Ознакомительная версия.
– Хорошо хоть не с первого! – съязвила Муратова.
– Я не вижу ничего хорошего в том, чтобы исправлять ваши недоделки! Любите халтурить, так идите в государственную школу!
– А вы меня не учите!
– А вы меня не поправляйте!
– Почему это вас нельзя поправлять?!
– Потому что это не вашего ума дело! У нас есть директор…
– Да, вот именно, Анна Вячеславовна, у нас есть директор. И только она может оценивать…
Звонок положил конец ссоре. А то хоть водой разливай. Но зерна раздора уже были посеяны.
Продолжение последовало в столовой, когда во время шестого урока там обедали несколько свободных преподавателей и я. Благининой и Мурадовой в столовой не было, но это не помешало учительнице математики Пимановой сказать:
– А все-таки Анна Вячеславовна права – «началка» у нас работает из рук вон плохо. Четырем действиям приходится учить в пятом классе…
Слова Пимановой вроде бы предназначались ее соседке по столу, биологичке Усыченко, но на самом деле это был выпад в завуча начальной школы Панину. Панина сидела в одиночестве за соседним столом и неторопливо вкушала куриную котлету с гарниром из цветной капусты.
– Начальная школа в гимназии работает так как надо! И кого это вам пришлось учить четырем действиям, Татьяна Сергеевна? Можно узнать имена и фамилии? А то абстрактно мазать коллег дерьмом все мы мастера, а как до конкретики дойдет, так и предъявить нечего.
– Пожалуйста, – пожала плечами Пиманова. – Весь пятый «Г»!
– Так уж и весь?
– Весь, Надежда Борисовна! Можете интереса ради поприсутствовать у меня на уроке…
– Можно подумать, что я их не знаю! Я их знаю лучше, чем вы, Татьяна Сергеевна! Не один год вместе провели. И прекрасно знаю, что все они знают четыре действия арифметики!
– Только почему-то не могут ими пользоваться! – съязвила Усыченко.
Завуч покраснела, встала и вышла из столовой, оставив недоеденными полкотлеты и большую часть гарнира.
Пиманова и Усыченко переглянулись и рассмеялись.
– Зря вы так, – укорила их Тамара Ивановна. – Есть претензии – надо говорить об этом в учительской или в кабинете директора, а не в столовой. А то как-то некрасиво получается.
– Что теперь – мы между собой ничего обсудить не можем?! – возмутилась Пиманова. – В частном порядке?
– Танюш, ты который год у нас работаешь? – поинтересовалась Тамара Ивановна. – Не привыкла еще, что в гимназии нет ничего частного? В частном порядке можете вечером по телефону обсуждать…
Через полчаса Пиманову и Усыченко пригласила к себе Эмилия Леонардовна и отчитала, как нашкодивших детей, за «публичную травлю представителя администрации». Потребовала написать объяснительные, а в заключение сказала, что обе они теперь у нее «на карандаше» как нелояльные и что о премиях теперь можно забыть навсегда…
– Нет, ну надо же так! – рыдала в моем кабинете Пиманова. – Я же правду сказала-а-а!
– За правду люди всегда страдают больше. Минуточку, пожалуйста… – Закончив измерять давление, я снял с ее руки манжетку и сказал: – Все нормально. Сейчас я вам дам две таблетки…
– Ой, не надо таблетки, Сергей Юрьевич! Я же за рулем! – отказалась Пиманова и ушла.
Если честно – то я так и не понял, зачем она приходила. В медицинской помощи как таковой она точно не нуждалась. Разве что выговориться потянуло… Так это можно сделать и в учительской, там аудитория больше.
Я достал из ящика стола «Памятку по анализу конфликтной ситуации» (да, полагался мне и такой, с позволения сказать, документ) и впервые прочитал его до конца.
«Любой конфликт можно подвергнуть анализу по приведенной ниже схеме, которая поможет вам правильнее разобраться в причинах конфликтной ситуации и найти пути ее преодоления.
Схема анализа конфликтной ситуации:
1. Опишите ситуацию, перечислив всех ее участников.
2. Оцените содержание ситуации.
3. Оцените поведение каждой из сторон.
4. Оцените наличие возможностей, позволявших предупредить трансформацию проблемы в конфликт.
5. Оцените, что помешало предотвращению конфликта.
6. Оцените, насколько удачным был выход из конфликта.
7. Оцените, какие приемы взаимодействия с конфликтующими вы могли бы использовать.
8. Оцените, как вы использовали эти приемы.
9. Проанализируйте ваше поведение в разрешении конфликта. Оцените, насколько правильным оно было.
10. Оцените варианты поведения после конфликта.
11. Оцените варианты предотвращения подобных конфликтов».
Боже мой, какая белиберда, иначе и не скажешь! Наверное, психолог Светлана Александровна составила, больше некому. «Оцените, какие приемы взаимодействия с конфликтующими вы могли бы использовать». Померить им давление и посоветовать не волноваться – вот и все мои приемы. Ну, укол еще могу назначить или таблетку дать. Тем, кто не за рулем, конечно.
На следующий день в учительской была высказана мысль о том, что проблемы поведения старшеклассников уходят корнями в начальную школу, где им не прививают любви и интереса к учебе. Дискуссия быстро переросла в склоку, во время которой я узнал о педагогах гимназии много нового и ничего хорошего.
После выходных тема поведения учеников имела продолжение. Только теперь утверждалось, что проблемы поведения старшеклассников возникают от непонимания между ними и педагогами, чего в начальной школе и представить невозможно. Тему развивала завуч Панина.
– Вот вы, Надежда Борисовна, все пытаетесь опустить нас ниже плинтуса, – сказала ей математичка Удальцова, – а если мы вам аргументированно возразим, то сразу же будем иметь дело с Эмилией Леонардовной.
– У вас не может быть настоящих аргументов! – Панина потрясла в воздухе указательным пальцем. – Все ваши аргументы – сплошная демагогия.
– А ваши – истина в высшей инстанции! – съязвила Удальцова.
– Можно сказать и так, – скромно ответила Панина. – С учетом моего опыта.
Завуч Чучалина в учительской практически не бывала и поэтому в дискуссиях не участвовала. Преподаватели-предметники, таким образом, остались без административной поддержки.
Пора было бы и поостыть, но каждый день приносил новые выводы и новые суждения. Дело заканчивалось перебранкой, порой – слезами. В медпункте закончились седативные препараты, а я чувствовал себя уже не педиатром, а взрослым врачом, потому что последние дни имел дело только со взрослыми.
Тучи сгущались, и как и следовало ожидать, не обошлось без грозы.
Эмилия Леонардовна в половине четвертого собрала весь коллектив в актовом зале и без предисловий обрисовала перспективу:
– Или вы забудете про свои трения и продолжите работать, или я сделаю небольшую рокировку! Переставлю самых активных обличителей местами, из старшей школы в младшую и из младшей в старшую. Поработаете по другую сторону баррикад – поумнеете. А не поумнеете – сами знаете что будет. Как говорит наш врач: «Дурака учить – что мертвого лечить».
Эту поговорку я произнес всего однажды, но Эмилии Леонардовне она понравилась и запала в память.
– Действительно! – поддержала Панина. – Мы же интеллигентные люди…
– Путать интеллигентность с образованностью – это все равно что невинность с девственностью! – оборвала ее Эмилия Леонардовна. – Интеллигентные люди не грызутся друг с другом по надуманным поводам. Вы что, думаете, что ученики не чувствуют, какая обстановка царит в гимназии? Напрасно. Напряженность среди педагогов передается ученикам… Впрочем, чего это я вам объясняю, сами должны знать! У меня все! Ирина Олеговна, сядьте! Сейчас Светлана Александровна прочтет вам краткую лекцию по конфликтологии.
Я не ошибся, когда заподозрил Светлану Александровну в составлении пресловутой памятки. «Лекция по конфликтологии» оказалась ни чем иным, как изложением той самой памятки с подробными, весьма занудливыми комментариями.
– Не уверена, что мне подходит этот костюм, – разговаривали за моей спиной педагоги.
– Ошибаетесь, мне кажется, что он вам к лицу.
– Дело в том, что я хочу изменить цвет волос. Хочется ближе к весне поэкспериментировать с цветом. Как по-вашему, пойдут мне темные волосы?
– Думаю, что да, но и этот цвет вам к лицу.
– Спасибо, а что лучше – просто черный, насыщенный черный или же, может быть, «темный шоколад»?
– А что вы думаете, нас серьезно могли бы перевести преподавать в начальной школе?
– Да нет, конечно, это же чистейшей воды самодурство. Как мы можем преподавать в началке? Кому там нужна моя биология? Это так, пугает нас директор. А вот до увольнения, как я погляжу, дойдет быстро…
– Пусть лучше пугает, чем увольнять.
– Не стоит так беспокоиться – посреди учебного года увольнениями не увлекаются. «Коней на переправе не меняют», не так ли?
Ознакомительная версия.
