Часам к четырем он задремал на стуле и проснулся от того, что девушка что-то тихо говорила. Он наклонился. Было похоже на бред. Она то что-то шептала, то умолкала. Сергею показалось, что она с кем-то разговаривает. "Вы не должны были мне мешать", — услышал он. Затем пауза. И опять: "Я не хочу об этом знать, вы не имеете права". А потом сильно сжала зубы и больше не проронила ни слова. Сергей почему-то подумал, что все это она говорит ему.
Упрекает в том, что они спасли ее? Но это невозможно! Она без сознания уже шесть часов.
" Интересный случай. Надо за ней понаблюдать, пока она здесь", — решил Сергей.
* * *
В реанимационном отделении Вика провела три дня. На поправку она шла быстро, поэтому завтра ее обещали перевести из реанимации в общую палату.
Значит, она увидится с мамой и сестрой. А сегодня ей передали от них записку. Она была очень трогательной, и Вика улыбнулась, читая ее. "Скорее бы домой". Здесь, в больнице, ей было жутковато. Хорошо, что в одиночестве ей осталось быть недолго, всего одну ночь. Она ненавидела и боялась эту палату. А еще сегодня вечером дежурил Сергей Владимирович. Она надеялась, что он ее навестит. Вике очень хотелось у него спросить кое о чем.
Сергей заглянул к ней после восьми вечера. Поздновато, конечно, для посещений в таком отделении, но ему было можно.
— Ну, здравствуй, суицидница, — это первое, что пришло ему в голову. А когда сказал, пожалел. Можно было и поделикатнее.
— Здравствуйте, Сергей Владимирович, — Вика обрадовалась его приходу.
— Я тут справлялся у наших, сказали, держишься молодцом.
— Стараюсь.
— Слушай, милая девушка, зовут-то тебя как?
— А вы разве не знаете? — Вика удивилась.
— Мне будет приятней, если ты представишься сама, — пояснил он, а после подошел к Вике и сел рядышком на стул.
— Виктория, — обычно она так не представлялась, а это как-то сорвалось с губ.
— О! Победа? Значит, будем жить, — подытожил Сергей.
— Сергей Владимирович, мне очень нужно с вами поговорить.
— А почему так печально? Говори.
— Нет, вы не поняли. Это очень серьезный разговор… и, наверное, длинный, — грустно закончила Вика.
— Если серьезный и длинный, то сейчас не получится. Я буду занят какое-то время, да и потом, скорей всего, тоже.
— Ну пожалуйста, мне очень-очень нужно, — взмолилась Вика.
Сергей посмотрел на девушку. Что-то в ней было.
— Хорошо, если не произойдет ничего экстренного, я загляну к тебе где-то после одиннадцати, хотя это и не положено, — он поднялся, чтобы идти. — Да ты, наверное, уснешь?
— Что вы. Я буду ждать.
* * *
До прихода Сергея Вика размышляла, с чего начать. Она и так, и сяк обдумывала каждую фразу, но все равно выходило нелепо и бессмысленно. Ближе к одиннадцати она уже стала жалеть, что упросила его прийти.
"Может, прикинуться спящей? А завтра ее переведут, и он вряд ли появится там".
— Эй, Виктория, спишь? — шепотом, заглянув в открытую дверь, спросил Сергей.
— Не называйте меня Викторией, я не люблю, — ответила Вика.
— Значит, не спишь. А как же тебя называть? — Сергей зашел в палату.
— Просто Вика.
— Хорошо, просто Вика. Тебе повезло, пока все спокойно, я сейчас только настольную лампу принесу, чтобы не включать свет.
— Не надо. На небе полная луна, вы сейчас привыкните, это вам со света кажется темно, — Вика сидела на кровати и внимательно смотрела на Сергея. — Так романтичней, — хотя на самом деле у нее просто были грязные волосы, которые она не могла помыть, поэтому собрала их в тугой узел на затылке.
"Но зачем ему об этом знать".
— А ты будешь рассказывать романтическую историю?
— Ну да. Типа того.
— Как скажешь. Заинтриговала дальше некуда, — и он присел на прежнее место.
— Но вначале ответьте, — Вика заметно волновалась, — у меня действительно была клиническая смерть? Как это случилось?
Сергей не ожидал такого вопроса. Прежде чем ответить, он задумался.
"Стоит ли говорить, как всё было? Но ведь он сам беспокоился по этому поводу. А вдруг она что-то вспомнит?"
— Вопросик, — Сергей начал тереть виски кончиками пальцев. — Понимаешь, как бы это поточнее выразиться, было что-то не так. Вернее, мне показалось…
— Что? Скажите, мне важно знать! — Вика от волнения взяла за руку Сергея Владимировича, но потом сразу отдернула.
— Ладно, — он глубоко вздохнул и рассказал все, что ему было известно, начиная с сомнений милиции и закончив тем, что продежурил у ее постели почти всю ночь. Затем, наклонясь к Вике, спросил:
— А ты что-то помнишь?
— Ничего.
— Слушай, извини, конечно, но зачем ты это сделала?
— Я не знаю. Понимаете, я ничего об этом не помню, — с дрожью в голосе и почти переходя в плач, ответила Вика. — Мне страшно. Со мной что-то происходит.
Сергей посмотрел ей в глаза. Как-то странно прозвучало то, о чем она сказала. Он даже подумал — не сочиняет ли?
От луны в комнате действительно было светло, но не на столько, чтобы хоть что-то увидеть в ее глазах. Зато его взгляд, опустившись ниже лица, задержался на ее груди. Вика была в белой батистовой сорочке. То ли от необычного освещения, то ли из-за чрезмерного воображения Сергей Владимирович неожиданно ощутил легкое волнение.
Вика отследила его взгляд и смутилась, а потом одним движением вынула шпильки, и волосы тяжелой волной закрыли все ее тело. От этого зрелища у Сергея даже перехватило дыхание.
— Ничего себе… — вырвалось у него. А потом, опомнившись, он спросил: — Ты, кажется, хотела мне что-то рассказать?
— А вы не будете надо мной смеяться?
— Не буду, даю слово, — и Сергей взял ее ладони в свои руки.
Это стало походить на наваждение.
— Дело в том, что я по профессии — психолог, — начала свою историю Вика.
— Да ну?
— Правда-правда. Только мне не удалось подыскать себе работу по специальности. Но это не важно, — Вика перевела дыхание.
— Так мы с тобой коллеги! Слушай, а сколько тебе лет? — Сергей был просто очарован девушкой.
— Двадцать семь. Будет.
— Слушай, Вика, можно тебя попросить обращаться ко мне без отчества? А то как-то официально получается.
— Но вы же доктор, я так не могу. И потом, мы почти не знакомы.
— Так сейчас и познакомимся. А то я чувствую себя, как падре на исповеди.
— Хорошо, я попробую, Сергей Владим… Сергей. Но мы отвлеклись.
— Я слушаю с большим интересом.
— Мне кажется, — она запнулась, — у меня шизоидный синдром, — наконец-то Вика произнесла эту фразу.
— Да глупости ты говоришь.
— Нет-нет. Не глупости, я знаю, мы учили. У меня все признаки налицо.
Вы не понимаете, — у Вики участилось дыхание, грудь под рубашкой предательски стала вздыматься и опускаться.
Сергей от волнения машинально стал щупать ее пульс.
— Так, красавица, если ты сейчас не успокоишься, то мне придется принять меры, ну и, конечно, прекратить все разговоры.
— Хорошо, — Вика закрыла ладонями лицо.
— Хочешь чаю? — спросил Сергей. И, не дожидаясь ответа, поднялся, чтобы идти. — Я принесу с мятой. Мята успокаивает. А ты не волнуйся, сейчас мы во всем разберемся.
Вика осталась одна. И опять возник вопрос, с чего начать. Но не рассказать она уже не могла. Ей хотелось хоть что-то прояснить.
"Сергей — профессионал, да и постарше, поопытней. И потом, он меня спас. Кому же, как не ему, рассказать? Кажется, я ему понравилась, вон как смотрел. О Господи! Чего это я? Он же мне операцию делал, небось не в одежде".
Вика почувствовала, как ее бросило в жар.
— Тебе везет. На удивление спокойное дежурство, — Сергей нес две чашки. — Но настольную лампу я все же принесу, а то на меня уже косо смотрят. Я им сказал, что у тебя депрессия, и я как доктор тебя утешаю.
По-моему, не поверили.
Вика с жадностью сделала первый глоток.
— Тебе лучше?
— Спасибо, Сергей Вла… — Вика застенчиво улыбнулась, отвернувшись к окну.
Чай был выпит, а она все молчала. Он уже собирался уходить.
— Подождите. Сейчас я соберусь… — а потом без предисловия и почти без остановки начала говорить.
Говорила очень тихо, не глядя на Сергея.
— Я стала слышать голоса после происшедшего. Они здесь, в голове. Не всегда. Понимаете? Но каждый раз они появляются и исчезают очень внезапно.
Такое впечатление, будто я присутствую при чьём-то незримом диалоге. Они всегда обсуждают меня и контролируют. Мое поведение, мое состояние, мои страхи. Когда это происходит, я сильно сжимаю руками голову и мысленно спрашиваю, кто они такие. А они делают вид, что меня не замечают. Первый раз это произошло, когда…
— Я знаю. Я помню. Я был с тобой, — серьезно сказал Сергей.
— Как?
— Я не говорил. Тогда, когда я сидел рядом. Мне показалось, что это бред, но ты была без сознания, понимаешь, не спала, а была без сознания.
