— Я была со многими мужчинами, но ни разу с таким красавцем, как этот. Он мой ангел. Он моя награда.
О Боже... меня здесь даже ничто не шокирует и не смущает. Мне просто весело. Это все, должно быть, джин.
— Вам действительно повезло, — сказала Дженет.
— Было так приятно встретиться с вами, вы просто прелесть, Дженет. Au revoir[11].
— Au revoir.
Уже на улице, в машине, Флориан сказал:
— Правда ведь, что вы, американцы, страшно любите экскурсии по чужим домам?
— Я канадка, вы — швейцарец, а Сисси из Уганды.
Они сели в машину. На заднем сиденье лежал пластиковый холодильник.
— Что там, Флор?
— Всякая всячина.
— Что за всячина?
— Давайте посмотрим, — Флориан снял крышку и порылся в содержимом холодильника. — Я просто обожаю ездить в Атланту. Город, который нежно любит свои отели. Дело в том, что именно там я приобрел большую часть своих образцов. Горничные — основные провайдеры очередной эпохи в развитии человечества. Вы только посмотрите на это... — Он держал в руках небольшую сумку на молнии. — Расческа Билла Гейтса. Пятьсот долларов наличными. Одной этой расчески достаточно, чтобы тысячи маленьких Флорианов смогли отправиться в самую дорогую школу. Что там у нас еще?
— Вы ведь шутите, правда? — спросила Дженет.
Холодный ответный взгляд Флориана подтверждал обратное.
— Извините, Флор.
В другой прозрачной пластиковой вакуумной упаковке лежало белое полотенце.
— Эшли Джадд тоже был здесь. Представьте себе миллиарды маленьких Джаддлингов, которые только того и ждут, чтобы смешить нас до упаду. А вот Селин Дион, хотя она для меня — святое. Кстати, в гостиницах эта женщина придерживается тактики выжженной земли. У-у-у — а это что такое? — Флориан достал черную тенниску в вакуумной упаковке. — Гарт Брукс — мужественный пот и всякое такое. А тут... — по голосу Флориана можно было понять, что перед Дженет — главная достопримечательность коллекции. Он достал алюминиевую канистру и, перейдя на благоговейный шепот, сообщил: — Использованный презерватив Тайгера Вудса, помещенный в жидкий азот.
— Хватит!
— Дженет!..
— Прекратите сейчас же. Это становится однообразным.
Флориан закрыл холодильник.
— Я понимаю — такое может ошеломить новичка.
— Уберите эту штуку подальше.
— Конечно. Хотите еще выпить?
— С удовольствием.
Флориан наполнил рюмки. Дженет спросила, не боится ли он, такой богатый человек, обходиться практически без охраны, но он только улыбнулся и отогнул правое ухо.
— Прямо здесь у меня вмонтирован чип. Если я с силой надавлю на него пять раз в течение двух секунд, то моя, скажем так, борцовская команда будет рядом через две минуты.
— Так, значит, ваши телохранители всегда рядом с вами в пределах двух минут?
— Всегда.
— Впечатляет.
— Без этого никак. Но часть их работы состоит в том, что я никогда не должен их видеть. Так всегда ведут себя лучшие охранные службы. А теперь скажите, Дженет, — Флориан решил сменить тему, — сколько членов вашей семьи больны?
— Четверо: я, Уэйд, Ники и Тед.
— Тед?
— У него рак печени.
— Хмммм. Не забывайте, что вы теперь здоровы.
О Боже, конечно, он прав.
— Трое.
— Полагаю, нам лучше позаботиться о них обо всех. Позвоните им...
Он передал Дженет телефон.
— Вы можете вылечить рак печени?
— Ради Бога...
Помедлив секунду, Дженет стала набирать номер трейлера Кевина.
— Попросите их приехать в Дайтону-Бич на встречу. Но только больных. Терпеть не могу толп.
Дженет позвонила, передала Уэйду сообщение, и вскоре после этого они подъехали к дому Ллойда и Гейл и остановились на аллее. В доме было темно, так что им пришлось зажечь кое-где свет. Зайдя в гостиную, Дженет сунула руку под подушку и достала конверт с надписью «Мамочке».
— Вот он.
— Спасибо, Дженет. Кто это скулит?
— Собака по кличке Кимба, ее пришлось запереть. Мунстеры внизу. Пойдемте взглянем.
Они спустились по холодной — не прохладной, а именно холодной — лестнице. Дженет открыла дверь. Нельзя сказать, чтобы она совсем не боялась, что сейчас монстры набросятся на нее и вырвут ее внутренности или что кто-нибудь выпалит ей в лицо из револьвера, а потом привяжет лентой к стулу. Но вместо этого она увидела Ллойда и Гейл в розовой тюремной камере, и вид у них был, мягко говоря, сердитый.
— Вовремя вы, говнюки, приехали. Вы хоть представляете, в какую историю вляпались?
— Тихо, — сказала Дженет. — Мы нашли фотографии ваших клиенток в гараже.
— О!
— То-то и оно, что «О!», — сказала Дженет.
— Тогда кто этот парень? — спросила Гейл.
— Это мой друг, Флориан, и он в тысячу раз богаче, чем вы, козявки, так что ведите себя подобающе в его присутствии.
Флориан повернулся к Ллойду и Гейл:
— Я бы уточнил — в миллион раз. — И, глядя на парочку за решеткой, он принялся сурово их отчитывать: — Безмозглые тупицы. Нашли тоже, на чем деньги зарабатывать. Кретины, кретины, кретины. Все ваши суррогатные матери рано или поздно вас достанут. Сколько вы собирались заплатить за внука Дженет?
— Пятьдесят кусков, — пожал плечами Ллойд.
— А за сколько хотели продать?
Ллойд собирался было ответить, но Гейл заносчиво перебила его:
— За полмиллиона.
— Кто покупатели?
— Видели бы вы наш список.
— Мы видели, — сказала Дженет.
Флориан повернулся к ней.
— Дженет, — сказал он, — этот розовый цвет действует на меня размягчающе. Давайте поднимемся наверх.
Поднимаясь по лестнице под грязную ругань Ллойда и Гейл, Флориан сказал:
— Что ж, Дженет, теперь вы сами видели, насколько мой бизнес чище. Пройдет совсем немного времени, и подобные Ллойды и Гейл останутся в этом мире не у дел.
Они вошли в холл прямо навстречу Уэйду, Ники и Теду.
Небо темнело, когда Уэйд, Тед и Ники ехали по направлению к Дайтоне-Бич в машине с поднятыми стеклами. Уэйд чувствовал себя как в передвижном саркофаге, и ему чудилось, что четвертым пассажиром вместе с ними едет смерть. Кондиционер был включен, воздух циркулировал в замкнутом цикле. Уэйд чувствовал, как он постепенно наполняется смертоносными частицами, выделяемыми их легкими, черепами и кожей. Он чуть-чуть приопустил стекло, оставив узкую щелку. Бледная кожа его отца лоснилась; у Ники вздулись вены, пульсируя криптонитом.
Все молчали. Подъехав к дому, они припарковались и подошли к слегка приотворенной двери.
Уэйд из последних сил постарался сохранить хладнокровие, когда увидел мать рядом с Флорианом в тускло освещенной гостиной. Он ненадолго включил верхний свет, но Флориан жестом попросил его снова приглушить освещение.
— В этаком-то интерьере, Уэйд. Глаза бы не смотрели.
— Привет, Флориан. Отлично выглядишь.
— Здравствуй, Уэйд, дружище.
Тед и Ники, выжатые как лимоны, вошли следом.
— ...а это, должно быть, Тед с Ники.
За этим последовало чопорно-натянутое представление собравшихся друг другу. Уэйд плюхнулся на диван.
— Я окончательно перегорел. Такое случается.
Загудел зуммер, извещавший о том, что пора принимать таблетки; Уэйд откинул голову, втянул в себя воздух и сказал:
— Понятия не имею, что именно надо глотать сейчас.
— Что, выдохся? — спросил Тед, усаживаясь в первое подвернувшееся кресло; остальные тоже расселись.
— Только представь себе, Флориан, — сказал Уэйд. — Мы все дышим на ладан.
И, как сделал раньше его отец, принялся с закрытым ртом напевать похоронный марш.
— Ничего подобного, — сказал Флориан. — И как вульгарны твои старания шокировать меня ради дешевого эффекта. Твоя мать воспитала тебя лучше — верно, Дженет?
Дженет потерла виски и ничего не ответила.
— Получили письмо? — спросил Тед Флориана.
— Да, — ответил Флориан.
— Сколько он заплатил? — спросил Тед у Дженет.
— Ничего он не заплатил, Тед, — ответила Дженет. — Брать с него деньги показалось мне неправильно.
— Показалось неправильно?
— Тед, Флориан мой друг, и я не хочу марать нашу дружбу деньгами.
— Дженет, — сказал Флориан, — вы очень, даже слишком благородная женщина, но не надо так. Я заплачу за письмо сто тысяч, но только не американских, а канадских долларов.
— Благодарствую, — сказал Тед.
— Решайтесь.
— Ладно, мы согласны.
— Хорошо, — сказал Флориан. — Мои подручные доставят вам деньги завтра утром.
— Да, конечно. Когда угодно.
Под конец драмы Уэйд ожидал тошнотворно торжественных фанфар, но вместо зтого у него было такое чувство, будто он продал «боинг» по объявлению в газете.
— А те два вампира — так и сидят там внизу?
— Да, нудят и фыркают, — сказала Дженет. У нее был такой вид, словно она собиралась поделиться какой-то новостью, но передумала. Вместо зтого она решила сменить тему: — Флориан, Уэйд когда-то работал на вас. Что именно он делал? Как только мы пытаемся затронуть этот вопрос, он молчит, словно воды в рот набрал.
