Девчонки схватились за животики. Они, конечно, видали в своей жизни фантазеров, но таких выдумщиков, как этот горожанин, на свете больше нет. Пуп Земли! Чили-подскочили! Ха-ха-ха!
Славик развернулся и пошел домой. Нашел, кому рассказывать про остров Пасхи! Да он и слова больше этим девчонкам не скажет! Вот уж где дурак так дурак!..
Дома он сразу же лег в постель. Легла и бабушка. Только она заснула, Славик взял одну из двух подушек и на цыпочках направился к двери, думая только о том, что ответить, если бабушка проснется и спросит, куда это он идет с подушкой. Ответа он так и не придумал.
С пришельцами он договорился, что будет предупреждать о своем появлении свистом. В ответ на свой он услышал тонюсенький свистик.
-Ребята, - тихонько позвал землянин, - это я. Как дела?
-Все в порядке, - ответил ему с кукурузы негромкий голос командира.
-Вы что делаете?
-Мы поем. Мы чуть загрустили и решили спеть песню. Мы часто пели ее дома.
-Вы пойте, а я тут посижу. - Славик пощупал землю под собой, она была еще теплая. Откинул сухой ком и сел. Подушку он пока что держал на коленях.
-Только ведь мы на своем языке будем петь, - предупредил сверху Вьюра.
-Ничего, песни сейчас на ста языках поются, и ничего.
С минуту было тихо, потом Питя, самый голосистый, начал, а другие подхватили:
Мотли ё кратиш синоким яснам...
-Если ты летишь к далеким звездам, - перевел Молек
Нок барудь убидье ку жавло...
-Не забудь оружье и еду...
Склону, парку...
-Воду, воздух...
Песня переводилась так. Космонавты должны запастись не только всем необходимым, но и взять с собою мудрость своей планеты, которая говорит: "Везде действуй с миром, и тебе ответят тем же". А еще космонавты должны взять с собою песню. Споешь ее - и почувствуешь свой дом рядом, споешь ее чужеземцу - и тот поймет, что пришельцы, как бы они ни выглядели, - такие же, как он...
Маленькие человечки пели, а Славик смотрел на звезды и думал: где же там, в далекой далечине, дом его друзей, в какой искорке, не перестающей светить им...
Над ними, суматошно ныряя вправо, влево, вверх, вниз, промелькнула летучая мышь. Донесся сверху гул - это высоко в темном небе летел самолет. Славик, приглядевшись, нашел плывущие среди звезд его огоньки.
Песня кончилась, а кукурузины, на которых сидели человечки с планеты Кукурбита, все еще покачивались.
-Ребята, - прервал тишину землянин, - а ваши родители за вами не прилетят? - Он и сам не знал, почему вспомнил вдруг о родителях своих друзей.
И опять всех опередил Питя:
-Прилетят, еще как прилетят! Разве куда-то от них спрячешься? Я каждый день говорю себе: только бы не сегодня, только бы не сегогня! Сейчас смотрю на метеорит и думаю: вот, входят, наверно, уже в атмосферу... Глянь, Вьюра, это не они? - В небе вспыхнул и погас фосфорический прочерк.
-Нет, - вместо Вьюры ответил Молек, - наши войдут в атмосферу незаметно.
-В том-то и беда, что незметно, - вздохнул Питя. - Честное слово, будь я командиром, сию минуту отправился бы на остров Пасхи. Так и жду каждую секунду голоса своего папы из темноты: "Ага, вот где они!"
Звезды стали ярче, подул ветерок, и кукуруза зашелестела. Славик поежился.
-Вы больше петь не будете? - спросил он.
-Нет, - ответил Грипа, - мы сейчас ляжем спать. Щипан, кажется, уже спит.
-Вьюра тоже, - сказал Пигорь.
Славику уходить не хотелось, но он поднялся.
-Куда положить подушку?
-Сделай три шага вперед и нащупай корабль. Положи на крышу.
-До завтра, ребята.
-До старта, - ответили ему.
-Ты по дороге домой, - сказал Питя, - повторяй, пожалуйста: "Только чтоб не прилетели! Только чтоб не прилетели! Пусть подождут еще немного!" Я тоже буду это говорить, может, подействует.
Старт!
Уснуть без подушки Славик долго не мог, а заснув, увидел себя летящим над лугом, над речкой. Вначале он чувствовал себя в воздухе, как тогда, когда впервые сумел удержаться, учась плавать, в воде. Он колотил руками и ногами по воде, но уже не тонул, не захлебывался - словно в нем появилась какая-то новая, не очень понятная, почти волшебная способность удерживаться на плаву. И чем выше он теперь взлетал, тем было легче, свободнее - и той способности-силы в нем прибавлялось, и он уже знал, что умеет летать...
Полина Андреевна разбудила внука, когда во дворе запел первый петух, и Славику показалось, что он-то и поднял его.
-Что? - спросил он спросонья. - Какой остров? А-а... - И вскочил с постели, вспомнив все.
-Подушка-то твоя где?
-Под кроватью, ба, - мгновенно соврал он, - я ее после достану. - Он знал, что бабушке под кровать лезть уже не под силу. И начал быстро одеваться.
Было уже светло. Петушиные кукареку взлетали над Егоровкой как ракеты.
-Куда спешишь? - уговаривала бабушка. - На пожар, что ли? Никуда твоя рыба не денется. Я тебе чай вскипятила.
-Ба, ты мне его в бутылку налей и пробкой заткни. Я там позавтракаю - мне пока что не хочется.
Бабушка вышла провожать внука на крыльцо, и Славику пришлось выйти на улицу.
-Ты иди, ба, мы у Васька встречаемся.
-Смотри, в воду-то зря не лезь...
Славик обогнул Нинкин дом, оглянулся, перелез через забор, пронесся, пригнувшись, через двор, влетел в кукурузу. Его уже ждали. Все были в походных комбинезонах, но без шлемов.
-Летим? - вместо приветствия спросил он. Больше всего на свете, Славик боялся, что ему скажут: нет. Что по каким-то причинам полет отменяется или откладывается.
-Летим, - ответил Грипа, - мы же договорились. - И скомандовал: - Экипаж, по стартовым местам! А ты, Славик, садись на крышу.
На крыше корабля лежала отсыревшая за ночь подушка. Наш космонавт перевернул ее, отодвинул и сел на середину крыши. Корабль чуть гудел, под собой Славик почувствовал легкую вибрацию.Он не знал, как удержится на летающей тарелке.
Питя уже влез было внутрь, но вдруг обратился к командиру:
-Грипа, а можно я со Славиком? Ему ведь будет одиноко и страшно в отсеке.
Командир посмотрел на землянина. Тот, хоть и храбрился, в самом деле выглядел сейчас не очень уверенно.
-Правильно, - сказал он, - я должен был сам об этом догадаться.
Питя спрыгнул с лесенки, ведущей в люк корабля, Славик подхватил малыша и тот вмиг оказался на его коленке.
-Поднять крышу грузового отсека! - приказал Грипа.
Сзади Славика раздался знакомый уже шелест, он оглянулся и увидел, как на него наезжают с двух сторон половинки прозрачного полушария.
-Не страшно? - спросил Питя. Они оба были уже под прозрачной крышей, но дышалось по-прежнему легко.
-Нет, - ответил землянин почему-то шепотом.
-Положи подушку под спину и под голову. Вот так. А я устроюсь на тебе.
-Как дела? - услышал он голос командира, словно тот находился рядом.
-Нормально, - произнес Славик космонавтское словечко.
-Тогда - старт!
Гудение в корабле стало сильнее. Питя взглянул на друга и положил крохотную ручонку на его руку. Диск качнулся... Еще раз... И медленно начал отрываться от земли. Кукуруза пошла вниз. Славика вдруг прижало к подушке, а ладони притянуло к металлической крыше корабля, как магнитом. Дыхание перехватило, в животе что-то оборвалось, затошнило и так стало больно в ушах, что он чуть не вскрикнул. Глаза закрылись сами собой, в них завертелись оранжевые круги. Питя, лежавший у него на животе, стал тяжелым, как свинец.
Еле-еле через какое-то время Славик смог с трудом вздохнуть, но глаза так и оставались закрытыми, словно кто-то нажал на веки пальцами.
Но вот стали приходить перемены. Сначала вернулось нормальное дыхание. Отлипли от крыши ладони. Он пошевелил коленями. Открыл глаза. И тут же закрыл их, потому что подумал, что еще плохо видит. Небо над ним было темно-синее, а когда взлетали, оно было уже голубое.
Заметно полегчавший Питя пошевелился.
-Набрали высоту. Ты как?
-Но-нормально, - выдавил из себя Славик и снова открыл глаза. Небо было по-прежнему темно-темно-синее. - Какая сейчас высота?
-Километров, по-вашему, сто.
-А сколько времени мы летим?
-Минут десять.
И тут Славик снова испугался. Питя, по-турецки сидевший у него на животе, вдруг оказался в воздухе, поднятый, как факир, неизвестным чудом. Руками, правда, он помавал в воздухе, как балерина. Землянин хотел уже спросить у Пити, что с ним случилось, но подумал, что, может быть, случилось что-то не с Питей, а с ним самим. Небо почему-то он видит в пять с небольшим утра синим, почти черным, а нормальный человечек Питя парит в воздухе...
Славик с трудом произнес:
-Питя, а... - и не договорил, потому что сам оторвался от подушки и крыши корабля, легонько стукнулся сперва лбом, а потом и коленями в прозрачную крышу отсека. Стал почему-то поворачиваться набок.
-Питя, - крикнул он, - мы падаем?
Малыш оттолкнулся от оболочки, вытянулся в воздухе, как пловец в воде, подлетел-подплыл к нему. Он смеялся во весь рот.
-Это ведь невесомость, Славка! Разве ты не видел ее по вашему телевизору?
