— Полинка, ты, что ли? — неуверенно произнес он.
— Шурик?
Повисла гробовая тишина.
В это время вошли Анна и Андрей. Девушку насторожило затишье в комнате, где были родители, и она решила убедиться, что там все в порядке.
— Вы чего? Папа? Полина Викторовна?
Родители сидели, не шевелясь, и неотрывно смотрели друг на друга.
— Невероятно, — сказал Александр Станиславович.
— Папа, объясни, в чем дело? — Анна ничего не понимала.
— Кажется, у меня появился первый тост. Анна, принеси-ка шампанского, — не поворачиваясь, произнес он. — И прибамбасов своих захвати.
— Папочка, стол еще не накрыт, — удивленно сказала дочь.
— Значит, захвати и чашки.
— Чашки?
— Ань, ты еще здесь? — быстро повернул голову, недовольно глянул на дочку.
— Иду.
— Зачем же чашки, я достану бокалы, — Полина Викторовна медленно, не отрывая взгляда от гостя, поднялась и прошла к серванту. — Андрюшенька, сынок, ты бы присел, — она была как в тумане.
Анна принесла бутылку и блюдо с фруктами. Поставив все на стол, примостилась рядом с Андреем. Тот тут же обнял ее.
— Что происходит? — на ухо спросил он.
— Пока не знаю. Но надеюсь, что нам сейчас объяснят. Папа!
Александр Станиславович вышел из оцепенения. Открыл шампанское и разлил по бокалам.
— Как у тебя ловко получилось! Можно подумать, что ты всю жизнь был барменом.
Александр Станиславович неестественно засмеялся. Сразу спохватился, прикрыл рукой рот.
— С ума сойти! Что же это такое, в самом деле, происходит? — обратился к Анне. — Спрашиваешь, был ли я барменом? Всю жизнь не был, но в молодости всякое испытал. Ребята, вы не представляете, кого я встретил! — Александр Станиславович был в сильном возбуждении.
— Где, папа?
— Здесь, дочка.
— И кого же? — спросил Андрей.
— Свою первую любовь. Так, Полина?
Полина Викторовна была потрясена не меньше, если не больше гостя. Вот так сюрприз!
— Мама, вы знакомы? — Андрей чуть не подавился ягодой винограда, которую ему подала Анна.
— Да, мы с Шуриком учились в одном университете, только на разных факультетах, — Полина Викторовна зарделась.
— Папа, ты окончил университет? Почему я никогда об этом не слышала? — сказать, что Анна удивилась, это значит не сказать ничего. Немигающими глазами она уставилась на отца.
— Да, Анечка, твой папа окончил исторический факультет и даже отработал три года учителем по распределению в Казахстане. В Джамбуле, если не ошибаюсь.
— Что? — одновременно спросили Анна и Андрей.
Если бы этот период жизни ему пришлось вспоминать при других обстоятельствах, то еще неизвестно, захотел бы он о нем говорить. Но сейчас, когда рядом сидела Полина, все приобрело совершенно иной смысл. Кто бы мог подумать? А он еще идти не хотел. Собирался побыть всего полчаса. Вот это подарок судьбы! Просто какая-то машина времени!
— Я не люблю вспоминать это время, поэтому ты не слышала.
— А мама, она что, тоже не знала?
— Нет, мы познакомились уже здесь. Когда я вернулся и работал секретарем комсомольской организации при исполкоме. Просто потом я получил другое образование, а об этом периоде жизни постарался забыть.
— Из-за того, что был учителем?
— Из-за мамы Андрея, — Александр Станиславович грустно вздохнул.
Ничего себе «страсти-мордасти»! Пришла очередь Андрея изумляться.
— Мама, это правда?
— Да, это правда. Я любила твоего отца, Анечка.
Обращаться к сыну было отчего-то неудобно. Стала говорить девушке.
— Он долго ухаживал за мной, мы встречались, а когда уехал по распределению, даже не написал, — Полина Викторовна отвела взгляд.
— Полюшка, я же заболел тогда. Ты же помнишь… Я приехал через полгода за тобой, но ты вышла замуж. Как ты могла выйти замуж, не дождавшись меня?
Боже мой, разве мог он предположить, что тридцать лет спустя ему придется оправдываться в том, что он так тщательно пытался в свое время стереть из памяти.
— Я подумала тогда, что ты меня разлюбил. Я так мучалась, а тут Коля Шевельков подвернулся, помнишь его?
— Помню.
— Ну, я и вышла замуж, — Полина Викторовна замолчала.
— Мистика какая-то, — тихо произнес Александр Станиславович. — Вот и познакомились родители. Выпьем, что ли, за знакомство? — он с нежностью посмотрел на мать Андрея. — Помнишь, на Новый год, тогда, в общежитии, мы с тобой опоздали, поэтому вбежали в комнату, где все уже собрались?
— Да, да, конечно. Ты тогда с разбегу перевернул столик, на котором стояли пустые бокалы, и они все разбились. Ты так расстроился, а мне пришлось собирать по комнатам чашки, чтобы было из чего пить.
— Меня же за это наказали, — Александр Станиславович засмеялся.
— Точно, — подхватила Полина Викторовна. — Ты должен был своевременно открывать бутылки с вином. Шампанского на Новый год тогда не пили.
— Ань, представляешь, я до этого никогда его не то что не открывал, даже не пил. А тут по договоренности с каждой пары была бутылка, а гуляли несколькими группами. Так что к середине второго ящика я уже был как заправский бармен.
— Папа, я о тебе столько нового узнала. Ну ты даешь! Я-то думала, что ты всегда был серьезным и правильным… А ты, подумать только… Общага, чашки, да еще и учитель.
— Эх, Анюта, дурочка ты моя. Видно, я тебе по наследству, на генном уровне, передал свою любовь. Иначе как объяснить, что ты втюхалась с первого взгляда. И в кого? В историка. В сына Полины. Вот и не верь после этого в судьбу.
— И Андрей так сказал. Мы ведь встретились совершенно случайно.
— Как видишь, не случайно, дочка.
— Мама, может, тебе с ужином помочь? — спросил Андрей.
— Я не голодна, — быстро сказала Анна.
— Я тоже. Мы с Аней перекусили.
— Полина Викторовна, может, вы тут пообщаетесь без нас? Вам, наверное, есть о чем поговорить? Мы с Андреем поедем домой, а папа потом вызовет себе машину.
— Даже не знаю…
— Поезжайте, Аня, все будет в порядке.
Через десять минут молодежь укатила, оставив родителей в одиночестве.
* * *
Углубившись в воспоминания, Полина Викторовна и Александр Станиславович совершенно позабыли, что теперь, в настоящем, их связывали новые интересы, проблемы, задачи и новые трудности. Это они оставили на самый конец. Насколько приятнее опять почувствовать себя молодыми, беззаботными, когда впереди еще было столько времени, столько несбывшихся надежд, были высокие чувства и высокие отношения.
Часа через три воспоминания окончились. Наступила неловкая пауза. Пришло время возвращаться в реальность.
— Вот такие дела, Полинушка. Как жизнь-то нами играет, — подытожил Александр.
— Андрей сказал, жена у тебя недавно умерла?
— Да, пять дней назад похоронили.
Помолчав, спросил:
— А ты давно одна?
— Я давно.
— Что ж замуж больше не вышла?
— Я не смогла бы делить внимание и заботу между сыном и другим мужчиной.
— Другие же делят.
— У других сыновья не слепые, — Полина Викторовна с грустной улыбкой посмотрела на Александра Станиславовича.
— Полина, даю тебе слово, я его вылечу, каких бы денег это ни стоило. Я и так бы это сделал, ради Аньки, но теперь, зная, что он твой сын, тем более не отступлю.
— Спасибо тебе, Шурик. Вот уж не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
— Полинушка, у меня к тебе просьба. Я скоро уеду. Ты уж присмотри за нашими детьми. Особенно за Анной, она девушка капризная. Ну, и вообще чаще навещай их. Сделаешь?
— Конечно, Шурик. Только скажи, они отношения свои не будут оформлять?
— Оформят потом. Успеют. Сейчас это не главное. Пусть Андрей вылечится. Там и траур пройдет. Да и я вернусь. Не переживай.
Вроде и оговорили все, что нужно, пора прощаться. Опять неловкая пауза.
— До свидания, Полинушка. Я несказанно рад, что встретил тебя снова. Знаешь, как будто лет тридцать с плеч долой.
— А я так до сих пор опомниться не могу. Наверное, не усну и всю ночь буду думать об этом.
— А ты не думай, мы теперь будем часто видеться.
— Ты так считаешь?
— Я знаю.
— Поживем — увидим.
* * *
Анна с энтузиазмом принялась за новое дело. Ей хотелось в самый короткий срок овладеть всеми премудростями, связанными с парикмахерским делом. Андрей не уступал ей в этом. Возвращаясь домой, они долго еще обсуждали, что нужно изменить, что оставить. Им очень хотелось скорее ощутить, что это уже их детище. Как ни сопротивлялась Анна, но пришлось уступить клиентам и позволить Андрею заниматься массажем. Неизвестно, каким образом, но бывшие его клиенты, прознав, что он здесь, стали посещать салон. К своему ужасу, Анна обнаружила, что невероятно ревнива. Андрей смеялся и утешал ее. Так прошло дней пять. Посещение клиники решили перенести на следующую неделю.
Александр Станиславович злился. Андрей объяснял, что глупо сейчас бросать Анну одну. Ничего страшного не произойдет, если это будет чуть позже. Он терпел дольше. Так и решили.
