». Там стоят только две пожилые женщины, кидающие монеты за поощрительные призы в виде матовых пивных стаканов, пожелтелых футболок, кофейных кружек с непонятными надписями вроде «Дедушка Сульфур». Когда смотритель отворачивается, Джефф наступает на три монетки в десять центов и незаметно подтягивает к себе ногой.
Проходит пятнадцать минут, но Кэти не появляется. Джефф чувствует себя так, будто его обокрали. Он не находит ее и на «Золотоискателе», где за пять долларов вам предлагают покопаться в искусственной грязи и найти заранее сунутые в нее недрагоценные камни. Нет ее ни на «Циклоне», ни на «Громовой стреле», ни на «Сюрпризе», ни на «Огненном шаре» и «Звездолете-2000», даже у туалетов в «Деревне прошлого» он ее не находит.
Ознакомительная версия.
