— Да харе вам! Сюда давай — смотри, какие у неё буфера!
— Щас! — отозвался Ваха, нанося очередной удар.
Стая была довольна: наконец-то удача улыбнулась им, и праздник прошёл не зря. Все шумно дышали, глаза возбуждённо горели. Первым от увлекательного занятия оторвался Санька: пинать мужика ему надоело, хотелось перейти к бабе. Оторвался, поднял голову и удивлённо осклабился.
— А это что ещё за козёл? Босиком!
Павел проснулся внезапно, отодвинул Анину руку и сел. В голове странно шумело: как будто шелестела листва. «Какие, на фиг, листья?» — спросонья подумал Павел. Листья зашумели сильней, и Павел вскочил. Что-то мешало. Он взглянул вниз: обута была только одна нога. Нагнулся поискать, бросил и быстро, как будто его кто-то толкал, пошёл к двери. По лестнице он уже бежал, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Выскочил из подъезда, поскользнулся, удержал равновесие и бросился налево, к выходу из двора. Тонкий носок сразу стал мокрым, но он уже не замечал ничего: только всё более тревожный шум листвы в голове. А когда перебежал дорогу и увидел в самом углу, у спуска к Сунже, шевелящуюся толпу, когда в этом шевелении мелькнула распростёртая на снегу фигурка, шум листвы уже стал не нужен. Павлик на ходу сбросил пиджак и помчался прямо в стремительно приближающуюся стаю.
Визг повторился. Руслан снова чертыхнулся, вспоминая недобрым Валькину жену. В принципе уже можно было бы возвращаться, но он не торопился — сидел и спокойно мыл руки в холодной воде. Внезапно чуть зашумело в голове. Зашумело как-то странно: как будто где-то шуршала листва. Руслан удивился, прислушался: листва шумела еле слышно. «Вот ерунда», — подумал Руслан, и шум прекратился. Но почему-то стало немного не по себе. Он встал, отряхнул руки и пошёл назад.
От стаи отделился один, обернулся, крикнул что-то про козла. Остальные продолжали пыхтеть и размахивать ногами.
— Эй! — крикнул Павлик, притормаживая. — Сюда!
Нога поехала, и Павел растянулся в снегу, попытался встать и упал снова. Стая оторвалась от неподвижного тела, увидела новый непонятно откуда взявшийся персонаж и на секунду замешкалась: персонаж вёл себя непривычно.
— Сюда! — поднялся Павел. — Зассали, суки?
Стая мгновенно пришла в себя и двинулась вперёд, привычно рассыпаясь полукольцом.
— Ты чо, клоун? — хохотнул коренастый плотный паренёк. — Жить надое…
Он оказался ближе всех, и Павлик встретил его двумя молниеносными ударами — в корпус и в голову. Коренастый рухнул, не издав ни звука. Тут же вперёд бросились ещё двое. Один взвизгнув, попытался ударить Павла ногой, на руке второго блеснул кастет. Павлик легко ушёл влево, ударил первого под подбородок, не давая упасть, схватил, ударил второй раз и толкнул навстречу второму. Тот автоматически отклонился, получил мощнейший прямой в лицо и растянулся на асфальте. Из разбитого носа на снег красно-чёрной струйкой хлынула кровь.
Атакующее полукольцо лишилось половины загонщиков и в недоумении замерло. Ваха быстро огляделся: сбоку без движения валялся Лом-Али с разбитым в кровь лицом, рядом корчился и скулил Санька. Зелим, правда, пытался встать, но было ясно, что боец из него уже никакой. Всё это за какие-то секунды сделал этот непонятно откуда появившийся козёл, и на мгновение Вахе стало не по себе. «Козёл» тем временем тоже остановился, оглядываясь, и Ваха рассмотрел его получше. Длинный мужик, даже, скорее, парень с непривычно длинными волосами. Явно русский. Белая рубашка со сбитым набок галстуком, одна нога обута, на другой только носок. Последнее подействовало на Ваху, как красная тряпка на быка, он даже заскрипел зубами.
— Колян! Сюда! — закричал Ваха, не оглядываясь, и вытащил нож.
Павел, пользуясь заминкой тоже огляделся. Трое, оставшиеся от стаи, его интересовали в последнюю очередь. Первым делом Пашка скосил глаза налево: Муха лежал у железной ограды, вокруг, на утоптанном снегу темнели пятна крови. И хотя фигурка в распахнутом пальто выглядела неподвижной, Павел сразу понял, что Виктор жив. Может быть, потому, что в голове опять зашуршала листва? Он посмотрел вперёд: у ограды прямо в снегу сидела Ольга, рядом темнел ещё один мерзкий силуэт. Вожак — плотный чеченец — что-то властно крикнул, силуэт отделился от Ольги и превратился в щуплого пацана с ножом в руке. «Четыре», — машинально отметил Павел.
— Ты чё, сука — боксёр? — крикнул, распаляя себя Ваха. — Щас дохлым боксёром будешь!
— Давай! — сказал Павел, не двигаясь с места. — Попробуй!
Плотный шагнул, и тут же воздух прорезал дикий истерический вопль.
— Пав!.. — визжала Ольга на грани ультразвука. — Пав-лик! Пав-ли-и-и-и!..
Руслан почти миновал стену музучилища, когда над Сунжей снова пронёсся крик. Кричала явно Ольга, и голос её Руслану очень не понравился. К тому же, в ушах снова зашумело, на миг возникло странное ощущение, что его кто-то пытается позвать. Пытается и не может. Руслан тряхнул головой и, не разбирая дороги, помчался по берегу вперёд.
В далёком детстве, когда они вчетвером носилась наперегонки по берегу Сунжи, первым неизменно оказывался Тапик. Русик проигрывал ему совсем немного и отчаянно мечтал когда-нибудь обогнать своего длинноногого друга. Наверное, сейчас он, наконец, выиграл бы забег.
В сквер Руслан выскочил как раз в тот момент, когда поредевшая стая бросилась на Павла. На то, чтоб разбираться, что происходит и кто есть кто, времени у него уже не было. В глазах мелькнули четыре незнакомые фигуры, два или три ножа и отбегающий вбок Тапик в одной рубашке. В принципе, этого ему было достаточно. Времени для разговоров не осталось.
Павлик отскочил вправо, развернулся, нырнул под руку Ахмеда, и, выпрямляясь, нанёс тому тяжёлый удар в подбородок. Хрустнула челюсть, Ахмед без звука повалился в утоптанный снег, и стая потеряла ещё одного бойца. Следующий — здоровый молчаливый парень — отступил назад и тут же вынырнул сбоку. В свете мигающего фонаря блеснул кастет, и увернуться от него Павел уже не успел.
Успел Руслан. Удар ногой по голени, Мишка-Пузырь на мгновение замер, Руслан ударил ещё раз — в пах, и когда тот, шипя от боли, согнулся, третьим ударом повалил его на асфальт.
Павлик кивнул Руслану, отклонился от плотного чеченца, ударил в ответ. Достал, но чеченец устоял и успел зацепить ему руку ножом. Павел, готовя атаку, ушёл вправо, услышал крик «Сзади!» и резко отскочил. Нож поднявшегося, наконец, Зелимхана прошёл мимо, а больше тот ударить не успел: ботинок Руслана отправил его назад. В уже порядком испачканный кровью снег.
Вахиного приказа Колян ослушаться не мог. Он даже вытащил из кармана нож и в первый момент честно хотел прийти на помощь, но, увидев, что вытворяет этот «одноногий», остановился с выпученными от удивления глазами. Когда же из темноты спуска к Сунже выскочил ещё один, Колян вообще впал в ступор. Он смотрел, как валятся один за другим на асфальт его приятели, и хотел уже только одного: оказаться сейчас как можно дальше отсюда. Никаким весельем уже не пахло — наоборот, всё происходило, как в страшном сне. И слишком быстро.
Дольше всех продержался Ваха. Даже умудрился отбить удар «одноногого» и задел его ножом. Рукав белой рубашки лопнул и окрасился чёрным. Ваха бросился вперёд и пропустил сильнейший удар ногой от выскочившего из темноты мужика в плаще. Пропустил, качнулся и тут же буквально повис на кулаках «одноногого». Три или четыре быстрых удара — Коляну они показались вечностью — и Ваха с окровавленным лицом осел в снег.
Мужик в белой рубашке повернулся, Колян почувствовал, как у него сводит судорогой живот, и пришёл в себя. Дёрнулся в сторону, заметил второго, повернул назад и, скуля от страха, в несколько прыжков оказался у ограды. Схватил не перестающую кричать девку, запрокинул ей голову и приставил к горлу нож.
— Назад! — заорал, срываясь на фальцет, Колян. — Пырну! Назад!
Ольга взвизгнула последний раз и замолчала, тяжело дыша.
— Стой! — не прерываясь ни на секунду, орал Колян. — Назад! Убью! Стой!
Павел и Руслан остановились. Руслан успокаивающе поднял руку.
— Тихо! — сказал Павел. — Брось нож и уходи, мы тебя не тронем.
— Нет! — орал, ничего не соображающий от страха пацан. — Стой! Назад!
Ольга смотрела широко открытыми глазами, и в этих глазах уже не было ничего, кроме обречённости.
— Парень, — сказал Руслан, — брось нож и уходи, или я спущу твои кишки в Сунжу!
— Нет! — опять завопил пацан, дёргая ножом. — Врёшь! Стой! Ваха! Ва-ха!
— Ты что, не понимаешь… — начал снова Павел.
Руслан дёрнул его за плечо, повернулся и быстро пошёл назад. Подошёл к лежащему на асфальте вожаку, схватил его за куртку, посадил. Лицо у Вахи заплыло, голова болталась, глаза бессмысленно смотрели вверх.
— Чёрт! — выругался Руслан, схватил горсть снега и затолкал ему за пазуху. — Ты меня слышишь? Слышишь?
