Схему прибора дядя Эдик, по его утверждению, «взял у Теслы, но подверг ряду доработок, так что токи, вырабатываемые им, в будущем будут не ограничены ничем, кроме емкости передающей проводки».
Само потребовал, чтобы будущее это наступило как можно позже и чтобы пока доводка идей Теслы дядей Эдиком была приостановлена как минимум на время выкармливания гусениц Само, поскольку их может сильно огорчить даже малейший перепад температур или влажности, что уж говорить об ударе током, который широкогрудого Само отбросил на два метра назад, как воробья. Дядя Эдик согласился приостановить испытания, тем более что, как он сказал, «все равно, чтобы довести эксперимент до конца, мне надо купить еще одну штучку из ванадия, которая почему-то пропала из магазинов».
Дядя Эдик вообще человек оказался очень тихий, кроткий, безропотный. Он жил в доме, действительно сделанном из разных материалов. Кроме того, разными материалами был завален, плотно, от пола до потолка, и сам дом дяди Эдика. Когда Антон заглянул туда, он удивился. Трудно было поверить, что в пространстве, жестко ограниченном выступающими частями приборов и устройств, можно как-то жить. Но дядя Эдик жил. Кроме того, Антон заметил, что и на самом ученом кто-то живет. В его седых волосах цвело растение. Когда дядя Эдик заметил, что Антон смотрит на его голову, он опять заулыбался своей виноватой улыбкой и сказал:
– Человек и растение – родственники, по моей гипотезе. Мы ведь очень похожи. Я посадил у себя на голове плющ, пусть растет, я к нему уже привык, он ко мне тоже. Мне кажется, моя гипотеза подтвердится, обязательно подтвердится.
Действительно, на голове дяди Эдика рос плющ. Тонкие корни его и извилистый гибкий стволик с красивыми треугольными листиками были многократно и, как показалось Антону, мирно сплетены с седыми волосами изобретателя.
Потом дядя Эдик сказал, что может угостить всех чаем, за полторы секунды вскипятив ведро воды в порядке эксперимента на одном своем новом и очень любопытном приборе. Но Само напомнил ему, что еще как минимум 38 дней, до завершения жизненного цикла гусениц, любые эксперименты с теплом дяде Эдику запрещены. Тесла виновато рассмеялся своей забывчивости, а потом, по просьбе Аэлиты, показал Антону ряд других своих изобретений.
Первое представляло собой кормушку для собаки. Дело в том, что дядя Эдик часто уезжал в командировки, как он это называл. Он ездил к изобретателям, живущим в других городах, для обмена идеями или на радиозаводы для покупки разных штучек из ванадия и не только. А дома у него жила собака, дворняга. Ее нужно было кому-то кормить. У дяди Эдика была семья – жена и сын, но они в доме, битком набитом изобретениями, жить не могли и поэтому переехали в квартиру в Адлере. Кормить собаку, когда дядя Эдик уезжал в свои командировки, было некому. Он и сам в свой домик в горах, на Аибге, добирался непросто, на пентацикле – это был пятиколесный мотоцикл, созданный дядей Эдиком и обладавший высочайшей проходимостью. Пентацикл Антон смог тут же осмотреть, во дворе изобретателя. Представлял он собой яркий образчик постъядерной техники – то есть такой техники, которую будет применять человечество в период ядерной зимы. У пентацикла было пять колес – три ведущих колеса от «Жигулей» спереди и два усиленных колеса от «КамАЗа» сзади. За сиденьем водителя у пентацикла был мощный кузов, в который, по словам дяди Эдика, можно было положить тонну металла, если возникнет такая необходимость. Между тремя передними и двумя задними колесами находился пассажирский салон, который рассчитан был на одного человека – самого Теслу – и представлял собой очень старое сиденье от мотоцикла «Ява». Работал пентацикл на любом топливе – бензине, дизеле, газе, спирте и даже на водке – все это делало его, по словам создателя, незаменимым. Но члены семьи дяди Эдика пентацикл не водили и собаку кормить не могли. Для решения этой проблемы и была создана полностью автоматизированная кормушка, которую дядя Эдик назвал «Тесла-3» – это была третья модель, первые две были не столь удачны, как признал сам изобретатель. Дядя Эдик пояснил Антону:
– Все очень просто. Графит испаряется, вес уменьшается, равновесие нарушается, грузики опускаются, рычаги поднимаются, заслонка открывается, корм подается в кормушку. Точность графика кормления достигается нашим знанием скорости испарения графита, пары которого хотя и состоят из нескольких газообразных продуктов, полная скорость испарения легко определяется как сумма скоростей испарения отдельных компонентов, рассчитанных по кинетическому уравнению.
Кормушку дядя Эдик уже испытывал на своей собаке, и, по его словам, работала она как часы. Дядя Эдик даже собирался сделать еще одну такую кормушку для Ларис, потому что у нее тоже был пес. У Ларис, конечно, было много родственников, ведь она была армянкой, а все армяне – родственники, но собака ее была крупным и довольно нелюдимым кобелем породы алабай по кличке Том, и кормить Тома никто, кроме хозяйки, не мог – все боялись, что Том съест их при попытке подачи корма в кормушку. Правда, Ларис очень редко куда-то уезжала, но в последнее время стала думать, что, наверное, придется самой поехать в Австралию, если туда уедут дети, потому что сами дети оттуда вряд ли приедут. Этот план имел только одно слабое место, и Ларис расплакалась даже, когда поняла, что из-за Тома, которого некому кормить, если она уедет, она может никогда не увидеть своих внуков, а оставить Тома голодным тоже нельзя, потому что Том вряд ли останется голодным и съест кого-то из соседей. Ларис плакала, потому что ей было жалко всех – и соседей, и внуков, и Тома, и себя. На помощь пришел дядя Эдик. Он обещал Ларис обеспечить своевременное и безопасное кормление Тома, и установка «Тесла-3» в случае отъезда Ларис должна была решить эту задачу.
Следующим изобретением дяди Эдика, с которым познакомился Антон, был летательный аппарат. Правда, самого аппарата Антон не смог увидеть, потому что он улетел. Выяснилось, что в прошлом году дядя Эдик создал принципиально новый летательный аппарат. Он представлял собой, как объяснил дядя Эдик, фактически идеальный шар для одного человека. Аппарат мог преодолеть на двух литрах спирта расстояние от Адлера до Самарканда. Но при его испытаниях дядя Эдик допустил ошибку, залив вместо двух литров спирта два литра водки: спирта под рукой не оказалось, а испытания не хотелось откладывать. Проба проходила сначала успешно. Шар, сперва без дяди Эдика, в беспилотном режиме, должен был оторваться от стартовой площадки, проделать на высоте двух метров широкий круг по заданной траектории, сохраняя полную управляемость – а управлялся он пультом от телевизора. Фактически идеальный шар, названный дядей Эдиком ЛА (летательный аппарат) «Тесла-1», успешно проделал все это и продемонстрировал полную управляемость. Опыт наблюдали Само, Ларис и Аэлита – она подтвердила Антону, что так и было, шар пролетел один кружок и вернулся обратно. Затем дядя Эдик должен был сесть в шар и продолжить испытания уже в пилотируемом варианте. Дядя Эдик надел даже на голову шлем, белый, купленный им на хозяйственной барахолке у одного авиамеханика – шлем раньше принадлежал летчику, который испытывал самолеты «МиГ-29». Но в момент посадки дяди Эдика в шлеме в ЛА «Тесла-1» шар опять по неизвестным причинам перешел в беспилотный режим, поднялся на высоту два метра, проделал широкий круг по прежней траектории, потом расширил круг уже самостоятельно; в этот момент дядя Эдик из шара выпал, помял шлем и сломал два пальца на руке. Затем шар еще сильней расширил траекторию, набрал высоту и скорость и скрылся из виду, полностью потеряв управляемость. Дядя Эдик причиной потери управляемости считал водку в качестве топлива и очень жалел, что поторопился, но исправить уже ничего было нельзя. Куда улетел шар, не удалось выяснить. Дядя Эдик даже посылал запрос в Самарканд – именно туда конструктор предполагал осуществить полет, – но сведений о прибытии туда в беспилотном режиме ЛА «Тесла-1» не поступало.
И наконец дядя Эдик показал Антону то, что и Само с Аэлитой еще, как оказалось, не видели. За домом дяди Эдика имелся старый деревянный сарайчик, закрытый на висячий замок. Чтобы пройти туда, и дяде Эдику, и его гостям пришлось пробираться через настоящие баррикады: металлические прутья, кронштейны и механизмы переплетены были лианами ежевики и ветками старой хурмы. Дядя Эдик провел гостей через единственный, довольно узкий, лаз в баррикадах-джунглях и виновато сказал Аэлите с Антоном:
– Жена ругается, что все тащу сюда, на дачу, она продать дачу хочет, только кому она нужна, тут место такое, кто тут купит, а мне же все надо это, я же не просто так тащу, я для экспериментов, а она ругается. Сын приезжал один раз, с грузовиком и узбеками, когда меня не было, – вывезли все, выбросили, а я же понял куда – на свалку, я на свалке все нашел и потихоньку на пентацикле опять все привез. Жена говорит, опять приедут с узбеками, опять вывезут, подальше выбросят все, что тут у меня. А я опять потихоньку на пентацикле…
