– Всем привет! – зычно поздоровалась я.
– Ну, слава богу! – Поля бросилась меня расцеловывать.
Ирка, прикрыв трубку ладонью, сказала:
– У нас тут такой шиздец творится! – и изобразила на своей шее петлю.
Выяснилось, что со своей унитазной историей я пропустила последние новости. Самой неприятной из них была та, что изготовители «маркизы» не поспевают к открытию выставки, намеченному на следующий понедельник. Куда меньшей бедой оказалась катавасия с каталогами. Типография, перепутавшая местами страницы, обязалась исправить все в кратчайшие сроки.
Теперь Витьку снаряжали туда.
– Витя, послушайте меня внимательно! – напутствовала Полина. – Идите прямо к начальнику типографии. Его зовут Руслан Хабибулин…
– Он все время держит что-то за щекой и в руках, – добавила я.
– Оксана, не отвлекай его! – строго сказала Поля.
Я пожала плечом и пошла слушать, о чем шумит Ирка.
Ирка, оказывается, чихвостила свою обожаемую Владу:
– …А я тебя просила об этом? Зачем нам два лишних щита… да еще на Рязанском проспекте?.. Ничего подобного! Не было у нас этого в перечне!.. Шиздец, Влада! Ты что, охренела совсем?..
Дальше шло одним только матом, и я потихонечку выскользнула за дверь. Перевести дух. «Ну и денек!» – подумала я, но это было только начало. С одиннадцати часов оба наших телефона практически не смолкали. Чем меньше времени оставалось до запуска рекламной кампании, тем больше возникало проблем, нестыковок и маленьких неувязок.
Вдобавок ко всему у обеих подруг накопилось для меня множество новостей. Не то чтобы в последнее время мы не виделись вовсе, но я появлялась на работе краткосрочными урывками, дабы не пропустить приход очередного сантехника. Так что теперь мне приходилось в левое ухо впускать Иркины россказни про Витька и компанию. А правым – отлавливать ценную информацию о взаимоотношениях Полины и Лихоборского.
В конце концов, Ирка тоже заинтересовалась подробностями. Она спросила у Поли:
– А почему ты считаешь, что это нормально, когда мужику пофиг, с кем ты спишь?
– Вовсе он не это имел в виду! – вспыхнула Полина (вообще-то, она изо всех сил старалась, чтобы Ирка нас не подслушала. Пока разрывались телефоны, это было несложно, но теперь наступило временное затишье). – Он сказал, что не требует от меня верности. Это разные вещи!
– Да я бы так не сказала, – задумчиво произнесла я. – Мне кажется, для неравнодушного мужчины это противоестественно.
– Конечно! – горячо поддержала меня Ирка. – Многие, даже когда не испытывают к женщине никаких чувств, хотят, чтобы она была предана ему, как собака. Мы для них – вещь, поступившая в их полную собственность!
Поля густо покраснела.
– Вам просто не нравится Всеволод! Вы ищите изъяны в каждом его поступке!..
В этот момент снова зазвонил телефон, а следом за ним и другой. Мы с Иркой похватали трубки, а Поля, выдернув из сумки платочек, куда-то ушла. Видимо, плакать на лестничную площадку.
– Алло! – сказала я. – Чижова, не ори, ничего не слышно!.. Алло!
– Оксана Александровна?
Елки зеленые! Лихоборский!
– Да, это я.
– Я обдумал ваше предложение, – чужим голосом изрек Всеволод. – Готов подписать контракт!
Да! Да! У меня внутри словно прорвало буровую скважину. Солнышко мое! Счастье мое! Какая же ты паршивая сволочь!..
Стараясь не выдать своих эмоций, я сказала:
– Чудесно! Мы больше не будем разговаривать на «ты»?
Он помолчал, а потом заговорил с какими-то странными остановками. Да еще кое-где расставляя акценты:
– Обдумав дальнейшие пути развития наших с вами отношений… я решил остановиться на среднем варианте – остаться коллегами… А к своим коллегам, если они не являются моими друзьями… я обращаюсь исключительно на «вы».
– Что ж, все предельно ясно. Вы – чрезвычайно красноречивый человек, Всеволод Григорьевич! Когда мы могли бы заключить договор?
– Хоть сегодня.
– В котором часу?
– Желательно до семи. Если вы подойдете, я распоряжусь насчет пропуска.
– Я подойду.
– Хорошо. Образец договора будет в рекламном отделе. Всего доброго, Оксана Александровна!
– Счастливо!
«В попе слива», – договорила я, уже повесив трубку.
Час от часу не легче. Теперь еще и к Лихоборскому пиликать! Нет, это, конечно, здорово, что он подпишет контракт. Это даже больше чем здорово! Но снова видеть его надутую физиономию… Ну хоть себе-то не ври! Ты же больше всего на свете хочешь видеть эту самую физиономию! Больше всего на свете!
Да уж. Коснуться бы только взглядом до кончиков ресниц твоих… Когда же с меня сойдет, наконец?
– Кто звонил? – зашвырнув трубку, спросила Ирка.
– Конь!..
– В пальто?
– Думаю, сейчас уже в пиджаке.
– Да ты что! Лихоборский?
– Угу.
– Переживаешь? – Чижова состроила сочувствующую гримасу.
– Да ладно тебе! У меня сегодня романтическое свидание. Мне не до этого!
– Кто он? – сразу оживилась Ирка.
– Старый знакомый, – призналась я с неохотой. – Только недавно сообразили, что можно было бы слегка опорочить наши высокие отношения.
– Ух ты, как интересно! И как вам процесс опорочивания?
– Еще не успели. Он в командировку свалил.
– О-о, так у вас сегодня не просто романтическое свидание! А очень ответственное романтическое свидание! – Ирка поиграла бровями.
– Нет уж, Чижова, дудки! Никакой ответственности! Он сам по себе. Я сама по себе. Мой девиз отныне: все мужики – сволочи, счастье – в труде!
Вернулась зареванная Полина, и мы сразу же переключились на какую-то бесполезную суету. Ровно в пять часов вечера я собрала свои манатки и сказала девчонкам:
– Держите за меня кулаки. Если все пройдет гладко, мы на полгода вперед обеспечены заработком!
– Как это? – удивилась Полина.
– Ты что, провернула втихаря какую-то сделку? – Ирка даже отвлеклась от своей мучительной переписки с Асланом. Ароль настойчиво предлагал ей секс в большом городе, а она всячески его отвергала.
– Я не втихаря. Я озвучила. К тому же еще ничего не провернула, а только собираюсь. Что, как и почему, даже не спрашивайте. Все равно не сознаюсь, – я уже вышла за дверь. – Кстати, Ира! Я нашла, куда можно пристроить тумбу. Договорись, чтобы ее переслали нам!
В офисе Лихоборского царила странная тишина. Все будто вымерли. Ни в коридорах, ни на лестнице мне не встретилась ни одна живая душа. Даже в рекламном отделе – нигде никого. Столы персонала зияли покинутыми бумагами. В чьем-то портфеле надрывался забытый мобильник.
Да где они все? Что их, срочно эвакуировали, что ли?
Вдруг тихо открылась соседняя дверь. Из кабинета Артема вышел он сам.
– Ну наконец-то! – обрадовано развел он руками. – А я уж было собрался вам звонить!
– А куда все подевались? Хожу тут, как после бомбежки…
– Да у генерального день рождения сегодня. Все пошли поздравлять. Один я кукую, вас дожидаюсь.
– У генерального – это у Всеволода Григорьевича?
– Ну да.
Надо же, как странно! А я и не знала, что он апрельский! У меня вдруг так защемило сердце, хоть волком вой. Так захотелось кинуться, повиснуть у него на шее! Зацеловать до смерти! А вместо этого я сидела перед Артемом и наблюдала, как он своей постной мордочкой водит по сторонам.
– Что-то не пойму, куда я его задевал… Ах, вот он! Ознакомьтесь с содержанием, пожалуйста! – он протянул мне листы.
Я стала бегать по строчкам глазами, но ничего не могла понять. Ни буковки. Словно договор был составлен на каком-то чужом языке.
– Артем, ты освободился? – внезапно раздался чей-то требовательный голос.
В дверь просунулась Мишанина голова. Увидев меня, он тотчас изменился в лице.
– Оксана? Какими судьбами?
– Да вот, удалось подсунуть вашему боссу еще кое-что.
Талов, заинтригованный, прошел в кабинет.
– Какой-нибудь очередной рекламный пшик?
– Ну конечно же! Что еще? Здесь все нормально, – вернула я Артему бумаги.
– Тогда давайте подписывать? – оживился тот.
Очевидно, ему до колик надоело торчать здесь. Он так же, как и я, мечтал очутиться сейчас среди чествующих именинника.
Только я взялась за ручку, как у меня затренькал мобильный.
– Лапушка! Я приехал! Скучала? – послышался беззаботный голос Гарика. Действительно беззаботный. Родной и теплый.
– А то! Все глазоньки выплакала, – я помахала присутствующим мужчинам рукой: дескать, не обращайте внимания, у нас здесь свой треп.
– Ну зачем же ты плакала? – как к маленькой, обратился ко мне Гарик. – Дядя Игорь приехал. Больше не надо плакать!
Я кашлянула.
– Вообще-то, я сейчас на важной встрече.
– Тогда закругляюсь. Где и во сколько?
– Через час на «Краснопресненской»
– На Пресне? Значит, удалось?
– Да.
– Поздравляю!
– Спасибо. Давай! Увидимся.
Пока я возилась с мобильным, Артем все время нетерпеливо елозил в кресле. Пришлось поспешить. Я быстро проставила на договоре нашу печать с разухабистым чижиком, а также свою элегантную подпись. Передала ручку Артему. Он тоже поставил свою закорюку. И вдруг удрученно воскликнул:
