Он усмехается:
– Так отпуск закончится – и поздновато будет! А? Капельку?
Ну да, действительно: у меня же отпуск.
– Если только капельку, – улыбаюсь я Евгению.
– Вот и славно, – восклицает он и тут же протягивает мне стакан: – Держите. Я буду лить, а вы скажете, когда хватит.
– Все-все-все. Спасибо.
– За отпуск! – объявляет он, приподнимая стакан.
Я отпиваю виски, задерживаю слегка пощипывающую язык жидкость во рту и глотаю, когда Евгений спрашивает, где я отдыхала.
– М-м-м, в Текирова.
– Не бывал. А я вот в Белеке отдыхал, знаете? У нас с женой договоренность: одну неделю в году каждый из нас проводит так, как хочет и где хочет. И я вот решил съездить в Турцию. У меня все сотрудники уже побывали, рассказывают, сравнивают, а мне и участия в разговорах не принять… – Он разводит руками. – Вот и решил восполнить пробел… Восполнил. Ну, это был отдых, доложу я вам!
Возле нашего кресла останавливаются стюардессы с напитками на тележке, мы берем по стакану минеральной воды. Я выливаю свой в виски.
Евгений цветисто благодарит стюардесс и продолжает свой рассказ:
– По прилете я решил добраться до отеля сам, на такси. Не хотел ждать на жаре, пока все соберутся. Взял такси, сказал водителю ехать в «Белек Резорт». Он сразу включил музыку, та кую, знаете, очень фольклорную, я бы сказал. Мне это показалось одной большой песней, но таксист, кажется, их различал, потому что некоторым подпевал очень художественно. В общем, привез он меня в отель быстро, но дорого. Даже шереметьевские шакалы за такие расстояния столько не дерут. Ну, да это ладно. Проблема с этим таксистом оказалось в том, что он меня в другой какой-то «Резорт» привез, представляете? Вовсе не «Белек». – Евгений де лает глоток и промокает губы красной салфет кой, полученной от стюардессы вместе с во дой. – Мне отель сразу показался каким-то не совсем пятизвездным, да и морем там не пахло, в буквальном смысле слова, но таксист уехал сразу, как только деньги получил. Багажник захлопнул, в машину прыгнул – все, умчался. Ну, девочки в этом «Резорте» сразу разобрались что к чему. Видимо, я у них был не первым, – добавляет он с усмешкой. – Они бумажки мои посмотрели и сразу вызвали другого таксиста, который довез меня туда, куда надо. Тоже быстро и дорого, зато без песен. Но знаете что? – Он поворачивается ко мне и вздергивает брови: – В «Белек Резорте» меня тоже не ждали! Оказывается, у них не было мест, и они всех приехавших в тот день массово переселили в другой отель. Но так как я от масс откололся… – Он разводит руками. – Ну, тут уж мне хотя бы на такси тратиться не пришлось. Они меня на своей машине отвезли в соседний отель. Тоже, хочу заметить, очень быстро! А там на рецепции творилось что-то невообразимое – людей как будто сотни, сумки, чемоданы, дети, посыльные туда-сюда бегают… В общем, ключ мне удалось получить только через час, если не больше.
В самом начале прохода опять появляются стюардессы – в этот раз они катят боксы с едой. Пассажиры оживляются, вытягивая шеи, они смотрят, скоро ли докатится еда до их ряда, нетерпеливо отщелкивают столики из спинок кресел. В самолете еда нужна не столько для утоления голода, сколько для того, чтобы ускорить ход времени – попьешь, поешь, сходишь после этого в туалет, поглазеешь на товары без пошлины, а там, глядишь, и прилетели.
Дождавшись, пока я поправлю свой кривоватый столик, Евгений передает мне рыбу в теп лом лотке из фольги и желает приятного аппетита.
– Знаете, я читала где-то, что в шестидесятых годах в американских самолетах пассажиров развлекали игрой на рояле. А сейчас вот, – говорю я, глядя на пластиковую вилку и нож в своих руках, – просто и незатейливо.
– Да-да, – отзывается он. – И еще совсем неудобно. Эти ножи настолько безобидны, что даже не справляются со своими прямыми обя занностями. Вам виски подлить? Капельку?
Я протягиваю ему стакан:
– Да, капельку. И что было дальше?
– Дальше я пошел в номер, а посыльный понес впереди меня мой чемодан. Когда дошли, он занес чемодан в комнату, я дал ему на чай и сразу пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок после всех этих поездок по Белеку. Потом захотел переодеться, но не смог открыть чемодан. – Он выдерживает паузу, повернувшись ко мне. – Потому что это был чемодан такой же, как мой, но только не мой! Я кинулся на ресепшен, но там уже никого не было, ни постояльцев, ни багажа. – Он взмахивает рукой. – Я объяснил ребятам на ресепшен, что случилось. Они созвали всех посыльных, и один из них вспомнил, что у русской женщины, которая минут двадцать назад укатила в аэропорт, был такой же чемодан, как у меня. Ну, или у меня, как у нее.
– И что же вы? Помчались в аэропорт? На такси? – шучу я.
– Ну да! – восклицает он совершенно серьезно. – А что мне оставалось делать?
– Догнали?
– Не успел, представляете? Пока доехал, пока прорвался через толпу на входе в аэропорт… Ужас, я на такси в тот день потратил целое состояние.
– Анекдот какой-то, – недоверчиво говорю я.
В самих-то неурядицах нет ничего необычного, но вот их концентрация на одного туриста!
– Ну, так анекдоты ведь из жизни появляются, – отзывается он. – Наверное, у меня с кармой что-то такое было, как вы думаете? Столько всего навалилось! В общем, в отеле потом нашли московский адрес и телефон этой женщины в регистрационной карточке, но связаться с ней удалось только на следующий день. Я к тому времени, конечно, уже обзавелся новым гардеробом. С обувью вот только не повезло. – Он выдвигает ногу из-под кресла и смотрит вниз. – У меня пятидесятый размер.
– Ужас. Вам с ней и в Москве, наверное, не везет?
– Ваша правда. Только поездки в Германию и спасают.
Закончив с едой, он накрывает прозрачной крышкой лоток, в котором остались нетронутыми булка, квадратик масла и заветренный кусочек сыра, и отодвигает его чуть в сторону, чтобы освободить на столике место для чашки кофе, выданной стюардессой.
– А чемодан мне женщина открыть разре шила, когда я ей позвонил. Сказала, что могу пользоваться тем, что мне подойдет. Мне, ко нечно, кроме зубной пасты и детектива Акунина, ничего не подошло. И знаете, код оказался наипростейшим: три ноля! Думаю, – тянет мой собеседник, – большинство путешествующих не меняют код после покупки чемодана. На верняка половина так и летает с тремя нолями, установленными производителем. Остается надеяться, что воры полные дураки. Что, ко нечно, вряд ли.
Я краснею – на моем чемодане именно такой код. Надо срочно найти инструкцию и поменять ноли хотя бы на свой день и месяц рождения и то затейливее.
– А некоторые даже не вытаскивают из замка красную ниточку, – поспешно вставляю я, надеясь, что Евгений не заметил моего сму щения. – Знаете, между цифрами пропущена?
Такая пластмассовая, тонкая?
Он кивает:
– Да-да. Видел и такое, кстати.
– Ну, а что же с вашим чемоданом? – интересуюсь я.
– А сейчас я вот должен встретится в Шереметьево с этой женщиной и обменяться чемоданами… – Он мечтательно улыбается. – Очень хочется на нее посмотреть. Сроднился как-то… И по ее вещам она показалась мне очень интересной.
– Да, забавный отдых у вас получился. Я даже не знаю, уместно ли спросить, понравилась ли вам Турция. После всего этого…
– Отдых презабавный, да. Знаете, меня потом еще забыли в ювелирном магазине на обзорной экскурсии по Анталии. Но тут уж я не удивился. Привык…
Я автоматически выпрямляюсь в кресле:
– Кто проводил экскурсию? Как звали гида?
Чертовы кокартники, как они лицензии получают, если не могут даже людей посчитать?! Он рассеянно качает головой:
– Не знаю. Честно говоря, не запомнил. А что? У вас тоже такое было?
– Нет-нет, – спохватываюсь я, вспомнив, что я для него туристка. – Просто интересно. Я… тоже на эту экскурсию ездила.
– Ну, экскурсией это все же назвать нельзя, – мягко возражает Евгений. – Ведь большая ее часть посвящена магазинам.
Я молча отворачиваюсь к иллюминатору. Он прав, что тут скажешь? Мы обзорку и сами не любим – от нее вечные жалобы, – но продавать обязаны ради комиссионных от магазинов для «Арейона».
– А вот Южная Турция мне понравилась. Если отвлечься от туристического бизнеса, который везде, в общем-то, одинаков, нахрапист, то побережье замечательное. Чистое море, очень вкусный воздух, удобный город – я по Анталии погулял, когда вырвался из того магазина. И турки принимают европейцев хорошо, в других мусульманских странах я такого не видел.
Вскоре между кресел в очередной, уже последний за полет, раз появляется тележка стюардесс, теперь загруженная парфюмерией и украшениями. Я отлучаюсь в туалет, пока она не докатилась до нашего ряда и не закрыла проход, а когда возвращаюсь, пассажиров уже просят пристегнуть ремни и объявляют скорое прибытие в аэропорт «Шереметьево».
Пропустив меня к окну, Евгений убирает полупустую бутылку виски в сумку и застывает, вытянув ноги и положив руки на подлокотники.
