— А какой резон мне врать? — ответил Говард. — Кроме того, у нас, кажется, имеется еще один свидетель — мистер Терпуг.
— Джефферсон, — произнес Сомик. — Сомик Джефферсон.
— Заткнись, ссыкло, — сплюнула Мэвис. — Мог бы и помочь Тео, когда он попросил. И чем он себе думал, парнишка этот, когда за шерифом на ранчо погнался? Похоже, ничего у него все равно не выйдет.
— Этого мы не знаем, — ответил Гейб. — Он просто уехал и велел нам идти сюда и ждать его звонка.
— Все вы — сплошь бездушные души, — изрек Сомик. — А я через это все себе хорошую женщину потерял.
— Умная она — а по виду и не скажешь, — отозвалась Мэвис.
— А Тео мой «мерседес» угнал, — добавила Вэл и тотчас поняла, что сморозила глупость. Ей вдруг стало стыдно смотреть на этих людей — даже своих профессиональных злоупотреблений она стыдилась не так.
— Я волнуюсь, — сказал Гейб. — Уже больше часа прошло.
— А позвонить ему ты, конечно, не догадался, правильно? — вдруг заметила Мэвис.
— А у вас есть номер его сотового?
— Тео — констебль. Вряд ли его номера нет в справочнике.
— Мне самому, наверное, следовало догадаться, — сказал Гейб.
Мэвис покачала головой. Накладная ресница отскочила, как пружинка из часов.
— Вы хотите сказать, что у вас на троих тридцать лет высшего образования, и никто не способен номер набрать без подсказки?
— Проницательное наблюдение, — заметил Говард.
— А я в школу не ходил, — сказал Сомик.
— Ну тогда ты такой остолоп от природы. — И Мэвис сняла трубку.
Дневные завсегдатаи в конце стойки оторвались от созерцания своих горестей, чтобы хорошенько похихикать над Сомиком. Для сирых и убогих нет ничего лучше — им лишь дай плюнуть на того, кто пал еще ниже.
Ствол пистолета так давил, что Тео казалось, он слышит хруст черепа. Бёртон дотянулся до 357-го и отшвырнул его в сторону, потом вытащил из-за ремня у Тео автоматический и сделал то же самое.
— На землю, лицом вниз. — Пинком Бёртон сшиб Тео с ног, прижал коленом позвоночник и надел на констебля наручники. Тео слизывал кровь с губы — ударился о камень. Он повернул голову, ободрав щеку жестким лишайником. Его сковывал ужас. Все мускулы тела рвались бежать отсюда.
Бёртон двинул его рукояткой пистолета по затылку. Несильно, сознания Тео не потерял, но когда белая вспышка в глазах потускнела, он почувствовал, как в правое ухо ему затекает ручеек крови.
— Обдолбанный ты долбоёб, — отечески проговорил шериф. — И как же ты смеешь лезть в мои дела, твою мать?
— В какие еще дела? — спросил Тео, надеясь купить немного жизни ценой неведения.
— Я видел твою машину у лаборатории, Кроу. В последний раз, когда я разговаривал с Линдером, он ехал к тебе. И где он сейчас?
— Я не знаю.
Пистолет обрушился на голову с другой стороны.
— Да не знаю я, вашу маму! — Голос Тео сорвался. — Сначала он был в лаборатории, потом его не стало. Я не видел, как он ушел.
— Мне плевать, живой он или мертвый, Кроу. Тебе это тоже без разницы. Но я должен знать. Ты убил его? Он сбежал? Что?
— Мне кажется, он мертвый.
— Тебе только кажется?
Тео лопатками почувствовал, как Бёртон замахивается снова.
— Нет! Он мертв. Капут. Я знаю.
— Что произошло?
Тео попробовал сочинить какое-нибудь достоверное объяснение — выторговать себе еще минуту жизни, хоть несколько секунд, — но в голове проясняться не хотело.
— Я не уверен, — начал он. — Я… я слышал выстрелы. Сидел в сарае. А когда выбрался наружу, его уже не было.
— Тогда откуда ты знаешь, что он умер?
Тео не видел никакого резона говорить, шерифу, что об этом ему сообщила Молли. Бёртон выследит ее и зароет в ту же мелкую могилку, где окажется он.
— Ёлки зеленые, — сказал Тео. — Сами прикиньте.
Пистолет врезался Тео в череп, и на этот раз он едва не провалился в беспамятство. В ушах раздался звон, но секунду спустя Тео понял, что дело вовсе не в ушах. Звонил сотовый телефон в кармане рубашки. Бёртон перекатил его на спину и подпер ему дулом правое веко.
— Мы сейчас снимем трубку, Кроу. И если ты попробуешь меня наебать, на том конце услышат, что здесь очень громко положили трубку. — Шериф склонился к Тео так, что их щеки чуть не соприкоснулись, и потянулся к телефону.
Неожиданно в нескольких футах от них раздалась череда оглушительных взрывов, и между камней разгневанными осами заныли пули. Бёртон скатился с Тео и нырнул в неглубокую расселину. Тео почувствовал, как кто-то схватил его за шиворот и поставил на ноги. Не успел он заметить, кто это, как десяток рук вцепились в него и швырнули в тень. Падая, он больно ударился спиной. Стрельба прекратилась. Телефон по-прежнему звонил. Над ним вилась туча летучих мышей.
Он поднял голову. Над ним стояла Молли с еще дымившимся автоматом в руках. В ту секунду она выглядела так, как Тео всю жизнь представлял себе ангела-мстителя. Только Молли окружали шестеро голых белых мужчин.
— Привет, Тео, — сказала она.
— Привет, Молли.
Стволом автомата Молли показала на карман с телефоном.
— Хочешь, я отвечу?
— Да, это может быть важный звонок.
Раздался выстрел, и пуля, срикошетив от камней у входа, провыла над ними и унеслась во тьму. И Тео ощутил, как рев, поднявшийся из глубины пещеры, сотряс его ребра.
Бёртон дотянулся до края щели и выстрелил в сторону пещеры, потом припал к скале, ожидая ответной очереди из АК-47. Но вместо этого раздался такой рев, точно весь актерский состав «Короля-Льва» швырнули в огромную фритюрницу. Бёртон не был трусом, никогда и ни за что, но нужно быть совсем с приветом, чтобы не испугаться такого шума. Все слишком зловеще, все слишком быстро. Женщина в кожаном бикини и ботфортах палит из автомата Калашникова, а шесть голых парней затаскивают Кроу в пещеру. Шерифу нужно время перегруппироваться, вызвать подмогу, выпить пинту «Гленливе».
Пока тут, кажется, безопасно. Главное — не шевелиться, тогда пуля его не зацепит, если, конечно, стрелок сам не хочет стать мишенью. Бёртон вытащил из кармана пиджака сотовый телефон и задумался — кому звонить? Обычный сигнал тревоги «офицер в беде» может привлечь сюда кого угодно, а вертолеты телевизионщиков, зависшие над ранчо, — последнее, что ему сейчас нужно. Кроме того, подозреваемых арестовывать ему вовсе не улыбалось. Им нужно просто заткнуть рты. Навсегда. Можно вызвать парней из лаборатории, если удастся их найти, но компания необученных нелегальных иммигрантов, носящихся по холмам с автоматическим оружием в руках, — тоже не самая удачная стратегия. Нужно вызывать спецподразделение — но только своих ребят. Восемь из двадцати парней — у него в кармане. Но и тут — через диспетчера нельзя, нужно звонить по их личным номерам. И Бёртон набрал номер телефона, зазвонившего в глубинах подвалов полицейского управления.
— Гвоздворт.
— Это Бёртон. Слушай, ничего не говори. Позвони Лопесу, Шеридану, Миллеру, Моралесу, О'Хара, Крамбу, Коннелли и Лемэю. Передай: прибыть в полной экипировке на ранчо «Пивбар» к северу от Хвойной Бухты по северной дороге. Там есть пещера. Найди все нужные карты и проинструктируй их, как ехать. Открытыми каналами не пользуйся. Им не следует отмечаться или рапортовать о выезде на задание. В пещере — по крайней мере двое подозреваемых с автоматическим оружием. Меня держат под огнем примерно в десяти ярдах от западного входа. Группа встречается к югу от скал — скалы они увидят, — а потом Шеридан пусть позвонит мне. Без авиаподдержки. Узнай, есть ли в пещеру другой вход. Группа мне нужна немедленно. Сможешь?
— Разумеется, — ответил Паук. — У них это займет минимум сорок минут, может и дольше, если я не смогу всех разыскать.
Бёртон слышал, как жирные пальцы Паука уже затюкали по клавиатуре.
— Отправь сюда всех, кого сможешь найти. Пусть подгребают в разных машинах. Не включают по пути сирен, если этого можно избежать, а на ранчо — и подавно.
— У вас есть словесные портреты подозреваемых?
— Один — Теофилус Кроу, вторая — женщина, пять футов восемь, один-двадцать, от двадцати пяти до сорока лет, седые волосы, одета в кожаное бикини.
— От двадцати пяти до сорока? Довольно конкретно, — саркастически заметил Паук.
— Твою мать, Гвоздворт. Сколько, по-твоему, баб бегает по этим горам в кожаном бикини, паля из «калашникова»? Позвони мне, когда парни выедут.
Бёртон разъединился и проверил батарейку. Продержится.
После рева наступила тишина, но шериф не осмеливался выглядывать из окопа.
— Кроу! — заорал он. — Еще не поздно обо всем договориться!
Голые парни стояли над Тео в одних обалделых улыбках, словно только что выкурили на всех большую трубку опиума.
