Ознакомительная версия.
(Окончание Приложения 8)
Приложение 9
Сон
Представляешь, Анна, мне приснился сон. Будто сидим мы с профессором в прекрасном саду на качелях и беседуем. Очень добродушно, ласково - так, как никогда не беседовали. Так, словно не было ни зловещего контракта, ни моей бурной биографии, от которой я пыталась отделаться с помощью сочинительства, - вот ничего. Просто беседа двух вежливых людей разных поколений. И я ему, как старшему и умнейшему, поверяю свои самые заветные сомнения, страдания, задумки, а он терпеливо слушает и бережно отвечает. Умом не играет и меня не заставляет. Просто говорим и говорим, так хорошо, как мне всю жизнь мечталось с кем-нибудь поговорить - и не удавалось.
Да, вот еще что: в этом саду, где мы разговаривали, росли высокие сосны с красными стволами. Прямые, как струны, и даже чуть звенят, напевают нам свои вечные мелодии, взятые прямо с неба, в которое опущены их запредельные пушистые темно-зеленые кроны.
А внизу, вокруг нас - цветы. Ромашки, ромашки, только ромашки. Они тоже берут музыку белыми пальчиками и передают по стебелькам земле. И когда наши ноги касаются земли - мы ведь на качелях, - мы прикасаемся к переданной ромашками музыке. А когда взлетаем - то слышнее небесная мелодия, через сосны...
Дивный сад! Чудесный сон! В нем хотелось оставаться вечно. Мы говорили очень долго, но я все запомнила. Особенно хорошо было наше ровное дружелюбие. Никакой ненависти. Мы совсем другие. Нет вражды. Только нежное, благополучное общение - в радость.
Он спросил:
- Вам здесь нравится?
- В старинной советской киносказке "Золушка" именно так начинает беседу принц...
- А девушка отвечает ему: "Очень!"
- Да...
- Вы больше не будете пытаться писать книги?
- Откуда мне знать... Все от Бога.
- Правильно. Наверное, вы и прежде знали это.
- Я никогда не торопилась. Ведь я десятилетиями ждала, когда во мне прозвучит команда, придет приказ. Когда отступать будет некуда. Ждала и жила. А уж потом, когда переполнилась словами до краев, не выдержала напряжения и...
- Вы говорите об этом с затаенной печалью.
- Да. Вы правы... В России женщине быть писателем и одновременно женщиной - невозможно.
- Почему, как вы думаете?
- О, тут очень много причин. Вы заскучаете, пока я все перечислю...
- Не волнуйтесь, Алина, не заскучаю. В этом саду не скучают. И наше время неограниченно.
- Что же, начну с банальных причин, потом перейду к сущностным. Из простейших первейшая - бытовая. Наша традиция все еще толкает женщину к очагу, хотя после изобретения газо- и электропроводов поддерживать можно только метафизический очаг. Любой мужчина до сих пор машинально, бессознательно, не нарочно, не из вредности, а просто так, из генетической памяти - ждет, что борщ ему сварит женщина. Хотя когда речь заходит о кулинарии как об искусстве, все охотно соглашаются, что лучшие повара на свете все-таки мужчины. Особенно охотно с этим тезисом соглашаются сами мужчины. Редкие исключения не в счет. А мне некогда варить.
- А в моей клинике - повариха. Хорошая жен?щина.
- Романов не пишет?
- Нет, конечно.
- Вот видите!
- Алинушка, вы говорите глупости. Особенно про борщ. Вы прекрасно готовите еду и с большой радостью продемонстрировали бы это кому-нибудь. Может быть, от банальностей сразу к сущностному, а?
- Пожалуй. Все мужчины, как верующие, так и неверующие, с удовольствием цитируют да убоится жена мужа... Как вы думаете, это надолго?
- Надолго. Примерно до Второго Пришествия.
- Ну вот. Что делать?
- А что хотите...
- Как это - что хочу? Да мало что я захочу!
- Алина, вы, кроме своих, еще чьи-нибудь книжки читали в этой жизни?
- Бывало.
- Знаете, что на русском камушке написано было? Ну на том, который перед витязем лежал на перекрестке? То бишь на распутье.
- Знаю. Туда пойдешь, сюда пойдешь. И так далее.
- Вот и выбирайте.
- Пыталась. Хочу к Богу, иду в Храм, начинаю плакать. И знаете - от чего? А у меня вся душа переворачивается, когда я слышу, как какая-нибудь бабушка гладит младенчика по головке. И умиляется, сердечная. И у нее - и у него - слезки! Я кричать хочу! Я ненавижу эту хлюпающую, сопливую стилистику!.. Да та же бабушка меня сколько раз из Храма выставляла со злобной рожей, ругая мой наряд или походку, или еще что-нибудь...
- А вы, сударыня, дура. И переворачивается у вас не душа, а голова. Да эти уменьшительно-ласкательные суффиксы, от которых вас трясет, в православных текстах эти малюсенькие суффиксы являются кодом, это охранная грамота чуда, их абсолютно нельзя адекватно перевести на иностранные языки, это же сигналы для своих! Это, если хотите, сакральные суффиксы. А в Храм лучше ходить в приличествующей одежде. И не нападайте на суффиксы. Не выйдет. Они, слава Богу, сильнее вас.
- Правда?.. - Мне раньше никогда не приходило в голову такое решение моих нравственно-стилистических проблем.
- Правда, Алина, - с облегчением вздохнул профессор.
- Так почему этот код не доходит до меня?
- Значит, вы из другого отряда...
- Вы имеете в виду - как в школьной биологии - тип, класс, отряд, семейство, род, вид?
- Нет, другое. Отдохните...
А потом он почему-то взял меня на руки, как ребенка, и покачал. И я - странно - поместилась у него на руках, как будто он большой, а я маленькая, и мне стало так уютно-уютно. Словно есть неразрешимые вопросы, профессор позволяет мне говорить о них, но вот, дескать, именно сейчас, в этом саду, поспи на моих руках, буйная головушка, а с отрядом твоим попозже разберемся.
И сад вокруг нас дышит. И сосны звенят, и ромашки поют.
Там же, во сне, я заснула у него на руках.
Это очень мягко, нежно, приятно - спать во сне. Морфей с двойным дном... Он баюкает меня, все наладилось, ненависть испарилась, мысли утихомирились, душа успокоилась. Звучит голос - родной-родной. Напевает, навевает. И вдруг говорит:
- А вы помните, Алинушка, что такое POS-материалы? Вы знаете рекламную лексику?
- Помню, знаю, - сквозь сон отвечаю я, ничуть не удивляясь повороту разговора.
- Хочу предложить вам новый ход рассуждений. Это я уже про вашу нестерпимую любовь к Степану Фомичу.
- Буду рада, - бормочу я, надеясь на целительную новизну.
- Прежде всего договоримся о терминах. POS-материалы, по-английски point of sales, есть средства офор?мления мест продаж, задача которых повысить продажи какого-либо конкретного товара или группы товаров в данной торговой точке, мотивирующие потребителя совершить покупку "здесь и сейчас". Вы согласны с формулировкой?
- Я работала в рекламе. Согласна. Это еще и сопутствующие изделия, свита основного товара. "Короля играет свита"...
- Вот и посмотрите на дело с такой стороны. Берем просто мужчину. Берем? - улыбается профессор.
- Ну, берем...
- Он просто человек, голый под любой одеждой. Он, возможно, добрый, хороший, даже прекрасный, но вы этого еще не знаете. Что он должен сделать, чтобы вы узнали, каков он?
- Он может сам сказать мне об этом, - предполагаю я.
- Правильно. А чтобы подкрепить свои слова, он для убедительности надевает хороший костюм, качественные часы, окружает себя элегантными предметами, делает вам шикарные подарки и так далее. Все это - для обычной женщины - его личные POS-материалы. Чтобы она здесь и сейчас была покорена. Реклама. Просто реклама.
- Хороший товар сам себя хвалит... - бормочу я, не желая такого поворота применительно к Степану Фомичу. - Он не соблазнял меня подарками. Более того - он был жадина. А костюмчик поначалу вообще был из рук вон. Это потом все такое стало!.. Отменное.
- Ну... потом! Потом-то и началось самое интересное. Обнаружив, что вы можете пригодиться ему не на одну ночь, а подольше, он, предположим, решил закрепить успех и блеснуть своим миром. Как внешним, так и внутренним... И блеснул. А потом устал. Ваш восторг, видимо, перестал быть достаточно искренним. Вы решили, что в принципе всего этого достойны. Он же так не думал изначально. Просто реклама. Ну как?
- Нормально. Пусть реклама. Но убивать меня не следовало.
- А может, от вас никак иначе нельзя было избавиться? Может, вы просто надоели ему. Приелось. Вот зачем вы, например, занимались его домашним хозяйством, а? Надо было празд?ники устраивать, а не рубашки стирать. Вы погубили его своей будничностью. Вы! Дама с наиредчайшей фантазией! Как же вы посмели так пасть в его глазах?
- Вы мой врач, а не его адвокат, - напоминаю я профес?сору.
- Вот я и не понимаю: вы то нападаете на него, романы пишете, а то вдруг лично защищаете.
- Я? Защищаю?! - Тут я проснулась, во сне, и посмотрела доктору в насмешливые глаза.
- Конечно. Вы же не хотите другого повелителя. Вы делаете Степану Фомичу такую рекламу, что он может теперь до гробовой доски спать спокойно. И даже после гробовой доски. А ведь он, как я понимаю, трус и пустышка. Хотя, конечно, интеллектуал, интеллектуал! Его интеллект - тоже его пиоэс. И многие еще попадутся, вы не одна такая будете.
Ознакомительная версия.
