— Не знаю. Меня никто не послушает. Ещё немного, и люди начнут убивать друг друга.
— Уже убивают. Мы готовы вцепиться в глотки друг другу от страха. Почему ты спросил о небесном посланнике? — Связник опустил голову.
— Не всё, что с неба — от Бога.
— Не говори так. Кому же верить?
— Я не верю никому, только Правителю, — сказал Странник.
— Как ты узнаешь его?
— Я узнаю… Что решил? Пойдёшь со мной?
— Нет. Я иду призывать людей к покаянию. Попытаюсь остановить бойню. Может, Бог и помилует нас. Ты брат мне, — Связник скупо улыбнулся.
Странник пожал ему руку, к горлу подступил ком. Недоброе предчувствие охватило его.
— Держись, брат! — выкрикнул Странник вслед уходящему Связнику.
Жаль, что судьба не дала возможности встретиться с ним раньше. Странник не знал, как Связник сохранил восприимчивую душу, находясь в нетерпимой к иному мнению среде? Что он делал в общине, не способной воспринять истину, идущую наперекор уставу? Возможно, он, осознавая заблуждения старейшин, проповедовал под защитой ордена, чтобы иметь доступ к пастве?
Странник не спешил осуждать людей, не разобравшись в причинах их поступков.
Глава 46. Одиночная стрельба
Солдат пожалел, что не забрал винтовку у воинов пустыни, но раздобыть оружие в Городе, особенно в такое время, несложно.
— Закрой окна и двери, — попросил он хозяйку дома. — Я отойду ненадолго.
— И ты хочешь нас оставить? — её глаза наполнились слезами.
— Я вернусь, обещаю, и Странник скоро вернётся.
По улицам сновали, как коршуны, молодые люди, но Солдата не трогали: вероятно, искали более лёгкую добычу. Он заметил парней в военной форме, подошёл к ним, представился, показал армейский жетон, вмонтированный в ботинок.
— Братья, что происходит?
— Мы не знаем, — ответил патрульный. — Город как с цепи сорвался. Мы не вмешиваемся. Мы наблюдаем.
— Почему не вводят войска?
— Не знаю. Говорят, в Городе опасный вирус, но никто толком не знает, что это.
— А кто отдал приказ закрыть Город? Служба безопасности?
— Неизвестно, но точно не она. Оцепление произведено силами пограничников и полицией.
— Понятно, — протянул Солдат. — Влипли мы, ребята, здесь столько всяких уродов! Без оружия нельзя.
— У нас есть лишняя винтовка и пара рожков. Оставайся с нами, так безопасней.
— Спасибо, ребята, спасибо, но я должен идти.
Солдат не ожидал, что так легко добудет оружие. Довольный, он спешил вернуться к дому и ещё издалека увидел возле него толпу.
Не раздумывая, переставил рычажок предохранителя в любимый режим — одиночная стрельба.
— Проваливайте! Открываю огонь на поражение! — заорал Солдат и громко щёлкнул затвором.
Какой-то юноша навёл пистолет в его сторону, но не успел даже прицелиться, как грохнул выстрел. Оружие вряд ли пристреляно, поэтому Солдат метил не в голову, а туловище. Пуля попала юноше в живот, прошла навылет и задела кого-то ещё. Парень выронил оружие, медленно сел, зажимая кровоточащую рану. Он замычал от боли и страха, зашептал: «Помогите, помогите».
— Валим! — снова закричал Солдат. — Живо! — и снова выстрелил, на этот раз в воздух.
Толпа быстро рассеялась, оставив лежать истекающего кровью человека. Подойдя к нему, Солдат забрал пистолет, вытащил обойму, передёрнул затвор, патрон не выпал.
— Идиот! — выдохнул он. Зашёл в подъезд, быстро поднялся по лестнице, постучался в дверь.
— Это я, не бойтесь!
Хозяйка отворила, даже не взглянув на него. Солдат вошёл, увидел, что никто не пострадал, успокоился.
— Как наш больной?
— Ещё не пришёл в себя, похоже на каталепсию, — ответила Медиум.
— На что?
— Спит он. Очень крепко. Это ты стрелял?
По-видимому, Медиум умела очень быстро справляться с эмоциями и страхами, или она держала себя в руках, как будто и не было разъяренной толпы. Она ухаживала за Провидцем и даже находила силы успокаивать ничего не понимающую и от того еще более перепуганную Птицу.
— Да. Одного положил. Я бы десяток тварей завалил, залил улицу кровью, остальные шакалы обходили бы твой дом стороной, но Странник не одобрит. Где его носит? На улицах очень опасно, — недовольно проворчал Солдат. Увидев глаза Птицы, он понял, что сказал лишнее. — Успокойся, девочка. Ты знаешь Странника. Всё будет нормально.
Начальник службы безопасности сдавал дела преемнику. Папку с последним делом он уничтожил и сразу почувствовал громадное облегчение. Он уже знал, что произошло со всеми, кто присутствовал на давнишнем судебном процессе по Страннику. Судья умер от сердечного приступа несколько лет назад. Полицейский, толкнувший Странника, погиб в перестрелке. Судебный секретарь была убита бывшим любовником. И последний в списке — Прокурор, неделю назад покончивший жизнь самоубийством.
Директор радовался, что так и не задержал Странника, хотя его раздирало любопытство увидеть его, поговорить с ним. Но такой проницательный человек, как Странник, мог даже не посмотреть в его сторону. Большой груз сомнительных, порой неоправданно жестоких решений тяготил и тревожил совесть новоявленного пенсионера.
Он решил посвятить всё своё время чтению святых книг, молитвам, чтобы найти душевный покой. Он искренне радовался, что появилась возможность уделить время семье, а сколько еще ждет впереди…
«Жизнь заиграла новыми красками», — подумал он и вдруг почувствовал укол, удар в сердце, дышать стало трудно, потемнело в глазах: «Поздно» — это страшное слово пламенем вспыхнуло перед ним. Вспыхнуло и погасло.
Рядом с подъездом Странник увидел окровавленного юношу. Остановился возле него, осмотрел рану. Птица выбежала из дома, радостно бросилась навстречу, но Странник, не обратив на неё внимания, приказал:
— Вернись в дом, за аптечкой!
— Это один из погромщиков, — возмутилась девушка.
— Человек ранен, ему нужна помощь. Не спорь… Появился Солдат, протянул медикаменты. Не говоря ни слова, Странник принялся обрабатывать рану. Вскоре прибежала немолодая женщина с двумя юношами. Наклонившись над раненым, она в голос зарыдала и запричитала.
— Он жив, успокойтесь, — заверил её Странник. — Мы остановили кровь, но ему нужно в больницу.
— Больницы не принимают раненых, — сказал один из молодых людей. — Мы возьмём брата с собой. Позаботимся о нём дома. Благодаря вам он жив. Спасибо вам. Спасибо большое! — и он с жаром пожал руки Странника и его товарища, который не смотрел в глаза плачущей матери.
— Нужны антибиотики, капельница. Ничего, парень крепкий — выживет. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важные органы, — утешил Странник.
Поднимаясь по лестнице, он спросил Солдата.
— Где ты взял оружие?
— Мир не без добрых людей, — невозмутимо ответил Солдат. — Я защищал друзей. И делал это как умею.
Странник подошёл к Провидцу, пощупал пульс, прислушался к слабому биению сердца, немедленно стал его тормошить.
У Провидца дёрнулось веко.
— Не спи! — крикнул Странник, ударил его по щеке и плеснул стакан воды в лицо.
Больной открыл глаза и пробормотал:
— Голова, моя голова…
Странник приложил руки к его голове, но резко отдёрнул, как будто прикоснулся к чему-то очень горячему. Потом собрался с силами и снова положил ладони на больное место. Почувствовал, как отяжелели руки. Он сбросил напряжение и снова приложил ладони к голове.
— Спасибо. Уже легче. Ты вовремя меня растормошил. Я не спал и не бодрствовал. — Провидец прислушался к себе и пробормотал: — Ничего не чувствую.
— Тебе нужно поесть и не напрягаться. Мы с Солдатом позаботимся о вас, — Странник пожал его руку.
— Много лет у меня не было друзей. Я рад встрече с тобой, особенно в это смутное время, — Провидец был искренне растроган.
— Это не последние времена. Вот тебе чай и мёд. Подкрепись.
— Странник, я знаю, ты хочешь уйти, — сказала Медиум. — Не надо. На улицах смерть, мы можем забаррикадироваться в квартире. У Солдата есть винтовка, мы продержимся. Я уверена, что правительство вышлет войска для наведения порядка. Я прошу тебя, просто умоляю — не выходи на улицу!
— Я должен найти Отшельника. Не волнуйся за меня. Солдат останется с вами. Надо поговорить, — обратился он к товарищу.
Солдат обернулся, достал сигарету, вздохнул и выжидающе уставился на него.
— Я должен уйти, — начал Странник. — Сердце моё будет спокойно, если ты останешься здесь. Эти люди очень важны, их нужно защитить, но постарайся никого не убить.
— Нет. Я здесь, чтобы быть с тобой. Не думаю, что эти твари ещё раз сунутся сюда. Я объясню, как держать баррикаду, оставлю винтовку, — Солдат нервно курил.
