Он подвинулся, освобождая для меня место на койке, и стал разминать своими сильными руками мою спину, плечи и шею. Он умело растирал нужные места, снимая напряжение. В свое время, когда я только что приняла Оуэна в Пансион, я опасалась, что он может меня задушить или выкинуть что-нибудь похуже, но теперь эти страхи позади. Ростом он шесть футов четыре дюйма, несмотря на низкобелковую диету, у него по-прежнему крепкие мышцы, но он кроток, как мышонок. Прогресс налицо.
Я поблагодарила Оуэна за массаж, и он вежливо чмокнул меня в щеку. Его глаза блеснули.
– Можно нам завтра посмотреть кино? – робко спросил он.
– Посмотрим, – сказала я, укрывая его одеялом. – Если будете хорошо себя вести, мы это обсудим.
Дэниел и Алан уже легли. Я чмокнула каждого в лоб, проверила, надежно ли они привязаны, включила систему видеонаблюдения, поднялась по лестнице, тихонько прикрыла дверь подвала и задвинула засов.
Наверху я прослушала единственное сообщение на автоответчике: «Привет, Кесс, это Лекси. Рада была тебя повидать. Знаешь, я так объелась, что чуть не лопнула. – О да, вареная морковка и чайная ложка персикового пирога это поистине роскошное пиршество. – Мы решили поехать в клуб Стюарта Хэнкина в Хофорне в пятницу вечером. Клуб называется "Собачья конура", возможно, уместно надеть меха. Впрочем, это на твой вкус. Клэр заедет за тобой в восемь».
Не знаю, что взбесило меня больше – то, что Лекси не сомневается, что я всегда свободна и мне подойдет любой предложенный день и час, или то, что на самом деле так оно и есть.
Мальчики спят. Система видеонаблюдения работает. Пожалуй, мне тоже пора в постель. Завтра в офисе меня ждет долгий и трудный день добросовестного ничегонеделания.
Урок № 2
Вычеркнуть все дурное
В пять тридцать утра зазвонил телефон, и я по глупости сняла трубку. На свете есть лишь один человек, который может позвонить мне в такую рань. Не сообразив спросонок, в чем дело, я сняла трубку и пробормотала нечто невразумительное.
– Простите… э… гм… – голос был мужской, было слышно, как он запинается от смущения. Похоже, мамуле удалось перехватить какого-то несчастного, что работает в утреннюю смену. – Это… гм… Кассандра?
– Да, – сердито ответила я, стягивая ароматическую маску для сна. Поймите меня правильно, я люблю свою мать. Но, когда она не дает мне поспать лишние полчаса, чаша моего терпения переполняется. – В чем дело?
– Э… простите… Видите ли, я вышел на пробежку по Сан-Висенте…
– И вас остановила сумасшедшая леди в кашемировом халате.
Последовала пауза. Он удивился.
– Да, именно так. Вы совершенно правы. Она остановила меня, и…
– Спросила, нет ли у вас сотового телефона, потому что она не может воспользоваться своим. Я все знаю. – Каждый раз повторяется одно и то же, все они норовят рассказать историю о даме в кашемировом халате во всех подробностях. – Если можно, давайте закончим побыстрее.
– Да, конечно. Она просит, чтобы я передал вам… Не вешайте трубку…
На заднем плане слышится плаксивый голос моей матери, она тарахтит без умолку, и, даже не прислушиваясь к ее словам, я догадываюсь, о чем она говорит. Где-то я читала, что дети от рождения запрограммированы любить материнский голос; по-видимому, я по какой-то причине пропустила соответствующую фазу внутриутробного развития.
Проходит около минуты, и в трубке снова раздается мужской голос:
– Она просит, чтобы вы заехали к ней в полдень.
– Я не могу приехать в полдень. – В полдень у меня назначена встреча на заднем дворе клиники «Сидэрс Сайнай», где медбрат, с которым мы познакомились на курсах по приготовлению суши, должен передать мне коробку морфия.
– В полдень она не может, – объясняет он моей матери. После непродолжительной паузы следует новый поток плаксивых распоряжений. – А в час?
Мамуля всегда стоит насмерть. Она не просто упряма, она – само упрямство. Не мытьем, так катаньем она непременно заставит меня приехать к ней в обеденный перерыв.
– Передайте, что я приеду в час, – говорю я. – Можно мне еще немного поспать?
Он послушно передает ей мои слова, включая последний вопрос, и, уже вешая трубку, я слышу, как она говорит ему:
– Пожелайте моей детке сладких снов.
Отношения с матерью. От двойки с плюсом до пятерки с минусом, в зависимости от времени суток.
И все же Стэн Олсен перехватил меня. Я попалась как рыба в сети, и это произошло так быстро, что я до сих пор не понимаю, как ему это удалось. Поболтав по телефону с Клэр – та поведала, как развиваются ее отношения с сексуально озабоченным, но респектабельным психоаналитиком, – я шла к выходу. В двенадцать часов на заднем дворе клиники «Сидэрс Сайнай» меня должен был ждать мой приятель Джо с десятью ампулами морфия, за который я заплатила два дня назад. Не успела я выйти в коридор, передо мной как торнадо среди ясного дня в Канзасе возник Стэн. Правда, у торнадо не бывает жидких, плохо постриженных волос.
– Кассандра, – вздохнул он и сглотнул слюну. – Кассандра, Кассандра, Кассандра.
– Мистер Олсен.
– Прошу тебя, называй меня Стэном, к чему этот официальный тон?
– Вы полагаете?
Он улыбнулся и прислонился к стене с таким видом, словно в нашем распоряжении все время на свете и наше единственное взаимное желание – не расставаться и вечность напролет болтать разные глупости.
– Я не видел тебя на утреннем совещании.
Правдивый ответ был таков:
– Я не пришла, потому что все утро сидела у себя в кабинете и играла с интернет-сайтом, где можно ввести свои мерки и создать маленький виртуальный манекен, точную копию своего тела, чтобы примерять на него одежду из разных магазинов и видеть, как отвратительно ты в ней выглядишь. Но, хотя я проторчала эти два часа перед компьютером, уставившись на бесформенное пятно на экране – мое тело в брюках капри, – и это зрелище вызвало у меня ощущение полной безысходности, не сомневаюсь, что я провела время куда лучше, чем если бы сидела в конференц-зале с сотней болванов вроде тебя, что пялились бы на мою грудь, прикидываясь, что делают заметки по обсуждаемому судебному прецеденту, которым я не буду заниматься никогда в жизни.
Вместо этого я сказала:
– Я сидела в последнем ряду.
Я попыталась обойти Стэна и улизнуть, но он проворно сделал шаг в сторону и отрезал мне путь к бегству. Время шло; в двенадцать десять у Джо закончится перекур, и после этого я смогу получить украденный морфий только через неделю. Между тем я уже выложила за него пятьсот долларов.
– Послушай, – сказал он, и я почувствовала в его тоне призыв, который точно топленое сало сочился из каждого слова. – В пятницу я устраиваю у себя дома небольшой междусобойчик. Публика предполагается в основном на уровне вице-президентов, но будет и кое-кто из адвокатов. Может, заскочишь?
Мысленно я быстро пролистала свой ежедневник и зачеркнула все дни в ближайшем будущем жирным красным крестом.
– Мне очень жаль, – сказала я, изобразив огорчение, соответствующее Отговорке № 413. – Ко мне должны приехать гости из другого города.
– Вот незадача! – сказал он, еще шире расплываясь в улыбке. – Наверное, это твои подруги? Так возьми их с собой. Друзья Кесси – это мои…
– Это друг.
– Как ты сказала?
– Это мужчина. Вы приглашаете меня вместе с моим другом?
– Вот оно что, – сказал Стэн. Непристойные картины, проплывающие у него перед глазами, начали таять. – Раз так…
– К тому же, – добавила я, – у него нет машины, и мне придется ехать в аэропорт и ждать, пока приземлится его самолет.
– Весь уикенд?
– Вы же знаете наши авиалинии. Расписание меняется каждую минуту.
Честность. Тройка. Наверное, я не заслуживаю оценки выше двойки, но я добавила себе балл за нахальство. Нельзя прожить жизнь, говоря одну только правду. Это влечет за собой слишком много конфликтов. Знаете что? Пожалуй, я поставлю себе четверку. Порой самые честные люди признают, как мало толку от их честности.
Встреча прошла как по маслу, я пришла вовремя, Джо тоже. Передача товара состоялась за мусорными баками, куда клиника выбрасывает медицинские отходы. Вонь там стояла страшная, но я предусмотрительно сменила босоножки на старые кроссовки и старалась перешагивать все лужи сомнительного происхождения, что встречались мне на пути.
Я поставила коробку с пузырьками в багажник, сунув ее между останками неудачных свиданий: старой корзиной для пикников (ужин в Голливуд Боул с художником по спецэффектам, который оказался слишком скуп, чтобы раскошелиться на места в ложе) и парой брюк цвета хаки, заляпанных краской (отвратительная вечеринка в Ван Найз, где приглашенных заставили помогать паре молодоженов бесплатно ремонтировать дом).
Думаю, любой багажник может немало порассказать о своем хозяине. Кроме вещей, напоминающих о былых свиданиях, и морфия в моем багажнике лежит длинный трос, две пары колготок, початая бутылка хлороформа и набор соединительных кабелей. О назначении последних я не имею ни малейшего представления. Это говорит о том, что я, с одной стороны, готова к любой непредвиденной ситуации, а с другой – в меру практична и сознаю пределы своих возможностей.
