Дарко переживал весь день и принял решение поехать на недельку домой. По работе все было улажено, оставалась только Вика. Он чувствовал, что тут будет сложнее, но надеялся на Викино благоразумие. В конце концов, семья важнее. Семья. Последнее время он почти не вспоминал о ней. Дарко был достаточно трезвомыслящим мужчиной. Взрослым и ответственным, чтобы не допускать безрассудств.
Вика не расспрашивала у него о семье. А он тоже никогда о ней не упоминал. Наверняка, Вика догадывалась, что он не одинокий холостяк.
"Хотя поди пойми, что там у нее на уме. Нет, так больше не должно продолжаться".
Обманывать не хотелось.
" Вдруг у нее на мой счет какие-то планы? А я, получается, ей голову морочу. Она молодая и не похожа на обычную искательницу приключений. А раз пошла на близость со мной, значит, хочет чего-то большего, или я ничего не понимаю в женщинах. Если бы можно было, чтобы дети остались со мной… Ага, а вместо Бажаны — Вика. Смех один. Умнее ничего не придумал? Ну, закончится стройка, а дальше? Извини, милая, но мне пора возвращаться к жене? Или прости, любимая, но родина мне дороже?"
Ну зачем ему эти переживания? До этого момента он не считал Вику "переживанием".
И чем больше он об этом думал, тем больше боялся потерять её. Он наверняка знал, что никогда в его жизни не будет ничего подобного. Но способен ли он плюнуть на все и остаться с ней? В какой-то момент подумал, что да. И так стало радостно на душе! Переживать в его возрасте такие чувства дано не каждому. Ведь он же счастлив! По-настоящему счастлив. Этот божий дар, находящийся в таком хрупком сосуде, он просто обязан сохранить.
Спасибо тебе, Господи, за любовь… И тут его взгляд упал на фотографию, стоящую на столе. Два забавных малыша, которых он любил до помрачения рассудка. Два сына, улыбающиеся со снимка отцу… Этот взгляд перечеркнул все.
Прости за предательство. Хрупкий сосуд любви не просто треснул. Он разлетелся на мелкие кусочки. Дарко тяжело вздохнул: "Значит, так тому и быть".
* * *
— Знаешь, Вика, нам надо расстаться.
Вика замерла на месте. Она еще не успела до конца расстегнуть плащ, и теперь стояла перед ним, слегка согнувшись, глядя на нижнюю пуговицу, на которой остановилась.
— Что-то не так? Я уже не нравлюсь тебе, — она внимательно посмотрела на Дарко.
— Не в этом дело. Ты не просто нравишься мне, я очень сильно влюблен в тебя. Ты необычная, не такая, как все.
Пока он это говорил, Вика застегнула пуговицы и взялась за сумку, которую небрежно бросила на пол.
— Постой, мне многое нужно тебе сказать, — Дарко ругал себя за то, что начал так сразу — в лоб.
— Ты уже все сказал. Мне понятно. Я ухожу.
— Нет, ты не можешь, не должна, позволь, я объясню.
Дарко взял ее за руку и потянул к себе на колени. Вика не стала сопротивляться. Ей было очень обидно, но видимо, по-другому не получалось.
— Мы никогда не говорили на эту тему. Ты не задавала вопросов, а я не навязывался, — Дарко крепко обнял ее. — Сними плащ, тебе будет жарко.
— Ничего, я скоро уйду.
Вика попыталась освободиться от объятий, но Дарко не позволил ей этого сделать.
— Завтра я уеду домой. У меня сын болен, я должен быть с ним.
— У тебя есть сын? — глухо спросила Вика
— Два сына. Близнецы. Еще у меня есть дочь от первого брака. Она на четыре года моложе тебя.
Вика молчала.
— Мне просто на мгновенье показалось… — Дарко закашлялся. — Скажи, чего ты хочешь от меня?
У девушки потемнело в глазах.
"Что "она" хочет? А что я хочу? Разве так сразу ответишь? Я хочу всегда быть с ним. Раствориться в его любви, разбиться на мелкие атомы и слиться навеки с его сердцем и душой, образовав новое химическое соединение, не уступающее по крепости алмазу. Я хочу, каждый раз глядя ему в глаза, видеть непритворный восторг, горячую волну чувств, бесконечную нежность. Разве до сих пор было не так? Или, может, я себе это все придумала?"
Она посмотрела на Дарко. Он сидел с опущенными глазами и побелевшими губами.
"Интересно, а что, он думает, я отвечу? Разве я ему еще ничего не говорила о своих чувствах. Разве и так не понятно, чего я хочу?"
— Услышать, как ты меня любишь! — вызывающе ответила Вика.
Дарко вздрогнул и подался вперед.
— Знаешь, все, что сейчас происходит со мной… Чужая страна, чужой город, незнакомые люди и ты… Когда я был маленьким, у меня была детская Библия с картинками. Самая красочная из них была про райский сад. Мне она очень нравилась. Я подолгу рассматривал ее и мечтал, что когда-то непременно окажусь в нем… В раю…Ты хочешь знать, как я тебя люблю? Никаких слов и красок не хватит, чтобы я описал те чувства, которые ты вызываешь во мне.
Когда ты рядом, мне кажется, что я нахожусь в том месте, которое меня так влекло в детстве. Как я тебя люблю? Все пытаются понять, что скрывается за словом "любовь", но каждый понимает его по-своему. Для меня любовь к тебе — это самая дерзкая мечта, которую я бы мог себе позволить. Ты — моя "девочка-рай". И я только сейчас это по-настоящему осознал.
Дарко замолчал и ослабил свои объятия.
Вика едва сдерживала слезы.
— Но если все так, как ты сказал… Неужели нельзя… — Вика осеклась.
— Прости, у меня слишком много обязательств. Глупо звучит, правда? — Дарко поставил Вику на ноги, встал сам и зашагал по комнате. — Так вот, моя девочка, все не так просто. Я не так молод, как кажусь, во мне много рассудительности и прагматизма, поэтому я не способен на необдуманный шаг.
— А может, ты просто трус? — зло сказала Вика.
— Трус?
— И слабак в придачу. Тоже мне, дерзкий мечтатель. Придумал же, девочка-рай! Ну и оставайся один, раз не знаешь, что делать. Очень хороший выход. А что делать мне? Хотя, конечно, какая теперь тебе разница, что буду делать я. Ведь ты, наверное, не сейчас это решил. Речь даже заготовил.
Значит, обо мне не думал. Как это всё… — Вика не стала договаривать.
Просто махнула рукой и вышла из номера.
* * *
Дарко остался один. Голова раскалывалась, одолевала слабость. Он прилег и уснул. Часа в два ночи к нему тихонько постучал Горан — он только вернулся с очередной гулянки. Никто не ответил, но дверь оказалась открытой, и он вошел.
Дарко разметался по постели, у него был жар. Весь мокрый от пота, он что-то шептал. Горан вызвал "скорую". Поездку домой пришлось отложилась.
* * *
Вика брела по вечернему городу. Накрапывал дождик, но было тепло. Она расстегнула плащ. Приятная прохлада освежила ее. Пахло распустившимися каштанами и сдобой из небольшой кулинарии, мимо которой она проходила. Люди торопливо шли по тротуару. Кто спешил укрыться под навесом, кто раскрывал зонтик.
Вика ничего этого не замечала, она дважды сталкивалась с прохожими и, не извиняясь, шла дальше. Ей нужно было многое обдумать.
Как она ошиблась! Хотя в чем? В том, что Дарко был единственный, кому она могла доверить свою судьбу? Но он действительно был таким мужчиной, какого она могла полюбить. Но как она могла так быстро в него влюбиться? Так неосторожно, ведь с ней такого никогда не происходило. А разве она не любила его задолго до того, как встретила? На что она надеялась? Она просто не заходила так далеко в своих мечтах. Она думала, что когда люди любят друг друга, то они всегда будут вместе. Детская наивность. А что теперь?
Вика была уничтожена. Ее чувства, ее любовь, ее страсть никому больше не нужны. Главное, и поделиться было не с кем. Ни мама, ни сестра, ни подружки по работе, ни друзья — никто не знал про Дарко. И сейчас рассказывать кому-то все сначала — значит пережить все по-новому. Нет. Это ее тайна, и она унесет ее в могилу. Вика остановилась.
"Причем тут могила? Я же не собирается из-за этого умирать. От любви не умирают. Если только…"
Вика подняла глаза от асфальта, чтобы посмотреть, где она находится.
Рядом огнями светился универмаг. Она, ведомая не понятным чувством, зашла в него и направилась к галантерейному отделу. Там сразу попросила у продавца опасную бритву. Зажав покупку в ладони, Вика уверенно вышла из магазина и остановила машину. У нее был план. Хороший ли, плохой — какая разница? Она нашла выход. Вика расслабилась. Все остальное она делала совершенно спокойно и рассудительно.
* * *
Сергей не пришел на следующий день, хотя книгу он отыскал у друга. У него был выходной, и ничем таким обременительным он занят не был. Полдня провалялся на диване, обложившись литературой о шизофрении. Почитал он и Фрейда. Ничего нового, а тем более конкретного не обнаружил. О Вике старался не вспоминать, даже мысли не допускал. Но ее образ как назло, то и дело будоражил его воображение, стоило ему только расслабиться. Чтобы отвлечься, он начинал думать о ее психическом состоянии.
"Вот если предположить, чисто гипотетически, что все рассказанное ею — правда? Бред полный! Нет, все же девчонка права относительно себя. Какие-то преследования, голоса, приказы, сомнительная миссия… Диагноз очевиден. Но какой шизик сам себе диагноз устанавливает? Вот это и сбивает с толку".
