Ознакомительная версия.
– Кстати, Нестор Анатольевич, ты разобрался с Чичиковым?
– Он сегодня уехал из города, Александр Владимирович.
– До меня дошли странные слухи об этом человеке. Я помню, ты мне о нем рассказывал. И обещал разобраться. Разобрался?
– Д-да, – Нестор Анатольевич несколько запнулся, лихорадочно соображая, как быть.
Как он не подумал, что Хозяина в первую очередь может интересовать Чичиков, а Онищук во вторую, потому что никаких проблем с Онищуком Хозяин не ожидает. Проблемы начнутся завтра. Что же сказать о Чичикове? Рассказывать о встрече в ресторане или нет? Или Хозяин уже знает о встрече, кажется, он собирался последить за этим гостем.
Но Нестора Анатольевича вывел из затруднения сам Хозяин.
– Вот что, пора нам встретиться лично. Как насчет завтра?
– Разумеется, Александр Владимирович. Когда вам удобно.
– Мне удобно, чтобы ты пришел к трем часам к «Титанику».
– Коне-е… – начал было фразу Перетятькин, но Хозяин уже положил трубку.
Паляницын вернулся из гостиницы и долго, не включая свет, сидел в рано наступивших из-за дождя сумерках. Потом поднялся к себе наверх. Сел в кресло, включил большую, как в фильмах про НКВД, настольную лампу под зеленым абажуром на мраморной подставке. Водрузил на нос очки и открыл ту самую папку, что оставил у портье Чичиков. Очень хотелось Вячеславу Тихоновичу узнать, кто еще в городе владеет мертвыми душами. Что за интерес нездоровый владел Паляницыным, что так его влекло к тайнам мертвых душ и природы Чичикова, своего нового, теперь уже Паляницын в этом не сомневался, начальника? То настоящая цена мертвых душ ему покоя не давала, то возможность услужить Чичикову, теперь эти, им же собранные досье.
Что если удастся на основании этого материала вычленить сходство между владельцами мертвых душ? Должно же быть какое-то сходство, пускай не явно прослеживаемое, лежащее в какой-нибудь неожиданной плоскости. Скажем, что общего между Кирияджи и Шкурченковым? Между Шкурченковым и Петровичем? Что же, поищем, поищем. Надо будет и на уже осчастливленных посещением Чичикова составить досье. Вот кто такой Кирияджи? Хитрый грек? А еще что? Ну начальники они все. У того «мертвяки» на фирме работают, у того в тюрьме сидят. Ну, предположим.
Паляницын углубился в бумаги.
Петр Петрович Свисток лег спать только под утро. Всю ночь он составлял донос на Паляницына. Донос вышел не таким уж и обширным, но времени занял изрядно. Не так-то просто изложить на бумаге, да еще для большого начальства, которое вдумываться в написанное не приучено, такое грандиозное дело.
Начальнику ОФСБ Н-ской области
Генерал-майору Трубостроеву К.
Начальника АХЧ ИПК Свистка П.П.
Объяснительная
Товарищ генерал!
Докладаю, что в воскресенье 24 июля 20… года ко мне на мою квартиру безо всякого повода с моей стороны явился гражданин Чичиков и предложил продать души находящихся в моем прямом подчинении сантехника Яркина Федора и уборщицы Ростопчиной Анны. При том утверждал, что эти души все равно мертвые и никакой государственной выгоды от них быть не может. При том предлагал заключить купчую, составленную по всей правильности закона, однако же без никакого нотариального заверения. Я, руководствуясь чувством гражданского долга, ответил отказом.
Тогда назавтра меня вызвал наш начальник первого отдела Паляницын и предложил продать мертвые души Чичикову, из чего ясно, что они состоят в преступном сговоре. При том угрожал шантажом, что якобы я виновен в расхищении институтского имущества, что есть злостный поклеп и клевета, а директору института Перетятькину ничего докладать не велел. При том нехорошо ухмылялся и все указывал на папку на его столе, что скоро все, кто имеют товар подобного рода, должны будут сбыть его Чичикову задешево, потому как человек он авторитетный и сопротивляться бесполезно. Из чего ясно, что дело это темное.
Руководствуясь исключительно гражданской совестью, и из опасения за свою безопасность чрезвычайно прошу разобраться и принять все меры.
Подпись: Свисток.
А Кирияджи всю ночь пил вино. Вечером ему позвонили и предложили создать для подследственного такого-то «особые условия заключения». Григорий Харлампиевич выслушал просьбу, пообещал условия создать. И понял, что завтра же нужно идти сдаваться. А сейчас, чтобы умалить печаль, пить и еще раз пить. «Сука, Чичиков, – приговаривал Григорий Харлампиевич, наполняя очередной стакан. – Пью за то, чтобы ты поскорее сдох, собака».
Глава 2. Трудные будни полковника Паляницына
В понедельник, после утреннего совещания директор ИПК принимал посетителей по личным и другим вопросам. И сегодня посетителей было катастрофически много. Посетитель валил косяком. Только в приемной сидели с десяток желающих аудиенции, еще столько же толпились в коридоре.
Очередной посетитель, невзрачного вида брюнет попирал стул в кабинете напротив Перетятькина с робостью просителя льготной путевки. Он желал устроиться на работу в ИПК. Предыдущие пять посетителей желали того же. И всем им Нестор Анатольевич отказал. По той же причине, по которой собирался отказать и этому, но о которой вслух не скажешь.
Нестор Анатольевич со вздохом полистал трудовую книжку просителя:
– Стукалин Семен Семенович.
– В точности так, – с готовностью подтвердил брюнет. И посмотрел в глаза директора долгим взглядом голодной суки.
– Работаете в фирме «Интегрированные продукты», которая входит в состав ООО «Астероид «Железный Странник», старшим менеджером по продажам?
– Рассчитываюсь, по собственному желанию.
– Отчего же? Что-то не устраивает? – в шестой за сегодня раз задал Перетятькин вопрос. – Обычно из науки уходят в бизнес, а не наоборот. Воспылали любовью к науке?
– У вас работать хочу, – с придыханием произнес Семен Игнатьевич.
– Ну отчего же именно у нас?
– Надо мне.
– Что-то сегодня всем вам надо, голубчики.
Перетятькин с глубокомыслием рассматривал кривляния махонького скелетика, шаставшего вверх-вних по телу посетителя. И у пяти предыдущих были тоже скелетики. И никогда раньше никаких скелетиков ни у кого Нестор Анатольевич не встречал. Да еще такие шустрые скелетики, как на подбор, и все пустыми глазницами зыркают. Даже искры видны, что из их глазниц вырываются. Таких световых эффектов Перетятькин тоже не встречал. После первого посетителя Перетятькин впал в шок. После второго выпил залпом пол-литра минералки. После третьего задумался и поинтереовался у секретарши, есть ли еще посетители. Когда та ответила, что таковых не один десяток, он взял себя в руки и решил считать сегодняшние события частью его большого исследования с паразитами. Поэтому у четвертого посетителя Перетятькин мысленно ткнул паразита пальцем. И тут же пожалел: скелет ударил директора по лицу – хотя все это происходило в ментальном пространстве, – своей крохотной костяной ладошкой. У директора загудело в голове, а в глазах все поплыло. Но что удивительно, сам посетитель в тот момент, когда его скелет так обошелся с директором, как и все остальные владельцы скелетов точно так же лебезил и умолял взять его на любую должность, хоть уборщиком, хоть сантехником или маляром-штукатуром. Хоть кем.
Тем более это выглядело полной дичью, что все они работали в солидных местах и зарабатывали по прикидкам Перетятькина в месяц не менее тысячи долларов чистыми.
Директор отложил трудовую и спросил:
– Скажите-ка, дружок, а вот фамилия Чичиков вам не знакома ли?
– Такого не знаю. Не пересекались. Да вы меня хоть куда определите.
– Ага. Уборщиком, сантехником, – перебил Перетятькин.
– Как вы догадались? – удивился посетитель Стукалин. – Мне очень надо у вас работать. Очень. Унитазы чистить готов.
«Как же выяснить у него причину этого желания? Отчего их всех сюда как магнитом тянет?» – думал Перетятькин.
– Если вы изложите внятные и разумные причины, зачем это вам так надо – возьму. Лаборантом.
Скелетик на миг остановил свое неутомимое движение и хлопнул в костлявые ладоши. Перетятькин ощутил, как у него поднимаются волосы дыбом. Не от страха, а просто поднимаются, наверное, от хлопка скелетика. «Эти скелетообразные паразиты не такие идиоты, как обычные, – отметил Перетятькин, – те реагируют лишь на эмоции хозяина. А этот на мои слова, на информацию».
– Слово даю, что возьму, если…
Скелетик встал на голову и пощелкал ступнями одна о другую.
«Цирк какой-то», – с раздражением подумал Перетятькин.
– Итак, – продолжал он, – излагайте. Я слушаю.
– Хочу принести пользу! – твердо, не без блеска в глазах сообщил Стукалин.
– Уже лучше. И какую именно пользу вы намерены принести и кому, позвольте вас спросить?
– Себе! – так же твердо ответствовал посетитель.
Директор заскучал.
Посетитель, похоже, сказал все, что хотел, и теперь молча поедал Перетятькина преданным взглядом. Скелетик посверкивал на директора из глазниц своих красноватыми искорками, пушистыми фонтанчиками искр. Словно был уверен, что дело уже сделано.
Ознакомительная версия.
