Испуганный мальчик снова уткнулся лицом в бок матери, и мое сердце переполнилось сочувствием к нему. Он немного напомнил мне Сук Чжу — я не видела его с тех самых пор, как Ки Су его забрала, и ужасно по нему скучала.
Отец Сан Дона посмотрел на меня с подозрением.
— А вы почему уезжаете с Севера? — поинтересовался он.
— Власти убили моего любимого, — ответила я.
Мужчина кивнул.
— Скоро будет гражданская война, и Юг с помощью Америки победит. Может, тогда Корея наконец объединится.
— Да, — согласилась я, — хотя лучше бы обойтись без гражданской войны.
Мужчина сказал:
— У меня в Тэджоне брат. Его зовут Ён Иль Так. Он там работает на американского подрядчика. Я уже два года не получал от него вестей, но надеюсь, что он поможет мне найти работу. А вы чем собираетесь заняться? — спросил он.
Я об этом не задумывалась. Чжин Мо написал мне только о побеге, а не о последующей жизни. У меня почти не было денег, да и ничего не было, только одежда на мне, гребень с двухголовым драконом в кармане и ребенок в животе.
— Не знаю, что я буду делать на Юге, — ответила я. — Только знаю, что здесь я не останусь.
Больше мы не разговаривали, хотя просидели в сарае весь день. Мочевой пузырь у меня переполнился, да и пить хотелось. Мышцы болели от долгого сидения, но вот беременный живот меня совсем не беспокоил. Наконец дверь открылась. По тому, под каким углом находилось солнце, я поняла, что скоро стемнеет.
Господин Ка заглянул внутрь.
— Идите сходите в туалет внутри, — велел он. — Быстрее, скоро приедет грузовик.
Следом за своими спутниками я направилась в гостиницу. Подождав, пока они закончат, я сходила в туалет сама и напилась воды из-под крана. Мне хотелось помыться перед отъездом, но я понимала, что у нас мало времени. Когда мы вернулись к сараю, там уже ждал военный грузовик.
Господин Ка стоял у заднего откидного борта грузовика, наблюдая за улицей.
— Сюда, быстрее! — позвал он, поднял брезент и помог всем по очереди залезть в кузов. Там были мешки с продуктами и ящики с военным снаряжением. Мне вспомнился грузовик, который привез нас с Су Хи в Донфен, и я вдруг испугалась, что совершаю ужасную ошибку.
Господин Ка приподнял уголок брезента.
— Слушайте внимательно, — сказал он. — Через четыре часа водитель остановится и три раза постучит по кузову. Это сигнал, что вам пора выходить. Найдете на обочине шину, от нее начинается тропинка. Идите по ней, пока не доберетесь до ограды. Не сходите с тропинки. У ограды сверните направо и пройдите метров пятьдесят. Там будет отверстие. Оно не бросается в глаза, придется его поискать. Пролезьте через него и идите по тропинке с другой стороны до дороги. Помашите первому же грузовику, который увидите. Это будут южные корейцы. — Он выпятил губу, потом продолжил: — Ведите себя тихо, не высовывайтесь и двигайтесь быстро. Что по эту сторону ограды, что по ту — не сходите с тропы. Поняли? Сегодня луна в первой четверти, так что у вас неплохие шансы. Если вас поймают, не упоминайте меня, а то я больше никогда никому не смогу помочь. — Он опустил брезентовый клапан и стукнул по борту грузовика.
Грузовик рывком тронулся с места и покатил по городу. Через некоторое время трясти перестало — похоже, мы выехали на мощеную дорогу. Мать Сан Дона притянула ребенка ближе к себе, и в конце концов он уснул. Вечер сменился ночью, в кузове стало темно и холодно. Я поплотнее закуталась в пальто, размышляя о том, что ждет меня на Юге. По словам коммунистов, там было ужасное место. Но Север-то уж точно был ужасным местом, это я знала по себе и не хотела больше тут жить. Выбора не оставалось, приходилось пробираться на Юг. И верить в то, что мне и моему ребенку там будет лучше.
Через несколько часов грузовик остановился. Из кабины водителя трижды постучали. Отец Сан Дона вскочил и вылез из грузовика. Он помог спуститься жене и сыну. Когда я тоже поднялась, грузовик снова начал двигаться. Я положила руку на задний борт и спрыгнула. Во время приземления лодыжка у меня подвернулась, и я упала. Ногу пронзила острая боль. Я подавила вскрик и заставила себя встать. Боль в лодыжке была почти невыносимой. Кое-как я доковыляла до своих спутников, которые сидели, пригнувшись, в канаве.
Грузовик исчез за холмом, мы остались одни в темноте. Рядом было большое открытое поле, заросшее сухими травами высотой мне по пояс. Было темно и тихо.
— Нужно найти тропинку, — прошептал мужчина. — Кто видит шину? — Он оглядел канаву в одном направлении, потом в другом. — Слишком темно, придется ее поискать.
Он пополз по канаве и через несколько секунд вернулся.
— Сюда! — прошептал он. — Идите за мной! — Он поднял сына, взял жену за руку, и они исчезли во тьме.
Я двинулась за ними, стараясь не отставать, но от каждого шага ногу сводило болью. Через несколько метров я нагнала спутников: они присели возле старой шины от грузовика. Все вместе мы выползли из канавы на тропинку среди сорняков.
И тут вдали на дороге с другой стороны холма мы заметили слабое куполообразное свечение. Потом ночную тишину нарушил звук двигателя грузовика.
— Быстрее! — прошептал мужчина и метнулся вперед.
Я последовала за ним и его семьей, но отстала из-за боли в лодыжке. Оглянувшись через плечо, я увидела грузовик, который выехал на вершину холма и теперь медленно приближался к нам. На грузовике стоял прожектор, луч которого обшаривал поле.
Я сжала зубы и постаралась двигаться быстрее. Вскоре я нагнала своих спутников. Грузовик подъехал ближе. Луч прожектора упал на поле слева от нас. Мужчина остановился и присел, пригнувшись пониже.
— Вижу ограду. Если срезать напрямик, до нее совсем близко. — Он передал Сан Дона жене. — Я пойду первым. Давайте быстрее.
— Нет! Оставайтесь на тропинке! — прошептала я, но мужчина уже скрылся из виду. Женщина пристроила мальчика на боку и двинулась за мужем.
Я пошла было за ними, но вдруг раздался взрыв, от которого ночное небо расколол слепящий свет, а я упала на землю. Эхо взрыва разнеслось среди холмов. Не знаю, сколько я там пролежала, — может, несколько минут или дольше. Наконец я с трудом поднялась на четвереньки и потрясла головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Мне показалось, что я слышу крики.
Луч прожектора прошелся по полю возле того места, где был взрыв. Вдруг передо мной что-то зашевелилось. Из зарослей травы выбралась женщина, неся на руках мальчика. Оба они были покрыты кровью. Глаза у женщины были безумные, как у пойманного в ловушку животного. Она протянула мне мальчика.
— Возьми его! — воскликнула она.
Я все еще была в шоковом состоянии и не понимала, чего она хочет. Тогда женщина сунула ребенка мне прямо в руки.
— Возьми! — прошипела она сквозь зубы.
Я схватила мальчика, а его мать бросилась обратно в заросли травы.
Луч прожектора обшаривал участок поля вокруг нас. Где-то сзади на дороге кричали люди. Лицо мальчика было залито кровью, глаза расширены. Он потянулся в ту сторону, куда скрылась его мать.
— Мама! — крикнул он. — Папа!
Я закрыла ему рот рукой, и он начал извиваться и отбиваться. Я приподняла голову над вершинами стеблей травы и увидела вдали очертания высокой ограды с колючей проволокой поверху. Я сошла с тропинки и побежала к ней. Мальчик продолжал извиваться, но я держала его очень крепко. Добравшись до ограды, я попыталась восстановить в мыслях указания господина Ка. Я никак не могла вспомнить, налево он велел идти или направо. Я двинулась направо; голоса позади стали громче.
Я принялась разглядывать ограду в поисках дыры, но в темноте ничего не было видно. Луч прожектора прошел прямо за нами. Я упала в траву, при этом убрав руку, которая прикрывала рот мальчика, и он вскрикнул. Я на ощупь снова закрыла ему рот и прошептала:
— Тс-с-с! Пожалуйста, тихо.
Мальчик перестал отбиваться. По глазам я видела, насколько он напуган. Я убрала руку, теперь ребенок молчал.
Луч прожектора все приближался. Я полезла в карман за гребнем с двухголовым драконом, но его там не было. Я принялась отчаянно искать его в траве, но свертка нигде не было. Тут луч прошел над нами, и я увидела что-то блестящее в паре метров от себя. Это был гребень, который выпал из обертки. Потом я перевела взгляд дальше в том же направлении и проследила за движением луча. На секунду он осветил ограду, и я разглядела отверстие возле столба. Оно было очень маленькое — один человек еле-еле протиснется. Я зажала в руке гребень и, подхватив мальчика, поползла к отверстию.
