– Да у нас в любом случае есть перед ним преимущество, – махнул я рукой. – Нас трое, три лопаты, три мотыги. Пока он будет вгрызаться в эту пустыню, мы точно его найдём.
– Не говори гоп, пока прыгай, – откликнулась Савитри, наливая в чай полстакана молока. – Профессор, похоже, ведёт свою игру, и пока довольно успешно, раз мы никак не можем его опередить. Вчера он уже успел побывать в Калибангане. Значит, сегодня он, очевидно, отправился дальше – туда, на запад, к пересохшему руслу. И уж не знаю, на чём он путешествует, но ему вряд ли понадобится для этого целых три дня пути.
– А что это вообще такое: три дня пути? – спросил меня Гурьев. – Это сколько в километрах?
Я предположил, что в древности люди перемещались шагом, а не джогингом, поэтому со средней скоростью в пять-шесть километров в час за день можно было пройти не больше пятидесяти километров. Плюс делаем скидку на извилистые дороги – не по прямой же он шёл, скорее всего. Получается, что вожделенный курган нужно искать в промежутке 100–110 километров к западу от Калибангана. Это расстояние, конечно, можно пройти и пешком, но гораздо быстрее и эффективнее его проехать на автомобиле: для этого подойдёт даже хорошо утоптанная тропинка в пустыне.
Мы погрузили в машину склад инструментов, закупленных Савитри Пали предыдущим вечером, вооружились добротной картой местности, компасом и всем необходимым для выкапывания сокровищ. Лихорадка приближающейся развязки этого чересчур длинного и нервного приключения захватила всех нас. Рано утром, когда всё уже было готово, на моём спутниковом телефоне, который наконец-то удалось подзарядить, раздался звонок из Москвы.
– Алексей! – кричала моя помощница Соня. – Вы живы?! Здесь все давно сочли вас покойником!
Откуда-то привезли погребальный венок с надписью «Ты так и не узнал, что я тебя любила»! Что со всем этим делать?
Я вкратце объяснил, что мне сейчас не до погребальных венков. Достаточно и того, что я-таки узнал, что всё это время был любим. Потом я поинтересовался, не было ли каких-нибудь более содержательных новостей.
– Да, конечно! В газете «Твоя тень» опубликовали статью о вашей гибели и спутниковый снимок из Гугла с изображением разбитого корабля у острова Сентинель. Ваш роман «Уругуру» напечатали посмертно, профессор Брезе написал предисловие, и ожидается большой успех! Пришло семнадцать писем-соболезнований, некоторые очень трогательные. А… ещё одно очень странное письмо из Африки! Представляете, Алексей, в лесных районах Гвинеи недавно обнаружен…
Я повесил трубку и отключил мобильник. Что там обнаружено в Гвинее, меня заинтересует позже – это уже следующая история. Сейчас меня занимала только Золотая Книга. Через два часа после восхода солнца, когда песчаные барханы вокруг городка Ханумангарх из розовых превратились в пепельно-жёлтые, мы тронулись в путь.
Калибанган мы увидели сразу. Величественные руины лежали на обширной ровной площадке: она, как на ладони, открывалась нам с вершины небольшой возвышенности, на которую въехал наш пикап километрах в трёх от города.
Представить это поселение цветущим оазисом с населением в десятки тысяч человек сейчас было уже невозможно. Но то, что здесь действительно располагался внушительный город, было несомненным. Его улицы и сегодня были видны между фундаментами аккуратных квадратных и прямоугольных построек: город строился умелым архитектором, который знал о сетчатой структуре застройки за много веков до того, как аналогичным образом были возведены стриты и авеню Нью-Йорка.
Мы остановились на пригорке, чтобы лучше рассмотреть Калибанган на расстоянии. Кое-где видны были явственные следы археологических раскопок, но в целом город оставался таким же, каким был обнаружен в 2003 году: полузанесённым песком, с мелькающими тут и там бледно-зелёными кустами колючек. И всё же планировка четырёхтысячелетней давности хорошо угадывалась: некоторые здания даже сохранили остатки стен первого этажа. Город, по-видимому, был в древности разделён на две части: центральный район был огорожен стеной и стоял на некотором возвышении, служа своего рода кремлём, цитаделью для городских жителей в случае внешнего нападения. Вокруг же стен располагалось то, что на Руси именовалось посадом – жители здесь занимались не только городскими ремёслами и торговлей, но и сельским хозяйством. Некоторые фундаменты домов виднелись совсем близко от широкого пологого оврага – именно там когда-то протекала река Гхаггар-Хакра, орошая своими водами полосу земли как минимум в километр шириной.
Около часа мы бродили по заброшенным, молчаливым улицам погибшего царства Кали, высказывая гипотезу одну печальнее другой о судьбах людей, когда-то живших в этих домах. Вот здесь, в этой маленькой продолговатой каморке, возможно, была детская, а по соседству – обширная гостиная, а чуть дальше – кухня, где ещё сохранились остатки очага. Здесь, быть может, стояла городская пекарня – уж очень тут большая печь для обычной семьи, которой не нужно было, как у нас на Северном полюсе, восемь месяцев в году отапливать свой дом.
Вдоль улиц, с обеих сторон кирпичных мостовых, шли ровные канавы – свидетельства существования канализации. Инфраструктура была здесь поставлена на должном уровне. А вот больших храмовых или дворцовых построек мы здесь не нашли, что было бы совсем необычно для восточной деспотии, привыкшей бросать все силы государства и общества на строительство каких-нибудь устрашающих пирамид, зиккуратов, подземных городов-гробниц или золотых пагод высотой до небес. Царь Кали был в этом отношении значительно скромнее своих коллег из соседних цивилизаций, вроде Хеопса, Цинь Ши-Хуанди или императора Юстиниана.
Мы вернулись на пригорок, где находилась наша машина, когда солнце уже стояло в зените.
Савитри защёлкала фотоаппаратом, пока Андрей и я определяли направление по компасу и наносили пометки на карту с помощью одного на двоих карандаша.
– Итак, мы видим, что пока всё сходится, – с удовлетворением отметил я. – Город Банга стоит на берегу реки Хагага, причём – обращаю ваше внимание – на восточном её берегу. Путь на «заход солнца», то есть на запад, ведёт через реку. Всё именно так, как написано на золотой странице, покоящейся ныне в джунглях Сентинеля.
– Ну да… – деловито откликнулся Гурьев. – Дай-ка мне бинокль, хочу рассмотреть, что происходит вокруг.
Вокруг, впрочем, мало что происходило. Чуть слева от нас, километрах в четырёх или пяти, виднелись разбросанные в беспорядке два десятка деревенских домов, все как один построенных из того же светлого песчаника, что и Калибанган. Оставленный жителями город не разрушился сам по себе – природные стихии обвалили крыши, а стены растащили по кирпичам жители окрестных селений, веками избавленные таким образом от необходимости покупать строительные материалы.
Примерно такая же деревня была видна и к северу от городища. Ни проблеска воды, ни одного живого существа мы так и не увидели.
– Поехали дальше на запад. Если прочертить прямую линию от этого самого места в сторону захода солнца, мы должны остановиться… примерно в этой точке. Рядом деревня Райсингхнагар, туда есть дорога.
Однако путь, который Андрей так высокопарно назвал дорогой, на самом деле представлял собой колею посреди пустыни, занесённую песком, так что нам приходилось преодолевать барханы с разгона, а иногда и толкать машину сзади, в то время как Савитри, высунувшись из кабины, нарочито серьёзным тоном делала комментарии вроде:
– Мальчики, вы ничего в жизни тяжелее атташе-кейса не поднимали, что ли? Ну что, мне теперь настоящих мужиков позвать?
Таким образом и выяснилось, что, когда мы достигли первых глинобитных домиков Райсингхнагара, у нас кончилось горючее. Савитри, сидевшая за рулём последний час, на прямой вопрос «Кто не уследил?» начала придумывать отговорки одну нелепее другой, и в результате они с Гурьевым окончательно переругались.
– Дорога, между прочим, тоже кончается, – мрачно сообщил Андрей, настраивая бинокль. – На запад не ведёт ни одной тропинки, пригодной для колёс нашего ископаемого. Даже если добудем бензина, куда мы тут проедем?
Мы прошли через пустынную в этот полуденный час деревню. Действительно, за её западным концом не видно было ни единой колеи.
– Ерунда, – сказал я. – Путь должен существовать. Нужно будет поинтересоваться у местных.
– К западу? Проехать? – удивился старик, которого Савитри обнаружила в одном из домов после двадцатиминутного безуспешного поиска. – Да вы что! Там нет ни дорог, ни тропинок. Сплошные овраги, там ваша машина не проедет. Да и не нужна вам там машина – ещё завязнете в бархане. Возьмите лучше дромадера.
– Верблюда? – удивились мы.
– Да? А что такое? – в свою очередь изумился старик. – Два верблюда обойдутся вам дешевле, чем горючее. У моего брата найдутся для вас добротные верблюдицы, на троих вполне достаточно. Только сегодня они уже не пойдут! – поспешил предупредить он, заметив нетерпеливое движение Гурьева. – Верблюдов нужно поить не меньше трёх часов, потом кормить.
