– Почему вы решили признаться во всем спустя столько лет?
– Я подумал, что ты должна знать правду. Я долго размышлял, Арев, а потом вспомнил, как ты сказала мне, что найдешь своего отца в память о сестре, и подумал, что должен признаться в память о моей любимой Карине.
– Вы будете заявлять на Артура?
– Нет, не буду. Все эти годы я не испытывал к этому человеку ничего, кроме омерзения. Но когда он чуть не убил меня, чтобы сохранить эту тайну, стоял передо мной с обезумевшими от ярости глазами, мне вдруг стало жаль его. Все эти годы я жил один, перебирая свои воспоминания, как колоду карт, мучаясь, проклиная себя и его. И я вдруг понял, что он испытывает то же самое. Каждый божий день он просыпается, смотрит на Лусине и пытается понять, его ли это дочь? Я понял, что в этой войне мы проиграли оба. Мы оба виноваты в смерти твоей матери.
– Хорошо, что вы оба признали это, – вздохнула Анна и посмотрела на часы.
– Ты собираешься уходить?
– Да.
– Подожди, нам надо обсудить еще кое-что. Теперь, когда ты все знаешь, мы должны наконец-то решить эту проблему. Мы можем провести экспертизу, выяснить, чья ты дочь, и расставить все точки над «i».
– Зачем? Что вы будете делать, если я окажусь вашей дочерью?
– Я… я… – замялся Артур. – Я конечно же признаю тебя. Мы могли бы встречаться, проводить вместе время.
– Мне это не нужно… Вы правы, в этой войне вы проиграли оба. И я больше не хочу знать, кто был моим биологическим отцом.
– Но, Арев, это несправедливо. У меня нет никого, абсолютно никого! Кому я оставлю свою квартиру, кто будет приходить на мою могилу? Я живу воспоминаниями о твоей матери, только ими.
– Живите ими и дальше. – Анна встала со стула и направилась к выходу.
– Арев, ты не можешь лишить меня последней надежды на счастье.
Анна повернулась и медленно подошла к кровати.
– Через несколько часов я улечу домой. Я представлю себе вас, Артура, наши разговоры, встречи, сожженную на кладбище фотографию. Я сложу все это в ящик, заколочу его гвоздями и заброшу в дальний угол памяти. Я уже делала так шестнадцать лет назад. Вы будете жить в этом ящике, время от времени пытаясь вырваться наружу, но я снова и снова буду загонять вас в самый дальний угол, пока вы не потеряетесь в недрах моей памяти. Когда-нибудь, спустя много лет, я наткнусь на него, открою и не увижу в нем ничего, что может задеть меня. И может быть, тогда я вспомню вас, Артура и решу, хочу ли я знать правду. И пока не приму решение, вы будете молчать. Оба. Даже если вам придется, хранить тайну до скончания своих дней. Я уверена, что Артур будет нем как рыба, но если вы вдруг решите поделиться секретом с кем-нибудь еще и причинить боль моим близким, клянусь, мой удар будет безжалостным. Прощайте, господин Паронян. И еще… Мой спутник Сергей наверняка придет к вам. Ему вы тоже не должны ничего рассказывать. Договорились?
– Да.
– Я действительно могу надеяться на то, что вы хотя бы раз в жизни выполните свое обещание?
– Можешь.
Анна вышла из больницы, поймала такси и поехала к Сергею. По дороге она позвонила Артуру. Тот сказал:
– Я еду домой в деревню. Я тут подумал, Арев, что не могу дальше жить во лжи. Я накоплю денег, приеду и Москву и расскажу Карену всю правду. Пусть решает, что со мной делать.
– Нет. Ты будешь молчать, как молчал до сих пор. Послушай меня. Я не хочу разбираться в этом. Уже не хочу. Я знаю одно – у меня есть отец. Его зовут Карен, а мою мать – Лилит. Я не хочу причинять боль людям, которые меня воспитали, думаю, то ты тоже не хочешь свести в могилу свою жену и мою бабку.
– Я понял тебя. Ты виделась с Артуром Пароняном?
– Да, он тоже будет молчать. Все мы закроем рот на замок.
– Хорошо, ты приедешь еще?
– Не знаю, возможно. Прощай.
Ей хотелось поскорее уехать из этого города, вычеркнуть из своей жизни события последних дней, забыть обо всем, что произошло с того момента, как она спустилась по трапу самолета.
Сергей сидел, склонившись над холстом и увлеченно рисовал. Анна подошла сзади и заглянула через его плечо. Это был карандашный набросок, изображавший женщину, сидевшую вполоборота на выжженной солнцем, потрескавшейся земле и смотревшую за линию горизонта на фоне гор. В женщине Анна без труда узнала свою сестру.
– Как красиво, – прошептала она. – Это Лусо?
Он повернулся и протянул ей набросок:
– Нет, ты.
Анна взяла его и лишь теперь разглядела тоненький шрам на левой щеке.
– Это тебе на память.
– Спасибо.
– Ты попрощалась с сестрой?
– Да, теперь она может спать спокойно. Поедем, мне уже пора собираться.
Дома Анну ждал еще один сюрприз. Вардитер, сидя на диване, раскачивалась из стороны в сторону и плакала.
– Что случилось?
– Артур разбился на машине. Гоар звонила только что. Господи, сколько еще несчастий должно свалиться на нашу голову?
– Он жив?
– Жив, но сильно покалечился. Обе ноги сломал и руку.
– Главное, что не голову, – вздохнула Анна и стала собирать вещи.
Увидев, как она, не глядя, запихивает их в чемодан, Вардитер насторожилась:
– Ты чем-то расстроена?
– Да, очень. Я опаздываю на самолет.
Она старалась не смотреть на бабушку, боясь, что, встретившись с ней глазами, не сможет удержаться и расскажет ей все. Старая женщина, в свою очередь, словно чувствуя беспокойство Анны, ходила за внучкой по пятам, то пытаясь что-то выяснить, то причитая: «Аман-аман, что теперь Гоар будет делать с мужем-калекой».
– Не пропадет твоя Гоар, у нее есть Гор, да и тебе лучше переехать к ним.
– Да. Теперь мне точно будет с ней лучше.
Анна поцеловала бабушку в лоб и крепко обняла ее.
– Арев, не забывай нас. Хоть на похороны мои приезжай.
– Хорошо, – улыбнулась Анна, – но это будет очень-очень не скоро. Ты ведь помнишь, что должна дожить до моей свадьбы?
Во дворе ее ждал Сергей. Ей показалось, что сегодня он был особенно красив. В светло-голубых джинсах, белоснежной футболке, с гладко зачесанными назад волосами.
– Все хорошо? – спросил он.
– Да, поехали.
Возле терминала с надписью «Б» толпились люди. Анна сдала багаж и села на скамейку. До окончания регистрации оставалось пять минут.
– Ты так ничего не узнала… – вздохнул Сергей. – Но не переживай, я поговорю с Пароняном. Может быть, даже завтра.
– Ты знаешь, я думаю, что не стоит с ним разговаривать. В конце концов, какая разница, кто был моим биологическим отцом? Мой настоящий отец и моя мать ждут меня в Москве, и это главное.
– Ты права. Скажи мне, ты вернешься? Ты вернешься ко мне?
– Да, но не могу обещать тебе, что это случится скоро.
– Это неважно. Я умею ждать.
– Тогда до встречи.
– До встречи, Анна-Аревик!
Самолет легко оторвался от земли и стал набирать высоту. Анна смотрела в иллюминатор, наблюдая за тем, как дома, улицы, проспекты и парки превращаются в точки и зеленые многоугольники. И чем меньше они становились, тем сильнее она ощущала силу притяжения города, вновь ставшего до боли родным и любимым. Города, который она покидала без страха и ненависти, но с радостной грустью, свойственной людям, которые знают, что рано или поздно непременно вернутся обратно. Сидевшая рядом старушка положила руку ей на плечо и участливо посмотрела в глаза:
– Я видела, как вы смотрели друг на друга. Так смотрят только люди, которые нашли свою настоящую любовь. Не грусти, ахчик-джан, скоро вы обязательно встретитесь.
– Я знаю, – ответила Анна. – Мы обязательно встретимся. Скоро.
Арев – Солнце (арм.).
Лепешки с мясной начинкой.
Лусине – Луна (арм.).
Легкий ветерок.
Жертва моего сердца.
Мир, мир.
Вода, холодная вода! (арм.)
Учитель, мастер (арм.).
Отче наш, сущий на Небесах…
Красные яблоки (арм.).
Обсидиан.
Девушка со звездой (арм.).
Ковер.
Вареная баранина.
Ладан.
Углубления на поверхности зуба.
Похороню твой рост (арм. бранное).
Игрушка, представляющая собой крышку, набитую пластилином.
Армяне, живущие за границей.
Детка (арм.).
Грубое обращение к мальчику, мужчине.
Глиняный кувшин для вина.
Соленье в бочке.
Портулак. Многолетнее растение. Выращивают как однолетнее. Едят в отваренном виде с чесноком и приправами.
