– Что ты здесь делаешь? – спокойно спросила она, тем временем судорожно перебирая в памяти, что такого компрометирующего можно было бы у нее обнаружить. Вроде бы все, не предназначенное для посторонних глаз, спрятано достаточно надежно. Как хорошо, что она не стала брать из спальни перламутровую шкатулку, где Тина хранила свои сбережения, а только вынула из нее деньги!
– Вы взяли Тинино платье, – это было не вопросом, а утверждением. – Как вы посмели?
– Катя, – Виолетта изо всех сил старалась сдерживать себя. – На похороны надо идти в черном, а у меня не было подходящей одежды. В отличие от тебя я предпочитаю более радостные цвета. Вот я и позаимствовала ненадолго платье твоей мамы. Сама понимаешь, что я не могла спросить у нее разрешения.
– Ну почему же? – захихикала Старуха. – Позвонила бы в клинику. Так и надо было сказать: «Тина, могу я одолжить ваше маленькое черное платье, чтобы надеть его на ваши похороны?»
– Позаимствовали и оставили в своем шкафу. Как мило!
– Катя, разве ты не знаешь, что забираться в чужие комнаты и копаться в чужих вещах нехорошо? – не выдержала Виолетта.
– Правда? – девочка поглядела на нее с совершенно искренним изумлением. – Почему же вы позволяете себе заходить в мою комнату, рыться в моих вещах и читать мой дневник?
– Ты знаешь, что я никогда этого не делала.
– Я знаю, что вы делали это, и неоднократно.
– Послушай, Катя! – Конфликт с девочкой был сейчас совсем не в интересах Виолетты. – Давай не будем ссориться. Я знаю, что ты меня недолюбливаешь, но теперь не время для обид. Нам всем сейчас очень тяжело...
– Это вам-то тяжело? – невесело рассмеялась Катя. – Да вы небось не знаете, каких богов благодарить за то, что Тина попала в аварию. Вы же теперь со своей дочкой все тут к рукам приберете – все, начиная с папы! Кстати, о вашей дочке. С чего вдруг она здесь поселилась? Насколько мне известно, никто ее не нанимал! Только не надо врать, что она тут в качестве гувернантки. Я же вижу, как она общается с Сашурой!
– Анна здесь, чтобы помогать мне, – холодно отвечала Виолетта.
– Да уж, она вам поможет, не сомневаюсь! Господи, как же я вас ненавижу! Скорей бы уехать в Англию! Очень надеюсь, что, когда я вернусь, вас тут уже не будет! – Катя стремительно развернулась и выбежала вон из комнаты, чуть не сбив с ног Старуху.
– Если бы ты знала, как я жду твоего отъезда! Дни считаю, еще неделя осталась! – пробурчала ей вслед Виолетта, подходя к шкафу, который Катя так и оставила открытым. – Но только не надейся – уж что-что, а мы в этом доме задержимся, правда?
– Поживем – увидим, – философски отвечала Старуха, заглядывая в шкаф через ее плечо. – Ну-ка, открой ту створку! Ух ты, да ты и шубу хозяйкину забрала! А ну, дай померить!
* * *
Вскоре прозвонил еще один тревожный звоночек. Вечером приехал Алексей Федоров, один, без Марьяны, но Стас его не встретил. После похорон, стоивших ему неимоверных усилий, он вновь сорвался, целыми днями просиживал у себя в кабинете, пил и не хотел ни с кем общаться.
Выглянув в окно, Виолетта увидела, что Алексей и Витек разговаривают на дорожке за домом. В общем-то в этом не было ничего удивительного, Федоров и охранник были хорошими приятелями – оба заядлые рыбаки, страстные автомобилисты и горячие поклонники футбола, причем оба яро болели за «ЦСКА». При встрече они могли чуть не на час, как выражался сам Алексей, «зацепиться языками», что всегда давало Марьяне и Кирилловым повод для шуток. Но в этот раз их беседа почему-то показалась Виолетте подозрительной, и, глядя на эту пару, она почему-то вдруг заволновалась.
Кто-то потянул ее за рукав. Виолетта обернулась. Это была Старуха.
– Иди послушай, о чем они говорят, – шепнула она. – Тебе это будет интересно.
Виолетта сочла этот совет дельным, спустилась вниз, тихонько подкралась и встала за углом. Место оказалось удачным – никто ее не видел, зато отсюда ей было неплохо слышно. Судя по всему, Виолетта подошла как раз вовремя – речь шла о ней.
– Да достала она уже всех своими порядками, эта домомучительница! Ведет себя так, будто она тут хозяйка! И дочка эта ее... Она-то вообще с каких бананов тут появилась? А тоже ходит, распоряжается, сделай ей то да обеспечь это! Да еще вечно всем недовольна!
Что ответил Алексей, Виолетта не разобрала. Впрочем, это было не так важно.
– А Станислав Алексеич который уже день словно не в себе, – продолжал Витек. – Такое чувство, что они, эти бабы, его чем-то опоили!
– Ну уж это он, похоже, сам себя опоил... – На этот раз Алексей отвечал более внятно.
– Знаешь, Леха, я уже подумываю – а не уйти ли мне? Вон у меня кореш, Колька Ястребов, тоже бывший мент, детективное агентство открыл, к себе зовет. Но я пока вроде стремаюсь – сам понимаешь, там трудно будет, особенно первое время, пока раскрутимся. Клиентов надо искать, то да се... Много не заработаешь. А у меня семья, ты же знаешь, пацан и девчонка...
Слов Алексея Виолетта вновь не разобрала. Из-за угла вылетел горящий окурок, описал в воздухе полукруг и упал к самым ее ногам.
– А еще вот что, – опять послышался голос охранника. – Я вот тут все думаю о смерти Тины... Странно это все как-то.
– Ты о чем? – В интонации Федорова прозвучала явная заинтересованность – или ей показалось?
– Да понимаешь, фигня какая-то. И уж больно много этой фигни. Какая-то дорога проселочная на какое-то Сукино-Собакино, куда и не ездит-то никто – а она поехала!
– Так заблудилась же! Много ли она ездила, да еще по области!
– Заблудилась... Да с чего вдруг ее вообще понесло черт-те куда, на другой конец географии?
– Объяснили же нам, к бабке поехала!
– Машина загорелась... Тело в головешку превратилось, тебе повезло, ты не видел. А результатов экспертизы нам так на руки и не дали. Черт его знает, может, это вовсе и не она сгорела!
– Ну а вещи-то! И потом, ее же свидетели видели!
– Знаешь, Леха, свидетели иногда такого наговорят!.. Уж ты поверь мне, я пять лет опером был, такого наслушался! Да, кстати, ведь когда Тина Сергеевна разбилась, этой самой Виолетты как раз не было дома.
– Так я не пойму, ты к чему клонишь-то?
– Да ни к чему я не клоню! Просто не нравится мне эта история, вот и все.
За углом на некоторое время замолчали.
– Ладно, поехал я до дома до хаты, – проговорил после паузы Алексей, и Виолетта поспешила покинуть свой пост – быть обнаруженной ей совсем не улыбалось.
– Вот черт, – забормотала она, оглядываясь в поисках Старухи, но той почему-то не было рядом. – Этого мне еще не хватало! Этак он неизвестно до чего додумается! Надо от него избавляться, и как можно скорее!
Возвращаясь, она наткнулась на выбегающего из дома Сашуру. Мальчик прижимал к себе целую кучу разноцветных автомобильчиков, которые то и дело выпадали у него из рук. За ним лениво плелась Анна, даже не думавшая наклониться и поднять ребенку игрушку.
– Анька, ну как ты выглядишь! – напустилась Виолетта на дочь. – Растрепана, тушь на правом глазу потекла, помада съелась. Мало того, что я каждое утро на тебя чуть не целый час трачу, что же мне, еще днем прикажешь тобой заниматься?! Сашенька, иди поиграй, деточка! А ты, тетеха, быстро приведи себя в порядок! Хорошо еще, Станислав не видит тебя такой.
– Можно подумать, он вообще что-то видит, твой Станислав! – скривилась Анна. – Только пьет с утра до ночи, а ты сама ему подливаешь! Мало мне было одного мужа-пьяницы, ты теперь и другого моего жениха споить хочешь?
– Да как ты со мной разговариваешь? – Виолетта еле сдержалась, чтобы не отвесить ей звонкую пощечину. – Ты что, с ума сошла, забыла, чему я тебя учила? Будешь так себя вести, вылетишь у меня из этого дома в два счета! Ишь ты, распустилась!
– Ладно, прости! – испугалась Анна. – Это я так. Устала, наверное, знаешь, как с этими детьми тяжело... Кстати, Сашка опять сегодня спрашивал, где его мама.
– И что ты ответила?
– Сказала, как ты велела, что она уехала работать в другой город. Слушай, мам, а может, ты для мальчишки гувернантку наймешь, ты же вроде обещала? А я лучше по хозяйству буду... Ну пожалуйста, мне так надоело с ним нянькаться...
– Посмотрим на твое поведение! – неопределенно пообещала Виолетта. – И вообще, не до того мне сейчас, своих забот полно! Слушай, ты Старуху не видела?
– Галину Иванну, что ли? Вроде в кухне была.
– О господи! Да, извини.
Виолетта отправилась на поиски Старухи, но той нигде не было. Она обегала весь участок, два этажа старого дома, три нового и, наконец, обнаружила свою пропажу на самом верху, в зимнем саду, освещаемом большими окнами, проделанными прямо в крыше. Сидя на бортике декоративного пруда, Старуха болтала в воде ногами и смеялась. В руках у нее был сорванный тут же пышный белый цветок орхидеи. Она обрывала лепестки и бросала их в пруд, любуясь, как они, медленно кружа, садятся на воду.
– Вот ты где! А я уж с ног сбилась, пока тебя нашла. Ну что ты еще за забаву себе придумала, как дитя малое! Лучше меня послушай, мне с тобой поговорить нужно.
