Ознакомительная версия.
Марина хлопнула себя по лбу. Так, а деньги-то? Что у нее вообще есть? Как жить придется? В кошельке у Арины, то есть теперь опять в ее собственном, была какая-то мелочь, ее на обратную дорогу-то, на автобус с метро, еле хватило. Может, в ящиках где-то заныкано?
В шкафу под бельем не было ничего, а в письменном столе Марина нашла стодолларовую бумажку. Ну ничего, с этим можно немножко жить, если по-старому. Еще нашелся в шкафу замечательной красоты яркий платок – тоже явно Аринин, из той еще жизни. Марина усмехнулась – вот и память тебе, дуреха. Сжала платок в руке. На пальцах блеснули Аринины кольца. Марина плюхнулась снова на диван и заревела.
На следующий день Марина в школу не пошла. Сил не было. Арина сказала им там, что больна, вот и пусть. Она тоже больна. Сейчас двадцать шестое, через день выходной, а там почти сразу каникулы. А потом поглядим. За это время она уж попривыкнет, впряжется опять в старую лямку. Немного волновало, где раздобыть бюллетень за пропущенные дни, но Марина решила наплевать на эту проблему. Ну и не будет бюллетеня, пусть директриса ее хоть уволит, может, так даже лучше. Хотя не уволит, конечно, где она кого на такие деньги найдет, да еще в середине года.
А может, правда, уйти из школы? Пойти в домработницы, вот как Наташа. Если хозяева попадутся не злые, очень даже неплохо можно жить. Квартира хорошая, мебель красивая, не уборка, а одно удовольствие. И готовить на такой кухне – радость. Продукты – чудо, тишина, покой. И зарплата, небось, побольше школьной-то. Да только кто ее взял в эти домработницы, у нее ни рекомендаций, ничего. И опыта работы никакого.
Марина, так и не вставая, валялась на диване, пила в постели чай и смотрела утренний сериал под свои унылые мысли. Резко зазвонил телефон. Дернувшись от неожиданности, Марина схватила трубку.
– Марина Михайловна, – раздался суровый голос. – Как вы себя чувствуете?
Звонила завучиха из школы. Марина даже не сразу ее узнала. Не в привычках школьного начальства было справляться о здоровье больных учителей. Впрочем, Марина не успела даже толком удивиться, как ситуация разъяснилась.
– У вас в десятом классе полугодовые не выставлены, – проскрипела завуч. – Так, и в седьмом тоже. У вас ни в одном классе дети не аттестованы, Марина Михайловна, а вы заболели. Сможете сами прийти проставить отметки, или я кого-нибудь к вам с журналами пришлю?
– Да нет, я лучше зайду. Сейчас, только таблетку выпью.
Тащиться в школу, конечно, не хотелось, но и видеть кого-нибудь у себя дома тоже было невмоготу. Прийти с журналом наверняка вызовется по дружбе Нина. Придется поить ее чаем и обсуждать очередной маразм директрисы. Нина, конечно, хорошая баба, Марина с ней дружила, но трепаться о школьной жизни не было сил. Лучше уж сходить, отмучиться быстренько.
Марина сползла с дивана, полезла в шкаф, вытащила свой школьный костюмчик. Когда покупала пару лет назад, думала – вполне прилично, даже элегантно. Сейчас костюм показался ей унылой рабочей одеждой, хуже, чем у продавщиц в магазине. Интересно, как в нем ходила избалованная Арина? А может, она и не в нем ходила. Интересно только, в чем же тогда?
– Пойду в брюках, – решила Марина. – В конце концов, я на больничном.
Школа встретила ее унылой тишиной. Уроки. Марина, не снимая пальто и прикрыв лицо шарфом – пусть думают, что для профилактики, зашла в учительскую. На столе у окна, не ошибешься, лежала стопка ее журналов. Выставляя оценки, Марина отметила, что Арина многих учеников оценивала выше, чем она сама, так что за вторую четверть успеваемость во всех трех классах вполне заметно повысилась. Особенно это проявилось в десятом. Марина этот класс не любила. «Подлизывалась она к ним, что ли? – подумалось ей, но тут же вспомнились проверенные Ариной тетрадки. – Хотя вроде нет, в тетрадках она честно все ставила. Неужели у нее и тут лучше получилось? Кстати, тетрадки-то я могла бы и с собой захватить, балда». Закончив с отметками, Марина снова сложила журналы в стопку и стала ждать завуча – отчитаться о проделанной работе. Та вошла в учительскую вместе со звонком. Сурово кивнула Марине, словно отпуская ее. «А могла бы, между прочим, спасибо сказать, все-таки человек больной пришел отметки выставлять. Уйду я отсюда, точно уйду», – думала Марина, спускаясь со школьного крыльца.
По пути домой она разменяла доллары, зашла в магазин, накупила нехитрой снеди. Магазины были все украшены к Новому году, но Марину это трогало мало. У нее ничего нового впереди не светило, а деньги надо было экономить, неизвестно еще, что впереди будет.
Не успела она раздеться и поставить сумки на кухню, снова заверещал телефон. «Ну, если опять этой корове что-то понадобилось...» Марина резко сдернула трубку.
– Алло!
– Ариночка, детка, как дела?
Марина сразу узнала этот голос. Мама, то есть Елена Петровна, прекрасная дама. Все это время она так нравилась Марине, так хорошо с ней обращалась, что Марина робко надеялась на то, что они подружились. Сейчас новой болью резануло, что придется, скорее всего, позабыть и об этом знакомстве.
– Елена Петровна, это я, Марина.
– Мариночка? Ты здесь? А Аринка где?
– В Швейцарии, с Валей.
– Да что ты? Правда? Ну, слава Богу, я очень рада.
«Ну, еще бы», – подумала Марина. Опасения ее подтверждались.
– Мариночка, а как ты? У тебя все в порядке?
– Вполне, спасибо, – она изо всех сил старалась, чтобы голос прозвучал бодро.
– Я так переживала, Арина устроила эту глупую авантюру, тебя втравила. Как хорошо, что все кончилось. Ведь кончилось, правда?
– Правда, Елена Петровна. Вы извините, я только вошла, мне бы раздеться.
– Да-да, конечно, я не буду тебя задерживать. С наступающим тебя, детка.
И трубка умолкла. Марина, подержав ее минутку в руке, зачем-то дунула в нее и осторожно повесила на рычаг.
Дня через три в квартире вдруг раздался звонок в дверь. «Кого это нелегкая принесла?» – подумалось Марине, пока она вскакивала с дивана, нашаривала тапки и скакала открывать.
За дверью, вся обвешанная пакетами, как новогодняя елка, стояла Елена Петровна. У Марины упала челюсть.
– Мариночка, детка, а я к тебе. Не прогонишь?
– Елена Петровна! Какой сюрприз! Конечно, пожалуйста, проходите, – лепетала ошарашенная Марина, пытаясь помочь гостье с сумками.
– Я подумала, дай заеду, поздравлю тебя с праздником. В сам Новый год суеты столько, так я пораньше. Вот эту сумку – на кухню, эту тоже, а вот тут я тебе купила кое-что, потом поглядишь, ничего особенного. С наступающим тебя, девочка.
– Спасибо, и вас тоже. Зачем вы, не надо было...
– Почему не надо? Что ты за ерунду говоришь, это же Новый Год.
Марина не выдержала и снова расплакалась. Глядя на нее, Елена Петровна тоже достала откуда-то платочек и промокнула глаза.
Потом они пили на кухне чай со всякими вкусностями. Принесенного Еленой Петровной хватило бы небольшой роте солдат примерно на неделю. Пили чай и болтали.
– Арина, конечно, психопатка, но у нее выдался такой период тяжелый. Митя уехал. Еще счастье, что она встретила именно тебя, ведь подумать, что могло бы случиться... Между нами, я считаю, Валя совершенно напрасно не давал ей работать. У нее такая изящная дамская специальность, непыльно, нетрудно, а была бы занята делом, не лезло бы в голову всякое. Хорошо, что все так закончилось, а то от нее можно было такого ждать... Завела бы, еще не хватало, какого-нибудь любовника, узнал бы Валя, скандал и вообще...
«Это вы про меня не знаете», – мрачно подумала Марина. Но упоминание о работе натолкнуло ее на мысль.
– Елена Петровна, – начала она, осторожно подбирая слова. – А вы не могли бы при случае... Понимаете, я... В школе не платят почти ничего, и я тут думала, не попробовать ли мне пойти в домработницы, что ли... Вы бы не дали мне рекомендацию? Или, может, вам из знакомых кому-нибудь нужно?
– Я так сходу не соображу, но узнать могу. И рекомендацию дам, конечно, какой вопрос. Ты же мне не чужой человек, дочка, можно сказать, – Елена Петровна хитро улыбнулась и подмигнула Марине. – Но ты не спеши. Мне почему-то кажется, что в этом году у тебя будут еще сюрпризы.
Вопреки посулам Елены Петровны, оставшиеся до Нового года дни прошли совершенно без всяких приключений. Марина вела тихую размеренную жизнь и уже почти уговорила себя доработать все-таки в школе до лета, и только потом заняться поисками нового места. Тридцать первого декабря она, совершенно не собираясь ничего праздновать, часов в семь садилась за свой нехитрый ужин, рассчитывая потом сразу залезть в постель и посмотреть «Иронию судьбы», как зазвонил телефон. Голос был незнакомым, мужским:
– Ариш, привет. Это я. Как самочувствие?
– Нормально, – ответила было Марина, и только тут сообразила, что это, наверное, и есть Аринин мужик по имени Петр, которому надо было сказать: «Болею». Поэтому она поправилась: – То есть получше, но все равно пока болею.
Ознакомительная версия.
