Я поднялся на крыльцо и хотел позвонить, но вдруг увидел в окне толстую мулатку, она с интересом глядела на меня. Вот черт, подумал я, ну конечно, это публичный дом… Я опустил руку. Женщина улыбнулась. Я повернулся и стал спускаться. Внизу я поднял голову и увидел, что мулатка исчезла. Через минуту она появилась в дверях.
— Эй, парень, постой! — крикнула она мне.
Я стоял в нерешительности. Идиот проклятый, не успел и шагу ступить, как нарвался на публичный дом…
— Ну что же ты, иди сюда! — громко звала она. — Да не бойся, я тебя не съем.
Я медленно пошел к ней.
— Входи, — пригласила она.
Я с ужасом уставился на нее, потом все-таки вошел в переднюю. Здесь было тепло, она зажгла свет и оглядела меня с ног до головы.
— Почему ты все ходил и ходил возле дома? — спросила она.
— Я ищу себе комнату, — ответил я.
— Ты что же, не видел объявления?
— Видел, мэм.
— Почему ж не вошел?
— Сам не знаю… Я ведь не здешний…
— Ой, не могу! Да это же за версту видно! — Она плюхнулась на стул и разразилась таким хохотом, что ее могучая грудь заходила ходуном. — На тебе аршинными буквами написано, что ты только что приехал. — Она всхлипнула и снова зашлась смехом, но наконец утихла. — Меня зовут миссис Мосс.
— А меня — Ричард Райт.
Она на минуту задумалась, потом сказала серьезно:
— Хорошее имя.
Я стоял с чемоданом в руке и хлопал глазами. Господи, куда же я все-таки попал? И кто эта женщина? Зачем я тут стою, надо скорее уносить ноги.
— Да ты не бойся, сынок, это не бордель, — сказала она наконец. — Люди невесть что плетут про Бийл-стрит, я ведь знаю. Этот дом мне принадлежит, я здесь и живу. И в общине церковной я состою, ты не сомневайся. Дочь у меня есть, семнадцать лет ей, и, господь свидетель, она у меня с истинного пути не собьется, я не допущу. Садись, сынок. Никто тебя здесь не обидит.
Я улыбнулся и сел.
— И откуда же ты? — спросила она.
— Из Джексона, штат Миссисипи.
— А ты ничего, не такой уж дикарь, хоть и из Джексона, — заметила она.
— Кто сказал, что в Джексоне дикари живут?
— Ой, нет, дикари, как есть дикари, насмотрелась я на них. Ведь из них слова не вытянешь. Станет такой, глаза в землю упрет, с ноги на ногу переминается — поди пойми, что ему надо.
Я вздохнул с облегчением. Ничего, она славная, подумал я.
— Муж у меня в пекарне работает, — рассказывала она доверительно и дружелюбно, будто знала меня сто лет. — Жильцов держим, вот на жизнь и хватает. Люди мы простые. Понравится тебе у нас — оставайся. Три доллара в неделю.
— Дороговато, — сказал я.
— Можешь платить мне два с половиной, пока не найдешь работу, предложила она.
Я согласился, и она повела меня в комнату. Я вошел и поставил чемодан на пол.
— Убежал из дому-то? — спросила она.
Я вздрогнул и широко раскрыл глаза.
— А вы откуда знаете?
— Да ты же весь как на ладони, — улыбнулась она. — А я не вчера на свет родилась. Сколько молодых парней убегает из маленьких городков — и все в Мемфис. Думают, здесь легче живется, ан нет, все то же получается. — Она вопросительно посмотрела на меня. — Ты пьешь?
— Нет, мэм, что вы!
— Да ты не обижайся, сынок, я просто так спрашиваю. Хочешь пить — пей, пожалуйста, лишь бы ума не пропивал. И девушку можешь сюда приводить. Делай все, что хочешь, только веди себя как человек.
Я сел на краешек кровати и в полном недоумении глядел на нее. Сколько всяких ужасов мне понарассказывали про знаменитую Бийл-стрит, и надо же так судьбе сложиться, что именно здесь я впервые в жизни встретил истинно доброго и сердечного человека, именно здесь я узнал, что не все на свете злы и корыстны, не все лгут и лицемерят, как мои родные.
— Мы сейчас в церковь идем, вернемся — можешь с нами пообедать, сказала хозяйка.
— Спасибо, с удовольствием.
— А может, пойдешь с нами в церковь?
— В церковь?.. — я замялся.
— Да нет, не надо, ты устал, — сказала она и закрыла за собой дверь.
Я блаженно растянулся на постели, все во мне ликовало — наконец-то моя мечта сбылась! Все эти годы я представлял себе, какое черное, беспросветное одиночество ждет меня в чужом городе, и вот, оказывается, все мои страхи были напрасны, я сразу же нашел себе дом, друзей. На душе стало легко, спокойно, я сам не заметил, как уснул, ведь я столько ночей не спал. Проснулся я словно от толчка, с тем ощущением гнетущего страха и тревоги, которое родилось во мне, когда я совершил свою вылазку в мир преступления. Какое счастье, что со всем этим покончено и я начинаю новую жизнь. Не хочу больше тревоги и страхов, хочу жить спокойно и радостно, хочу чувствовать себя человеком, делать что-нибудь полезное для людей. Но сначала нужно найти работу…
Часов в пять миссис Мосс позвала меня обедать и познакомила с дочерью. Бесс мне сразу понравилась — совсем молоденькая девушка, с шоколадно-коричневой кожей, очень наивная и милая. Мистера Мосса за столом не было, хозяйка объяснила, что он еще не вернулся с работы. Я не мог понять, почему она так ласкова со мной, и сгорал от смущения. Когда стали есть сладкое, Бесс обратилась ко мне:
— А мама мне все про тебя рассказала.
— Рассказывать-то особенно не о чем.
— Ну как же: ты все ходил и ходил возле дома, а войти никак не решался. — Бесс засмеялась. — Ты думал тут что?
Усмехнувшись, я опустил голову. Миссис Мосс захохотала и вышла из кухни.
— Мама говорит, она, как только увидела тебя на улице с чемоданом, так сразу и решила: "Этому парнишке нужна квартира у хороших, порядочных людей", — сказала Бесс. — Мама людей насквозь видит.
— Наверное, — согласился я, помогая Бесс мыть посуду.
— Если хочешь, можешь всегда с нами есть, — сказала Бесс.
— Нет, спасибо.
— Почему? Ведь у нас всего много.
— Вижу. Но мужчина должен содержать себя сам.
— Так мама про тебя и думала, что ты такой, — сказала Бесс с довольной улыбкой.
В кухню вернулась миссис Мосс.
— Скоро мы выдадим Бесс замуж, — сообщила она.
— Поздравляю, — сказал я. — Кто же ее жених?
— Глупости, никакого жениха у меня еще нет, — смутилась Бесс.
Я ничего не понимал. Миссис Мосс со смехом ткнула меня локтем в бок.
— Я просто считаю, что девушек надо выдавать замуж рано, — объяснила она. — И если бы Бесс нашла себе хорошего парня, например, такого, как ты, Ричард…
— Ой, мама, перестань! — крикнула Бесс, пряча лицо в посудное полотенце.
— Почему «перестань», я серьезно говорю, — возразила миссис Мосс. Возьми своих школьных приятелей — темные, некультурные негры, в подметки Ричарду не годятся.
Я разинул рот и глядел то на одну, то на другую. Да что же это такое происходит? Ведь они меня совсем не знают, я только сегодня появился в их доме!
— Увидела я этого паренька утром на улице, — продолжала миссис Мосс, и сразу же подумала: "Вот бы такого жениха нашей Бесс".
Бесс подошла ко мне и положила голову на плечо. Я даже покачнулся. Господи, что она делает?!
— Ой, мама, ты все шутишь, — лукаво протянула она.
— Какие шутки, я и не думаю шутить, — подхватила миссис Мосс. — Хочу, Ричард, чтобы этот дом попал в хорошие руки. Я же не век жить буду.
— Ну что ж, встретит Бесс хорошего человека, он ее полюбит… смущенно пробормотал я.
— Не знаю, не знаю, — вздохнула миссис Мосс и покачала головой.
— Пойду-ка я лучше в гостиную. — Бесс хихикнула и, закрыв лицо руками, выскочила из кухни.
Миссис Мосс подошла ко мне вплотную и доверчиво сказала:
— До чего же эти молоденькие девушки глупые. Как норовистые кобылки, укрощать их надо.
— Да нет, по-моему, Бесс не такая, — сказал я, вытирая стол. Мысли мои были в смятении. Ох, не надо мне сходиться слишком близко с этой семьей, думал я, не надо.
— Тебе Бесс понравилась, Ричард? — вдруг спросила миссис Мосс.
Я ушам своим не поверил.
— Мы только что с ней познакомились, — запинаясь, пробормотал я. — Она очень хорошая девушка…
— Да нет, я не о том спрашиваю. Она тебе _нравится_? Ты бы в нее мог _влюбиться_?
Я вытаращил на миссис Мосс глаза. Может быть, Бесс не совсем нормальная? И вообще, что они за люди?
— Ведь вы же меня совсем не знаете. Еще утром вы даже не подозревали о моем существовании, — сказал я серьезно. И с упреком бросил ей в лицо: — А если я вор или преступник?
— Нет, сынок, чего нет, того нет, уж я-то разбираюсь в людях, — с жаром возразила она.
Черт знает что, подумал я, придется мне, видно, съезжать отсюда.
— Иди к Бесс в гостиную, — предложила миссис Мосс.
— Послушайте, миссис Мосс, ведь я нищий, у меня даже работы нет, сказал я.
— Не в деньгах счастье, — возразила она. — Ты хороший парень. У тебя сердце доброе, а это редкость.
Я низко опустил голову. Меня сокрушили ее наивность и простота. Я чувствовал себя так, будто меня обвинили в чем-то постыдном.
