— Конечно, какой разговор, — пожал плечами Малахов.
С чего это вдруг она стала у него отпрашиваться? Раньше, помнится, супруга, тьфу, жена, всегда делала то, что хотела, вообще не советуясь с ним… Поколебавшись с четверть часа, он все-таки набрал номер Сергея.
— Привет, Сергей, это я. Извини, что так поздно… Слушай, я, пожалуй, приму твое предложение. Светлана Михална завтра утром, думаю, часов в одиннадцать, уедет из дома… Если нетрудно, прокатись следом, посмотри, как и что, ладно?
— Нет проблем, Виталий Павлович! — заверил бывший водитель. — Сделаю все в лучшем виде.
В субботу, после отъезда жены, Малахов просто не находил себе места. До назначенного ею «времени Ч» оставалось всего-навсего трое суток — но сейчас он думал совсем не об этом. Больше всего на свете хотелось, чтобы позвонил Сергей и сказал бы что-нибудь такое, что раз и навсегда сняло бы подозрение с Ланы. Что именно это будет, Малахов не знал, да и формулировать для себя не собирался. Ну, мало ли что… Главное, чтоб выяснилось окончательно и бесповоротно — Лана тут ни при чем. Телефон звонил несколько раз за утро, но это все были другие, совсем не нужные ему звонки…
Наконец на дисплее высветился номер Сергея.
— Алло? — торопливо откликнулся Малахов.
— Виталь Палыч, я с плохими новостями, — сообщил водитель. — Просто даже не знаю, как вам это сказать…
— Да говори как есть, не томи.
— Ну… В общем, так. Ни к какой подруге Светлана Михайловна не поехала. На Кутузовском вышла из своей машины, отпустила водителя, а сама пересела в черный «Лендровер»…
— Ты видел, кто там был?
— Конечно, видел. Он тоже из машины вылез, поцело… ээ-э… поздоровался с ней, дверь открыл и сесть помог…
— Ты сумел его рассмотреть?
— Не только рассмотреть, но и узнать.
— Так ты его знаешь? И кто же он такой?
— Ваш первый помощник, молодой такой хлыщ. Кажется, его Аркадием зовут…
Да уж, новость за новостью! Потрясенный Малахов сел прямо на ковровое покрытие, прислонился спиной к дивану.
— И… где они сейчас?
— За город едут по Можайскому шоссе. Я у них на хвосте завис. Как раз к Одинцову подъезжаем.
— Ясно. Ну что же, спасибо…
— Я еще позвоню, — пообещал Сергей и отключился.
«Этого не может быть, — повторял себе Виталий, бессмысленно шатаясь по квартире, где каждый угол, каждая вещь напоминали ему о Лане. — Просто не может быть. Лана и Аркадий… Они… любовники? И сговорились убить меня? Нет, конечно, бред, бред, бред!.. Вот что я сейчас сделаю — я ей позвоню! Может, Сергей меня обманул. Или перепутал что-нибудь, ну мало ли… А я наберу Ланку — и все объяснится!»
В трубке были длинные гудки, но к телефону никто не подходил. Скоро Виталий понял, что в унисон со звонками раздается и другой звук — нежная мелодия, приглушенно звучащая откуда-то из холла. Оказывается, Лана забыла свой мобильный на пуфике для надевания обуви. Малахов покрутил в руках изящную вещицу — казалось, даже аппарат источает легкий аромат «Прелюдии», — подумал, нажал кнопку меню, пролистнул меню, нашел смс-сообщения. Раньше ему бы и в голову не пришло ничего подобного… Подавляющее большинство телефонных записок было отправлено Аркадию. «Любимый, я так соскучилась!», «Умираю, хочу к тебе в постельку», «Зайка, когда же мы наконец увидимся?» и все в таком духе. Примерно та же картина была и с входящими сообщениями: «Уже лечу к своей девочке!», «Спасибо за чудный вечер!», «Целую тысячу раз, сама понимаешь, куда», «Я тоже скучаю, если можешь, выходи в аську — поболтаем». В аську? Светлана, оказывается, пользуется электронным средством общения? А собственно, почему бы и нет?
Виталий поспешил в кабинет, где у них после Долькиного отъезда поселился компьютер. Программа потребовала пароль, он ввел сначала «Лана», потом «Светлана», по-русски и по-английски, но ничего не получалось. Тогда, подумав, он набрал дату рождения жены — и угадал.
История электронной переписки сохранялась и была весьма обширной — чуть ли не каждый день в рабочее время любовники болтали по Интернету, мурлыкали, обменивались впечатлениями о прошедших свиданиях и назначали новые, обсуждали светские новости, знакомых и свои покупки и, разумеется, подшучивали над обманутым мужем и жаловались друг другу, как он им мешает. Малахов просматривал многочисленные красные и синие строчки со смешанным чувством неловкости, брезгливости и любопытства. Конечно, в открытую Аркадий и Лана о своих планах не говорили, осторожничали, но намеков вроде «Надо срочно встретиться и поговорить о НАШЕМ деле» было более чем достаточно. В одном месте Лошманов сообщал, что наконец нашел координаты Сергея, в другом Светлана открытым текстом писала: «А что муж? Муж объелся груш. Надоел мне уже не знаю как. Жду не дождусь, когда мы с тобой наконец провернем все, что задумали, и будем вместе!»
Довершил удар новый звонок Сергея. Он сообщил, что любовники прибыли в элитный пансионат под Звенигородом и явно намерены провести там все выходные. Малахов поблагодарил своего бывшего водителя, велел ему ехать домой, а сам без сил повалился на диван и уставился в потолок.
Итак, его предали два самых близких человека в жизни — близких если не духовно, то, по меньшей мере, территориально. С мужчиной он проработал бок о бок несколько лет, считал его своей правой рукой и незаменимым помощником, собирался сделать акционером собственной компании, самолично созданной с нуля и поднятой до таких высот. А с женщиной он жил в одной квартире, долгие годы спал каждую ночь в одной постели, вырастил вместе с ней дочь… Однако эти двое сговорились между собой, решили, что он им больше не нужен и его надо убрать. Аркашка, конечно, не сомневается, что справится с делами фирмы после убийства ее нынешнего владельца. Он, к обоюдному их удовольствию, женится на Лане и станет полноправным хозяином компании. Ну а Светлана, бывшая Журавлева, бывшая Мансилья, бывшая Малахова, приобретет красивого мужа, моложе себя лет на десять. Да еще и из хорошей семьи, не то что бывший калужский медведь! Будет чем перед подругами похвастаться! Уж этот и дом на Рублевке обязательно купит, и все прочее…
Конечно, оставалось еще много вопросов. Почему, например, они наняли непрофессионального киллера? Денег пожалели, что ли? То, что водителю платить никто и не собирался, было ясно как божий день, это и к бабке не ходи, как говорили в родном Товаркове. Но сейчас Малахов с удивлением осознал, что больше не желает ломать голову, разгадывать какие-то загадки… Пустота, поселившаяся в его душе со вчерашнего дня, после того как конверт пахнул знакомыми духами, потихоньку отодвигалась, уступая место отчаянию и тупой боли.
Взгляд упал на небрежно повешенный на спинку кресла Ланин халатик. Была у нее такая привычка, собираясь, повсюду разбрасывать свои вещи — чего беспокоиться-то, домработница уберет… Малахов встал с кресла и зачем-то поднес халатик к лицу. От запаха «Прелюдии» закружилась голова. Халатик пах обманом, коварством, предательством. И смертью, от которой Виталия отделяло семьдесят с небольшим часов.
Находиться в этой квартире больше не было никаких сил. Он влез в джинсы и кроссовки, вышел из дому и долго, бессмысленно шатался по улицам и переулкам, пока в одном из дворов его не остановили два помятого вида бородатых мужика.
— Человече! — сказал тот, что был меньше ростом, русоволосый, с бородкой-эспаньолкой и удивительно ясными синими глазами. — Я читаю на твоем лице скорбь. Поверь знатоку человеческих душ — тебе срочно надо выпить!
— Надо, — согласился Виталий.
— Как редко встретишь в этом мире понимание! — обрадовался ясноглазый. — Послушай, мы не бросим тебя наедине с твоими горестями, если и ты протянешь нам руку помощи. А то организмы наши алчут огненной воды, а в карманах нет и намека на презренный металл.
— Трубы горят, понимаешь, — перевел на русский язык другой мужик, высокий и чернобородый.
Малахову было уже все равно. Напиться? А почему бы и нет? По крайней мере, это даст временное забытье…
Что было дальше, он помнил смутно. Они сходили в магазин, взяли водку и какую-то закуску, сели в этом же дворе на лавочке, разлили «огненную воду» по пластиковым стаканам… Собутыльники, на удивление, оказались весьма интересными людьми, особенно маленький, беседа с ними была живой и увлекательной. Они говорили о жизни и смерти, любви, о неверных женах, детях и назначении человека на земле, аргументировали, соглашались, спорили до хрипоты, прерывая беседу только для похода за новой бутылкой. В конце концов для Виталия все слилось, закрутилось перед глазами огромной каруселью, он выпал из действительности и, придя в себя, вдруг обнаружил, что лежит в своей квартире на диване, а рядом возвышается в полумраке чья-то огромная фигура.
— Кто здесь? — шарахнулся он.
