И тогда Денис набрался смелости и осторожно поскребся. Дверь приоткрылась и в щель высунул нос другой старшеклассник.
— Тебе чего? — с досадой в голосе спросил он.
— Пусти, мне надо, туда...
— Ага, сейчас, размечтался. Вали давай, пока не получил.
— Ну пусти, тебе жалко, что ли?
Денис вынул из кармана сотенную бумажку. Глаза старшеклассника заблестели.
— Че, тоже «спектаклю» позырить хочешь? — ухмыльнулся он, взял деньги и пропустил Дениса внутрь.
«Зрителей» было четверо. Они, неловко переглядываясь, отпускали шуточки, хмыкали и, смеялись. А в главных ролях был тот, длинноволосый, что увёл Димку, и сам Димка.
Его Димка...
Дима стоял, упершись руками в широкий подоконник, а сзади к нему прижался длинноволосый. Он стоял со спущенными штанами, сверкая белыми полушариями ягодиц. Вцепившись в Димку, он ритмично двигал телом взад-вперед, постанывая при этом. У Дениса потемнело в глазах. Он рванулся вперед, перепрыгнул через опрокинутый кем-то стул и набросился на длинноволосого.
Он молотил его кулаками, потом повис на его спине, вцепившись в волосы, потом пустил в ход кроссовки. Зрители попытались его оттащить, но Денис не давался. Длинноволосый уже подтянул штаны и недоуменно отбивался от неожиданной напасти.
— Ты что, спятил? Заберите этого идиота! Откуда он взялся такой?!
Наконец всем вместе удалось с совладать с Денисом. Ему скрутили руки и насильно усадили возле стола.
— Ну чего ты развоевался? — добродушно спросил кто-то. — Он же сам согласился, даже забесплатно. Мы ему предлагали бабки — отказался. Ему же нравится. Ну, нравится? Скажи! — обратился он уже к Димке.
Димка сидел в углу комнатушки, широко раскрыв глаза, не догадываясь одеться.
— Нравится, — хмуро подтвердил он.
— Видишь — все добровольно. А ты залетел тут, кулаками махать начал. Сорвал нам весь кайф.
Димка встал, натянул штаны, заправил рубашку, оправился.
— Всё. Отложим до другого раза, – сказал он. – Денис, пошли отсюда...
Дима чуть ли не силой вытолкал Дениску за дверь и потащил в класс.
На урок они опоздали на пятнадцать минут.
Остаток дня Денис был сам не свой. Делал он все машинально. Хорошо еще, что последним уроком была литература. У Раисы Сергеевны был грипп, и в школу она не приходила неделю. С восьмиклассниками оставили посидеть практикантку, которая задала читать самостоятельно пару глав, что-то из Пушкина, но кому это на последнем уроке надо?
Еле дождавшись звонка, детишки рванули к раздевалкам и разбежались по домам.
Пробуждение
Денис шёл, не разбирая дороги. Брызги мутновато-серой дождевой воды разлетались у него из-под ног. Он не обращал внимания ни на глубину луж, в которые проваливался по щиколотки; ни на грязь, в которой рисковал оставить свои кроссовки; ни на обливающий его дождь. Димка нагнал его, выдернул из очередной лужи и раскрыл над ним зонт.
Шли молча. Димка не знал что сказать, а Денис, кажется, не замечал его. Дорога до дому была недолгой. Вот, где-то здесь они должны разойтись. Димка очнулся от тревожных мыслей, преследовавших его с того мига, как сладкую дрожь, пронизывающую его тело, прервал отчаянно яростный крик, и вдруг понял, что стоит у своей квартиры, держа в руке ключ, а рядом с ним безвольный, поникший Дениска…
Дима открыл дверь, сложил зонт, поставил его в угол у вешалки, потом завел в квартиру Дениса, провёл его на кухню, подтолкнул к невысокому пластиковому стулу, вернулся в коридор, разулся, повесил на вешалку куртку и вернулся к своему неожиданному гостю. Все это Димка проделывал не задумываясь, просто потому, что "так надо".
Дениска сидел, безвольно свесив руки. Его глаза угасли, в них исчезла жизнь. С брюк на пол стекали струйки воды, куртка тоже была не в лучшем виде. Поглядев на эту безрадостную картину, Димка решительно расстегнул молнию на его куртке и стянул ее. Потом расшнуровал кроссовки.
— Заболеешь еще, — ворчал Димка, стаскивая с Дениса мокрые брюки. – Ты чего в кроссовках, с ума сошел? Чтоб завтра ботинки надел, понял?
Денис даже не шевельнулся, только машинально привстал, давая брюкам съехать с ног.
Всё Денискино обмундирование Дима разложил и развесил в сушильном шкафу, включив его, повёл Дениску в комнату. Тот двигался, словно манекен, на негнущихся ногах. Уронив его в кресло, Дима сбегал в ванную и притащил полотенце и халат дяди Игоря.
— Давай сюда лапы, — деловито сказал Димка и принялся быстро растирать холодные ступни. Дениска невнятно пискнул, впервые подав признаки жизни. Когда ноги немного потеплели, Дима накинул на гостя халат, закутал поплотнее и напялил на ноги большие лохматые синие тапки.
— Не вздумай вставать, — предупредил Дима и вернулся на кухню
Там он включил чайник, а пока тот закипал, занялся собой. Теперь и его куртка сушилась в шкафу. Остальное было сухое – Димка ведь шел под зонтом.
~~~~~
Поставив дымящуюся белую кружку на журнальный столик, прямо перед Дениской – тот даже не взглянул — Дима присел на корточки перед креслом, взял вялые холодные ладони Дениса и спросил, растирая их быстрыми движениями:
— Дэн... Ну ты чего?.. Расстроился, что ли? Дэн... Да очнись ты!..
Ноль внимания… Потеряв терпение, Димка вскочил, тряхнул мальчишку как следует за плечи. Голова мотнулась на тонкой шее, и Денис очнулся. Он поднял на Димку глаза и сказал чуть слышно :
— Зачем ты это сделал? Зачем?.. Я думал, ты... А ты... Значит, все правда, что говорят? Значит...
— Да ничего не «значит»! — резко ответил Дима и отвернулся. — Как ты можешь понять, если ни черта про это не знаешь? Дурацкие пацанские ваши законы! От зэков нахватались! Что школа, что зона — один хрен!.. Того нельзя, этого нельзя, скоро дышать нельзя будет!.. Ты хоть знаешь, как это приятно?
Димка прижался лбом к холодному стеклу окна. Глаза стали мокрыми, и соленая прозрачная слеза упала на подоконник. Снаружи, в унисон, на жесть карниза капнула дождевая капля.
— Откуда тебе знать... — вполголоса произнёс мальчик.
— Д-и-им... — осторожно протянул Дениска. — Не сердись. Я ведь и правда ничего про это не знаю. Только то, что во дворе болтают. И по телеку.
У Димки застыло сердце. Он повернулся, вытер рукавом глаза и нос.
— А хочешь узнать?
Он загадочно улыбнулся.
В предчувствии чего-то невероятного, Денис кивнул.
Димка подошел ближе, склонился над ним, взял за руку и потянул на себя. Когда Денис поднялся, Димка положил ладони ему на плечи и заглянул в глаза. Зелень в его собственных глазах потемнела еще больше, практически слившись со зрачками.
Он медленно, словно нехотя, приблизил лицо, склонил голову чуть набок и прикоснулся губами к холодным с улицы губам Дениски. Их дыхание слилось, потом исчезло совсем. Ненадолго, на полминуты, но и этого хватило, чтобы закружились головы у обоих.
Денис покачнулся. Если б Димка не удержал, то свалился бы на пол.
— И это только начало... — шепнул Димка, поворачивая Дениску спиной к себе.
Он прижался грудью к худенькой спине, обнял, расстегнул пуговицу на воротнике рубашки, глубоко вдохнул пряный дождевой запах Денискиных волос, поцеловал в ямку на затылке и расстегнул вторую пуговку.
Денис «поплыл»... Ноги стали даже не ватными, а словно сделанными из пуха.
Третья пуговка, четвертая...
Да сколько же их...
Последняя...
Плечи мальчика обнажились.
Димка поцеловал правое плечико… потом левое…
И…
Отлетел в сторону. Снятая уже рубашка ударилась в Денискино лицо...
— Вали домой! Убирайся! Слышишь? Я не хочу, чтобы ты лез во все это! — заорал Димка, и забившись в угол, закрыл лицо руками.
Денис, испуганно сжимая рубашку, стоял посреди комнаты, совсем растерявшись. Потом спохватился, кинулся к Димке и неловко, рывками, нервными движениями стал гладить по голове, по плечам, по рукам.
— Отстань, убирайся... – стал отбиваться Димка.
— Я урод... урод... Ур-род... повторял он одно и то же, словно заевшая пластинка, сползая на пол. Теперь уже Денис поднял его неизвестно откуда взявшейся в нём силой.
Как долго длился этот поцелуй?
Час, день, год, век... Вечность...
Ребята не услышали ни шороха ключа в скважине, ни щелчка замка, ни тихие шаги в коридоре, ни скрип двери. Дядя Игорь, постояв на пороге комнаты, тихонько развернулся и ушел на улицу. Там он просидел полчаса, под дырявой беседочной крышей, глядя на двери подъезда, пока не выбежал Дениска. Смешно вжав голову в плечи, поеживаясь от дождя он побежал мимо, с Димкиным зонтом в руках. И лишь когда мальчишка скрылся в переулке, дядя Игорь вернулся домой.
Дима с отрешенной улыбкой сидя в кресле, смотрел в книгу невидящими глазами. Дядя Игорь молча перевернул ее, как положено, погладил племянника по голове и ушел на кухню готовить ужин.
