В комнату вошел парень с мокрыми волосами, явно вышел из-под душа, темных очков на нем уже не было, глаза были закрыты красной повязкой.
«У меня хорошая память, ведь где-то мы с ним встречались… Хотя не думаю, чтобы он был в каком-то клане», — всё напрягал память Сальваторе.
Парень, чуть раскинув руки, попытался обнять девушку, но она, прыснув изо рта ему в лицо водой, крикнула:
— Поймай меня сначала! И я твоя! — и, хохоча и хихикая, без конца выдувая воду ему в лицо, стала прыгать на кровати, уворачиваясь от его рук.
«Левее… правее…» — болея за мужскую половину человечества, бормотал про себя киллер, уже забывший, зачем он сюда пришел. На соседний балкон вышла женщина средних лет, постояла, прислушалась к шуму из соседней квартиры, потом исчезла.
«Эти скучающие соседушки вечно суют нос не в свои дела», — ухмыльнулся Сальваторе и презрительно проводил её взглядом.
Да, это действительно была соседка Челито — Габриэла. То, что наблюдал сейчас Сальваторе, было одной из тайных страстей Габриэлы. Каждый вечер, открыв свою дверь и наклонившись над замочной скважиной, она подглядывала за встречами своего соседа.
Соскочив с кровати, Кармэла попыталась, нагнувшись, проскользнуть за его спину, но парень, почувствовав снизу поток воздуха, всё-таки поймал её за талию. Подняв её своими сильными руками и перевернув в воздухе, укусил за мягкое место зубами. Кармэла взвизгнула, а Сальваторе удовлетворенно хмыкнул.
Челито перевернул девушку и, неся её на руках, маленькими шажками, словно опасаясь запнуться, понёс к кровати. Бережно положил Кармэлу и сел рядом.
Руки Челито заскользили по телу Кармэлы, сжимали её груди, гладили плечи.
«Интересно «видит» ли он её красоту руками? Хотелось бы спросить его об этом… хотя что думать-то: глаза есть глаза», — Сальваторе искренне посочувствовал парню.
Конечно, «порно» Сальваторе смотрел не раз, но здесь было что-то другое. Прицел — словно своя видеокамера, а он — невольный оператор, прикусывающий губы в такт губам Челито, следил за всем эти действием.
Челито лег на спину, Кармэла включила находящийся рядом с кроватью музыкальный центр. Заиграл какой-то современный арабский танец. «Баркани-баркани», — выводил певец, а Кармэла, сев на Челито сверху, закрыв глаза начала двигаться, выгибаясь во все стороны в ритм музыки. Сальваторе уже не мог разобрать, что же там — то ли танец, то ли секс.
Сальваторе никак не мог оторваться от этого зрелища и через какое-то мгновение понял, что не сможет совладать с собой, хотя для этого надо всего лишь не смотреть, но сил отвернуться не было. Раскрывая глаз, прижатый к прицелу, всё шире и шире, он переводил фокус, то на лицо девушки, то на её живот, то на грудь. Девушка двигалась все быстрее и быстрее… сильные руки Челито уже не ласкали её грудь, а крепко удерживали её за талию… и вот она остановилась… стала медленно, вздрагивая, ложиться парню на грудь… Сальваторе зажмурился, не в силах больше контролировать себя, с силой сжал приклад вспотевшей ладонью и непроизвольно надавил на курок…
«П-ф-ф-ш-ю-к!» — раздался фирменный звук глушителя.
Сальваторе с бешено бьющимся сердцем, онемев от ужаса открыл глаза, посмотрел в прицел оптики — руки при этом дрожали, и вздохнул с облегчением — ствол, видимо, сместился в сторону, и пуля пролетела мимо девушки.
Габриэла, все это время наблюдавшая в замочную скважину, неожиданно схватилась за бок — от сильной и резкой боли она не могла даже крикнуть. Захрипев, начала заваливаться набок, сознание стало покидать её и, упав рядом с дверью, легонько ударив по ней рукой, затихла. Кровь просачивалась сквозь белую блузку и постепенно заливала площадку перед дверью…
Кармэла поднялась и удивленно повернулась в сторону двери.
— Что там? — спросил Челито, услышав шум, заодно и почувствовал её беспокойство.
— Кажется, там кто-то стучит к нам… — соскочив с кровати, она на цыпочках подошла к двери и, наклонившись, заглянула в замочную скважину.
Сальваторе, вытерев пот со лба, навел прицел и посмотрел на «вид сзади», глубоко вздохнул и облизнул губы.
«Жаль было бы, если эту красавицу я сейчас укокошил, и красавицы не стало, и парню этому подгадил бы на всю жизнь. У парня, может, вся радость в этой девушке, а я… ну что за дурацкая у меня привычка все время палец держать на курке!» — ругал себя он.
— Так… Челито, бравый морской пехотинец, а плачет… ну прости меня… — Кармэла нежно гладила его по голове.
— Посиди хоть десять минут со мной, я потом провожу до угла тебя, никуда твое ночное кафе не денется, если опоздаешь немного…
«Вспомнил! Я же видел в прошлом году его фото в местной газете. Тот самый смелый Челито Фабретти из «Батальона Святого Марка», который в Ливане вытащил двух мальчишек из-под ураганного обстрела, потерявший зрение и тяжело раненный, но сумевший спасти их», — уважительно подумал Сальваторе — сам бывший военный. В газете не сообщались подробности, но Сальваторе, не понаслышке знающий все ужасы войны, вполне представлял, что пережил этот парень…
* * *
…Челито хорошо помнил тот день, когда, нарушив хрупкое перемирие, противоборствующие стороны начали яростно обстреливать друг друга. Из-за грохота, дыма и пыли невозможно было разобрать, кто и откуда стреляет. Миротворцы, в составе которых был Челито, оказались как бы между молотом и наковальней. Помнил, как в один из домов попала ракета, выпущенная из «Града» с ливанской стороны… детский крик… пламя… Он выскочил из укрытия, влетел в горящий разрушенный дом, схватил зареванных пацанов трех и четырех лет, кинулся к выходу. На улице он, немного не успев добежать до своих, запнулся и упал, подгреб пацанов под себя, пытаясь их хоть как-то прикрыть, потом яркая огненная вспышка перед глазами и взрыв кумулятивного снаряда. Мальчишек и его, катающегося, вцепившегося в лицо руками, вынесли из-под огня товарищи. Помнил, как кто-то тащил его на себе, затем почувствовал, будто его ужалили две гигантские пчелы… и потом — мрак…
Мальчишки, как он узнал потом, тоже пострадали, но остались живы. Благодаря тому, что он накрыл их своим телом, пламя их почти не тронуло. А он очутился в госпитале. Всё ждал, когда рассосётся светлая пелена перед глазами… но не рассосалась…
— Герой! — хлопали его все по плечу.
— Дурак! — шептал он про себя, когда ему сообщили, что надежды нет…
После госпиталя наступило одиночество… Привыкал перемещаться в новом мире, где ничего не видно. Мысли о самоубийстве посещали все чаще и чаще, пока совершенно случайно не познакомился с Кармэлой на улице. Она первая подошла к нему и попросила зажигалку. Услышав её чудный голос, слегка нетрезвый в этот день, он захотел поговорить с ней, и потом понеслось…
…Её голос, её поцелуи снились ему по ночам…
— Какая тебе разница кто перед тобой? Все равно я женщина, а ты молод, и я знаю, что ты хочешь женщину! — лезла обниматься и целоваться соседка по площадке Габриэла. А он отталкивал её — не мог перебороть брезгливости, и до сих пор не знает, что на него нашло тогда в подъезде, когда Габриэла, припертая к стенке, шумно дыша ему в ухо, громко стонала, а он стремился просто проткнуть её и сделать как можно больней… Запах мерзких духов, жесткие волосы, сожженные то ли «химией», то ли перекисью, царапали ему щеку… Когда всё закончилось, он просто отшвырнул её в сторону. Долго мылся под душем, было стыдно за свой поступок. Злился на себя, на неё, на её слова: какая ему разница — ведь он не видит ничего? Но, потеряв зрение, человек ведь не теряет душу…
* * *
В раскрытом окне, чуть дальше от окна Челито, появилась фигура «клиента». Опершись одной рукой на подоконник, а второй держа маленькую чашку, мужчина смотрел куда-то в сторону и маленькими глотками не спеша пил кофе. Прицелиться Сальваторе хватило меньше секунды.
«П-ф-ф-ш-ю-к! П-ф-ф-ш-ю-к!» — это Сальваторе буквально за одно мгновение отправил две пули подряд. Мужчина отлетел вглубь комнаты, кофейная чашка упала на край подоконника, и кофе тоненькой струйкой потек на улицу. Сальваторе быстро разобрал винтовку, сложил в чемодан, подобрал гильзы, оглянулся в сторону сидящих в обнимку парня и девушки. «Прощайте», — мысленно сказал им и быстро, ступая по-кошачьи, пошел к выходу…
* * *
— Мартини со льдом, — обратился Сальваторе к бармену и уселся на круглый стул неподалеку от телевизора. Белокурая молодая дикторша быстро, словно куда-то торопясь, сообщала последние новости.
— …Полиция сообщила, что труп Тони Рассели, обнаруженный позавчера в своей квартире, имеет прямое отношение к преступлению, совершенному двенадцатого числа в том же доме, когда была убита выстрелом через дверь Габриэла Россини. Подозреваемые в этом преступлении Челито Фабретти и Кармэла Салерно были отпущены на свободу из-за отсутствия улик. Полиция установила, что выстрелы были сделаны с чердака соседнего дома. Покойный Тони Рассели проходил свидетелем по делу…
