Ну, конечно! Я же сама говорила, что мы никогда раньше не приглашали девушек по вызову. Черт знает что! Я хотела замаскировать обидную для нее реакцию, которую мы не сумели скрыть, увидев это чучело. А она решила, что застенчивая бисексуалка, решившись впервые на однополый контакт, предупреждает о своей неопытности.
И вновь — уже в который раз — я испытывала удивление. Не ожидала, что шлюхи работают с такою старательностью и творческой деликатностью.
Я едва не рассмеялась. Хотела сказать, что однополый секс — не моя тема, но промолчала. Просто сделалось любопытно: что будет дальше? Выгнать-то я ее успею. К Вовкиному огорчению.
— У вас есть еще одна ванная комната? — спросила Света.
— Есть, вон она, — я кивнула на дверь в противоположной стене.
— Давай я сделаю тебе массаж с пеной, — предложила она.
Вовик застал нас в джакузи. Света сидела, привалившись к стене, а я спиною к ней между ее расставленными ногами. Она гладила мои плечи, ее горячие губы, горячий язык скользили между моими лопатками, пышная пена скрывала наши прелести. Вовка лоснился от предвкушения. Трусы его топорщились. Бедняга, не знал, какую подлянку я уготовила.
Потом Света вытирала меня, а Вовик — Свету. Ладно, решила я, пускай пощупает дурашка силиконовый буфер.
Мы переместились в спальню. Вовка обнял нас, и, заливаясь смехом и веселым визгом, мы втроем плюхнулись в постель. Он улегся на спину, его трусы натянулись шалашиком. Света спустилась на пол и устремилась к выходу.
— Ты куда? — Вовик схватил ее за руку.
— Я сейчас, — улыбнулась она. — Мне нужна моя сумочка.
— Не нужно, — сказал Вовик, извернулся и открыл верхний ящичек тумбочки, забитый презервативами.
Наивный, он думал, что до них дойдет дело.
— А что это мы до сих пор в трусах?! — воскликнула Света.
Она села на его колени, взялась за резинку, потянула вниз. Вовик, скотина, не сопротивлялся, а — напротив — с готовностью приподнял задницу. Трусы полетели на пол. Света наклонилась и скользнула сразу обеими руками: левой по его груди, а правой по моему бедру, Вовкин член скрылся в ее силиконовой ложбине.
Я почувствовала вожделение, но и ревность не отпускала. Мысленно я злорадствовала, представляя себе Вовкино разочарование, когда я скомандую «стоп!» Но еще я испытывала удовольствие, предвкушая, как жарко мы трахнемся, когда она уйдет.
Горел ночник. Его света хватало, чтобы я во всех подробностях видела, как ее язык скользит вниз по его груди. Вот достиг живота, Вовка дернулся.
— Щекотно? — проворковала Света.
И, коснувшись губами основания его члена, переместилась к ядрам, затем еще ниже! Вовка согнул ноги в коленях, облегчая ей доступ! Господи, что она там вылизывает!
Вовка притянул меня к себе, впился губами в мои губы, я не сопротивлялась. А когда оторвалась, увидела, как Светка ртом надевает презерватив на его член.
Что ж, голубки, наслаждайтесь последними мгновениями. Сейчас я прикрою эту блядскую лавочку!
Она переместилась вверх и застыла на выпрямленных руках, ее силиконовая грудь маячила над Вовкиным носом, свет ночника проникал между их телами, и я видела ее бритую киску. Слегка наклонив голову, Света смотрела на меня, лежавшую рядом. Черные волосы обрамляли ее лицо, скрыв некрасивые скулы. Мы уставились друг на друга, глаза в глаза. Ее зрачки были такими же карими, как и мои. Я застыла, завороженная глубиной ее глаз. Что-то переливалось от нее ко мне, от меня к ней, происходил безмолвный диалог, когда слова бессмысленны, без отклика остаются вопросы, ответы не нужны, всепонимание накрывает волною.
Диалог прервался внезапно. Света закрыла глаза, запрокинула голову и с легким стоном опустилась на Вовку.
Твою мать! Это случилось! Вовкин член воткнулся в чужую дырку!
Интересно, если не дать ему кончить, это будет изменой или еще нет?
Я же могу ее выгнать! В любую секунду! Мы же договорились!
Кончил не он, кончила она. Дрянная девчонка отвалилась с моего мужика и валялась в моей постели. Я сорвала липкую резину с его члена, вытерла руку о простыню, одела новый презерватив и заняла ее — или все-таки мое? а может, его законной супруги, — место. После Светкиной работы надолго Вовика не хватило бы, но многого мне уже и не требовалось. Теперь его ствол был во мне, и я оказалась на грани взрыва. Но прежде я нашла в себе силы прильнуть к нему, уткнуться губами в ухо и прошептать:
— Ну, что, ты доволен, животное? Трахнул чужую дырку!
Верхом на нем я выпрямила спину, я знала, что мне потребуется одно-два движения, и все кончится. Но вдруг вмешалась третья сила.
Впадинку между лопатками — мое кошачье место обдало жаром. Горячие руки коснулись моих плеч. Расставив ноги, Света стояла за спиной. Жар исходил от ее паха. Она медленно опустилась, ее горячий язык заскользил по позвоночнику, прожигая насквозь. Она мягко надавила на плечи, я подалась вперед, вновь прильнув к Вовику. Света изогнулась, протиснулась головой в самое пекло, и ее пылающий язычок проник в то ущелье, на девственность которого многократно покушался Вовик, но всякий раз получал решительный отпор. Нестерпимая сладость окатила меня, я провалилась в оглушительную бездну, мир взорвался миллиардом огней.
В счастливом изнеможении я сползла с Вовика, оставив левую ногу перекинутой через него. Света вытянулась рядышком и гладила меня мягкими кошачьими движениями. Вовик хотел что-то сказать, но я накрыла ладошкой его рот. Он погасил ночник. В темноте я улыбалась, охваченная тихой радостью. Глаза поневоле сомкнулись, нестерпимо хотелось спать, я предвкушала сладкий сон. Послышался неуверенный шепот Светы:
— Мне нужно ехать…
— Нет, — ответила я сквозь сон. — Останься. Поедешь утром.
Эти слова отняли последние силы, я уснула. Несколько раз за ночь я натыкалась на Свету, но эти прикосновения только успокаивали: кто-то очень близкий был рядом, с ним все в порядке, можно спать спокойно. И не знаю, как Вовик, как Света, но я проспала до самого утра.
Проснулась одна в постели. Вышла на кухню. Света — уже в образе секретарши, с накрашенными губами и подведенными глазами, — варила кофе. Из гардеробной, в костюме, гладко выбритый, явился Вовик. Сели завтракать. И я одна осталась в халате, заспанная и, как дура, счастливая.
— Ну, чего? Я пойду? — спросила Света, опустошив чашечку.
Вовик достал портмоне и выложил на стол тысячу долларов. Света взяла деньги, развернула банкноты веером и воскликнула:
— Ой, вы чего такие щедрые! — она бросила взгляд на меня, затем на Вовика, ее глаза светились благодарностью. — Половины б хватило!
— Бери-бери, — буркнул Вовик.
— Ну, ладно, — она спрятала деньги в сумочку.
Мы проводили ее в холл, открыли дверь, на прощание чмокнули в щеки.
— Не пропадайте, — сказала она и ушла.
Мы вернулись на кухню, я сварила еще кофе. Некоторое время мы молчали, звенели чашечками, поглядывали друг на друга и ухмылялись. А потом я с чувством сказала:
— Охренеть!
И мы рассмеялись.
— Вика, это был шок! Трахать проститутку в твоем присутствии для меня было шоком, самым настоящим шоком! — признался он.
— Хочешь сказать, что раньше ни разу не занимался сексом втроем? — прищурилась я.
— С проститутками — да, — пустился в откровения Вовик. — Но так! С проституткой в присутствии любимой женщины!
Он опустился на колени передо мной, обнял меня и уткнулся лицом в мои ноги. Я запустила руки в его волосы.
— Я тебя люблю, — сказал он.
— Правда? — спросила я.
Вовик поднял голову, посмотрел мне в глаза и повторил:
— Я тебя люблю!
— Знаешь, когда два года назад ты сказал это впервые, я тебе не поверила, — промолвила я.
— А сейчас веришь? — поспешно спросил он.
Его глаза засверкали, но блеск показался мне фальшивым. Он не сводил с меня требовательного взгляда, смотрел с надеждой, словно рассчитывал на что-то. Но на что? На то, что моя вера заставит и его самого поверить в искренность признания? Или на то, что я освобожу его от необходимости врать? Но разве я заставляю его обманывать меня?
— И сейчас не верю, — ответила я, улыбнулась и поцеловала его в губы.
— Не веришь? — надулся он. — Но мы же столько времени вместе!
— Да, и я боюсь тебя потерять, — призналась я, уткнулась губами в его волосы и добавила шепотом. — Давай не будем об этом. Разве тебе плохо? Все же хорошо. Роль штатной любовницы меня вполне устраивает.
Он отвернулся и молча смотрел в сторону. Я ругала себя, потому что сама за каким-то бесом повернула разговор в это русло. И теперь Вовик вымеривал драматическую паузу, чтобы я оценила его душевные муки. Но я их не оценила. Я спросила:
— Ты сегодня допоздна?
Он пожал плечами.
— Ночевать будешь здесь или домой, к жене, поедешь? — поинтересовалась я.
