— Идите, — кивнул Игорь. — Обстановка пока спокойная. Я вас позову, если что надо будет.
Капитан постоял немного в рубке, вышел на мостик, посмотрел в сторону землесоса и спустился вниз.
Вокруг катились все те же аккуратные серые волны. «Сахалин» легко взбирался на них и так же легко и плавно съезжал в ложбины, едва заметно покачиваясь с носу на корму. У входа в моторное отделение старший механик с мотористом, расстелив на палубе большой кусок ветоши, разбирали на части какой-то замысловатый механизм. Неподалеку от них повариха складывала в алюминиевый бак соленую треску. Боцман и вахтенный Иван Карпов заделывали огон на стальном швартовом тросе. Иван неумело пихал свайку между прядей проволоки, а боцман что-то строго говорил ему и тыкал в трос пальцем.
Игорь вспомнил, с какой радостью Иван тогда в Ленинграде узнал о том, что его приняли на работу в экспедицию. Он не предполагал, что ему придется делать огона на стальных тросах и мелкие, злые проволочки будут прокалывать кожу на руках и потом придется высасывать кровь из ноющих ранок... Игорь увидел, что Иван сунул в рот палец. Он усмехнулся,
В четырнадцатилетнем возрасте впервые ободрал он руку о стальной трос. Пожалуй, на этом судне только капитан да он умеют сделать японский сплесень, завязать американскую удавку, знают, как называется правый якорь, шестой парус на гроте или рог с салом, в который втыкались парусные иглы... Потом мысли по старому, привычному руслу перенеслись в Ленинград, к Ирине. Он тогда дал Куприяну по физиономии. Куприян спросил:
— Ирина будет печатать твой очерк?
Игорь не знал, будет ли она печатать очерк. Он не ходил в редакцию. Женщина на его глазах уехала с кем-то в машине — черт знает что.
— Нет, — ответил Игорь Куприяну. — Не понравился. И вообще я не хочу иметь дела с газетой.
Куприян, делая вид, что ему многое известно, спросил:
— С газетой или с Ириной?
— Это для меня сейчас одно и то же, — сказал Игорь. Хотелось как можно скорее кончить этот разговор, но Куприян был настойчив.
— По-моему, ты смотришь на нее довольно нежно. Не совсем как на редактора. Она, кстати, замужем, так что пофлиртовать с ней очень даже удобно. Не теряй случая.
— Я знаю, что она замужем, — сказал Игорь. — И прекрати, пожалуйста, этот разговор.
Куприян засмеялся, сказал:
— У нее удобный муж. Научный сотрудник, лауреат Сталинской премии и с машиной. Весь в своей науке.
— Прекрати... — Игорь сказал это тихо, упавшим голосом. Куприян ничего не понял. Он продолжал говорить:
— Ну, не лезь в бутылку. — Он похлопал Игоря по плечу. Игорь отстранился. — Я не знаю, какие у вас отношения...
Игорь ударил его по лицу, прилагая усилия к тому, чтобы ударить не сильно. Куприян стукнулся затылком о стенку, — это спасло его от падения. Очки упали, но не разбились. Куприян поднял очки, надел их, сказал:
— Я старше тебя на восемь лет и вижу кое-что из того, что ты не видишь. Скорее кончай фельетон. Я сказал в управлении, чтобы мне его включали в программу. Боюсь, у меня распухнет губа. Ну, будь здоров.
По дороге домой Игорь купил четвертинку водки. Дома его ждало письмо в конверте со штампом газеты. Он рванулся прочесть его сразу, потом передумал. Сначала он выпил водку, заел ее копченой салакой и вымыл руки. Потом он некоторое время думал о том, что Ирина замужем. Он стал ненавидеть Ирину. Он понял, что тогда муж увез ее на машине. Он стал ненавидеть мужа. Когда в голове зашумело, а горе стало не давить, а гладить сердце, он вскрыл письмо.
«Милый мальчик, — писала Ирина. — Почему ты не приходишь? Я что-то почувствовала, но надеюсь, что это неправда. Твой очерк пойдет завтра. Пришлось сократить его на полторы странички — не влезал в полосу. Извини, но мы — газета. Если ты свободен сегодня — зайди прочесть корректуру. Я дежурю, можешь приходить в любое время. Очерк всем очень понравился. Не написал ли ты еще чего-нибудь? Редактор сказал, что такого сотрудника нельзя терять из виду — что я и делаю... »
Игорь запомнил письмо наизусть. Он говорил себе:
— Редактор приказал ей не терять из виду сотрудника... А если бы редактор велел гнать сотрудника в три шеи?..
Он решил, что ни в коем случае не пойдет в редакцию, оделся и вышел на улицу. У двери редакции он резко повернулся и пошел обратно. Дома он взял деньги и поехал в аэропорт. Хотелось снова побывать в Таллине, но таллинский самолет уже ушел. Пришлось взять билет на Ригу. Он пробыл в Риге два дня и вернулся в Ленинград, так и не успокоив душу. Из аэропорта позвонил Ирине. Секретарша объяснила Игорю, долго не понимавшему, в чем дело, что Лескова уехала на завод по заданию редакции. Она спросила у Игоря фамилию и сказала, что его хвалили на редсовете.
«Хватит ли у меня духу позвонить еще раз?» — подумал Игорь.
Он взял такси и поехал в порт — объяснять начальнику резерва, почему он вчера не явился на вахту. Конечно, это было проще пареной репы. Сказать, что был болен, сделать скучную физиономию — и все. За один прогул не повесят и не выгонят.
— По какой причине вы вчера сорвали вахту? — спросил начальник резерва, глядя на Игоря не слишком строго.
Игорь раскрыл было рот, чтобы объяснить про болезнь, но вдруг сказал другое:
— По неуважительной.
Начальник резерва посмотрел на него удивленно, спросил:
— Вы знаете, что мы в любую минуту можем взять человека на ваше место? Сейчас достаточно штурманов. Игорь сказал резко:
— Ну и берите. Я десять лет плавал и кончил Мореходное училище не для того, чтобы сторожить мертвые пароходы. Лучше поеду в Мурманск и буду треску ловить...
— Это вы всерьез? — спросил начальник резерва.
— Вполне.
— Очень самостоятельный молодой человек, — сказал начальник резерва. — Подумайте все же. Я не собираюсь увольнять вас за этот прогул.
От этой начальственной снисходительности Игорь разозлился еще больше.
— Хватит, — сказал он. — За сутки вашей вахты так надумаешься, что остальные два дня голова трещит. Мне надоело.
Через два часа, выполнив все формальности и получив в кассе тысячу двести тридцать рублей денег, Игорь вышел на улицу вольным человеком.
«А что делать с этой волей? — подумал он. — Может, и в самом деле поехать в Мурманск и наняться на траулер? Или махнуть на Камчатку крабов ловить? Вкусная штука — крабы... »
Он нашел конверт из редакции. В нем был номер газеты с его очерком. Очерк занимал весь подвал на второй полосе. В конце стояла подпись: «Штурман И. Соколов». Игорь прочитал очерк, не сняв шинели, стоя. Он так и не заметил, что же Ирина вычеркнула. Очерк стал крепче, весомее, и тот героизм людей, который Игорь старательно затушевывал и пытался представить как явление будничное, вдруг выступил из-под наплыва деталей.
Игорь вышел на улицу и позвонил Ирине.
— Мне бы Ирину Сергеевну, — сказал он, когда ему ответили.
— Это и есть Ирина Сергеевна, — сказала Ирина. — С каких пор ты перестал меня узнавать?
— Здравствуйте. Я боялся ошибиться. Мне сказали, что вы на каком-то заводе.
— Я только что вернулась, — сказала Ирина. — Человек прислал письмо, что его зажимают и обсчитывают, но, кажется, он просто склочник... Ты не хочешь заняться этим делом? Зайди-ка в редакцию, скажем, завтра с утра.
— Я не буду больше заходить в редакцию, — сказал Игорь.
Ирина долго молчала. Потом она спросила:
— Почему так?
— Потому что я люблю вас, — сказал Игорь и повесил трубку. Он снова снял трубку. В ней щелкнуло, раздался густой гудок. Игорь повесил трубку, вышел на улицу и пошел к Невскому. Он задевал встречных, натыкался на них, они огрызались.
«Надо бы позвонить Куприяну, — думал Игорь. — А что я ему скажу? Что не напишу фельетон? Какие уж теперь фельетоны...»
Он наткнулся на кого-то.
— Вы пьяны? — спросили его.
Игорь поднял глаза и увидел Раздрогина.
— Нет, не пьян, Николай Эдуардович, — сказал Игорь. — Знаете, я сделал полку.
— И поэтому у вас такое лицо, будто вы возвращаетесь с похорон любимой тети? — спросил Раздрогин.
— Не поэтому, — сказал Игорь. — Хотите выпить со мной? У меня сегодня много денег.
Игорь вынул из кармана пачку сотенных.
— Спрячьте, — попросил Раздрогин. — Здесь рядом скупочный магазин. Подумают, что мы торгуем.
— Пусть думают, — сказал Игорь и спрятал деньги. — Мы же знаем, что мы не торгуем. Как же насчет выпить?
— Что с вами произошло? — Раздрогин взял Игоря за плечи.
— Не скажу, — покачал головой Игорь.
— Ладно, — улыбнулся Раздрогин.
— Между прочим, я ушел с работы, — сказал Игорь.
— Это плохо. Что будете делать дальше?
— Уеду. Куда-нибудь на Север, на Дальний Восток... Россия велика.
— Хотите отправиться за золотым руном? — усмехнулся Раздрогин. — Хорошее дело. Валяйте...
