18
Казначей выключил телевизор, но члены Совета не отрывали глаз от погасшего экрана. Дух рокового привратника витал в комнате. Капеллан первый нарушил молчание:
– Своеобразная точка зрения, но боюсь, Фонд восстановления нас не поймет. Что вы скажете. Ректор?
Сэр Богдер сдерживал рвущиеся с губ проклятия и тщился сохранить хладнокровие:
– Вряд ли кто обратит внимание на зарвавшегося слугу. По счастью, у зрителей короткая память.
– Негодяй! Драть его надо! – рычал сэр Кошкарт.
– Кого? Кухмистера? – спросил Старший Тьютор.
– Телесвинью Каррингтона.
– Ваша идея, между прочим, – поддел генерала Декан.
– Моя?! Да вы же все затеяли!
Вмешался Капеллан:
– Зря его искупали. Боком вышло.
– Утром я посоветуюсь с адвокатом, – сказал Декан. – Мне кажется, у нас есть основания подать в суд за клевету.
– Я не нахожу повода прибегать к помощи закона, – возразил Капеллан.
При словах «помощь закона» сэр Богдер вздрогнул.
– Он специально подбирал вопросы к моим ответам, – возмущался Тьютор.
– Очень может быть, – согласился Капеллан. – Но где доказательства? И потом, пусть он отступил от буквы... Как вы выразились о нынешних студентах – «сборище балбесов»? Прискорбно, что это дошло до публики, но вы ведь действительно так думаете.
Через час свара была в разгаре, и Ректор, вымотанный до предела как самой передачей, так и злобой, которую последняя всколыхнула в его коллегах, покинул профессорскую и отправился через сад домой. Как бы передача и впрямь не повлекла за собой серьезные последствия. Впрочем, широкие массы привержены реформам, и репутация прогрессивного политика выручит его. И все же, что ему так не понравилось в собственном выступлении? Да просто он впервые в жизни увидел себя со стороны: старик, убежденно выкрикивающий абсолютно неубедительные банальности. Он вошел в дом и захлопнул дверь.
Наверху, в спальне, леди Мэри томно расшнуровывала корсет. Она смотрела телевизор в одиночестве и теперь пребывала в необычайном возбуждении. Передача подкрепила ее собственное мнение о колледже, а очаровательная бесполость Корнелиуса вновь согрела сердце грозной леди. Она приближалась к рубикону, климаксу, аппетит ее, и всегда-то отменный, пробуждался особенно легко. Слабость и серость журналистика умиляли леди Мэри, заставляли сладострастно содрогаться, а то, что он находился не здесь, а в Лондоне, делало его еще более желанным. Привязчивая матрона размечталась, она представила, что становится музой и покровительницей кумира масс. Взлет сэра Богдера остался позади, а Каррингтон сейчас на вершине славы. Леди Мэри попыталась загасить пожар порцией мороженого, но огонек все равно тлел. Даже сэр Богдер заметил это и удивился. Ректор устало опустился на кровать, снял ботинки.
– Прошло на ура, правда?
Сэр Богдер поднял к ней измученное лицо.
– Вернее, все шло как надо, – дала задний ход леди Мэри, – пока не появился тот жуткий субъект. Не пойму, зачем это он вылез?
– Зато я понимаю.
– Все-таки я рада. Декан в передаче выглядит дурак дураком.
– Да мы все там выглядим хуже некуда.
– Но Каррингтон показал проблему с двух сторон, справа и слева. Он выполнил свое обещание, – не преминула отметить леди Мэри.
– Перевыполнил! Дал еще вид снизу, – окрысился Богдер. – Показал нас совершенными кретинами. Теперь все вообразят, что мы этого гада-привратника со свету сживаем.
– Ты преувеличиваешь! Ведь сразу видно, что он просто неотесанный мужлан.
Сэр Богдер пошел чистить зубы, а леди Мэри устроилась поуютней и углубилась в статистику юношеских преступлений.
***
Кухмистер посиживал в «Таверне пастуха», покуривал трубочку и потягивал виски.
Каррингтон орал на режиссера.
– Как вы смели! – разорался Корнелиус. – Почему вы его сразу не вырубили к чертовой матери?
– Программа-то твоя, душка, – убеждал режиссер. Зазвонил телефон. – И чего ты паникуешь? Публика воет от восторга, телефон не замолкает. – Он взял трубку и повернулся к Каррингтону:
– Это Элеи. Спрашивает, не даст ли он ей интервью.
– Элеи?
– Элеи Контроп. Из «Обсервер».
– Ничего он ей не даст!
– Да, он пока здесь, – сказал режиссер в трубку. – Поторопитесь, наверное, застанете.
– Ты что, не понимаешь, во что нас втягивают? – вопил Каррингтон.
Опять зазвонил телефон. Подошел диспетчер из аппаратной.
– Да? Сейчас спрошу. – Он прикрыл трубку ладонью. – Просят Кухмистера для передачи «Разговор по душам» в понедельник. Что сказать?
– Ни в коем случае!
– Корнелиус говорит: «Превосходно», – перевел режиссер.
***
Кухмистер сидел в бомбоубежище с Элеи Контроп. Часы показывали половину двенадцатого ночи, но он был бодр и свеж. Выступление воодушевило привратника, а виски еще больше усугубляло состояние приподнятости.
– Вы хотите сказать, что часть студентов поступает в колледж без вступительных экзаменов, даже не предъявляя школьных аттестатов? – переспросила мисс Контроп.
Кухмистер, отхлебнув немного, кивнул.
– А их родители вносят деньги в Фонд пожертвований?
Кухмистер снова кивнул. Карандаш мисс Контроп порхал по бумаге.
– И в Покерхаусе это не исключение, а правило?
Кухмистер не возражал.
– И в другие колледжи отбирают абитуриентов по такому же принципу?
– Коли вы богаты, в колледж попадете, не сомневайтесь, – рассказывал Кухмистер. – Конечно, платят в разные фонды, но суть одна.
– Но как же они получают степень, если не в состоянии сдать экзамен?
Кухмистер улыбнулся:
– Они заваливают выпускной экзамен, тогда колледж рекомендует их на получение степени без экзамена. Обычная подтасовка.
– Повторите, пожалуйста. – Мисс Контроп смотрела на него горящими, голодными глазами.
Кухмистер ночевал в отеле на набережной. В субботу он сходил в зоопарк, в воскресенье всласть повалялся в постели с газетой, а потом поехал в Гринвич посмотреть «Катти Сарк» <Последний из быстроходных парусных кораблей, доставлявших чай в Великобританию. Построен в 1869 году. Сейчас превращен в музей>.
***
В воскресенье сэр Богдер спустился к завтраку и застал леди Мэри за чтением «Обсервер». По выражению ее лица Ректор заключил, что в мире разразился очередной катаклизм.
– Где на этот раз? – утомленно спросил он. Леди Мэри не отвечала. «Должно быть, нечто ужасное», – подумал сэр Богдер и намазал хлеб маслом. Громко чавкая, он поглядывал в окно. Суббота выдалась тяжелая. Не переставая звонили выпускники Покерхауса, негодовали на увольнение Кухмистера и советовали Ректору трижды подумать прежде, чем допустить изменения в колледже. Звонили из лондонских газет, Би-би-си приглашало участвовать в программе «Разговор по душам». Добил его звонок из Лиги распространения контрацептивов – хвалили за благое начинание. Так что Богдер был не расположен сокрушаться из-за болезней, нищеты и прочих бедствий, свалившихся на соседей по земному шару, он сам нуждался в сочувствии.
Он поднял глаза и поймал свирепый взгляд супруги.
– Богдер, – начала она, – это ужасно.
– Так я и знал, – сказал Ректор.
– Ты немедленно должен что-то предпринять.
Сэр Богдер отложил надкусанный бутерброд.
– Дорогая, я не Бог. Я в курсе, человек человеку волк, природа губит человека, а человек природу. Не знаю, какие именно страдания человечества ранят твою тонкую душу сегодня, но, честное слово, нынче я род людской спасти не сумею. Я и с Покерхаусом не справляюсь.
– Я и говорю о колледже. – Леди Мэри протянула ему газету, и сэр Богдер прочел: «В Кембридже торгуют учеными степенями. Привратник против коррупции» – статья Элси Контроп. Фотография Кухмистера и несколько столбцов, посвященных коммерческим аферам Покерхауса. Ректор набрал в легкие побольше воздуха и погрузился в увлекательное чтение. «Интересная информация поступила из Покерхауса, одного из самых привилегированных колледжей Кембриджского университета. По сообщению мистера Джеймса Кухмистера, здесь вошло в обычай продавать право на получение степени без экзамена неспособным к учению сынкам богатых родителей».
– Ну как? – Леди Мэри не дала мужу дочитать.
– Что «как»?
– Надо же принимать меры. Это скандал!
Ректор язвительно покосился на жену:
– Если ты соблаговолишь дать мне время прочесть статью, я подумаю, какие меры принять. А этак я не смогу переварить ни ее, ни этот скудный завтрак.
– Ты должен печатно опровергнуть клевету.
– Конечно. На радость Кухмистеру. Я назову его лжецом, он подаст в суд и потребует возмещения ущерба, клевета окажется чистой правдой, а я останусь с наосом. Чудесно!
– Ты что, смотрел сквозь пальцы на торговлю степенями?!
– Сквозь пальцы? Какого дьявола...
– Богдер, – угрожающе произнесла леди Мэри.
