— А… А если ну… теоретически предположить, что там можно быть. — не унимался я. — вылететь от туда вообще никак нельзя?
— Молодой человек! — серьёзно сказала девушка, нахмурив брови. — Оттуда даже свет не вылетает. А сквозь… что, собственно и предлагает наша фирма — можно, используя энергию самой чёрной дыры для ускорения в надсветовую скорость… Ну, если уж ответить на Ваш конкретный вопрос… Существует так называемая вторая космическая скорость…
— Я помню из школы… — вспомнил я термин.
— Ну, вот… Эта скорость, которую надо придать телу, чтобы оно, преодолев тяготение улетело от планеты или звезды. Эта скорость на поверхности тела тем больше, чем больше масса и чем меньше радиус этого тела…. На поверхности Земли она равна…
— Одиннадцать, — выкопал я из школьных пыльных чуланов памяти цифру.
Девушка улыбнулась и кивнула головой.
— Одиннадцать километров в секунду, — сказала она. — А на поверхности звезды, например, будет тысяч в тридцать раз больше, чем на поверхности Земли и сравняется со скоростью света.
— И звезда станет невидимой! — блеснул я интуицией.
— И звезда станет невидимой, — согласилась она и продолжила заполнять бланк.
Чуть осмотрев офис, я только сейчас заметил, что на стене за мной красовались портреты двух мужчин с каллиграфическими надписями под ними: П. Лаплас и Дж. Мичелл.
— Лаплас и Мичелл, — прочитал я вслух, ничего про них не зная. — Почему же тела под действием силы тяготения не сжимаются? — продолжил я донимать девушку, потому что молчать было неловко.
— Потому что им препятствуют силы внутреннего давления, — быстро ответила девушка, как ждала. — На планетах это силы давления, упругости и натяжения. А в звёздах давление горячего газа, которое стремиться расширить их, — ответила она и оторвала взгляд от бумаги.
— Здорово! — сказал я.
— Здорово! — сказала она, улыбнувшись, и добавила. — Черные дыры, в своё время предсказанные общей теорией относительности — огромный источник энергии для человечества! — отчеканила, разве что не козырнула.
А я козырнул:
— Есть!
Мы посмеялись вместе и эти её глаза, какие глаза! Она смотрела на меня, нет в меня, в самое, как раньше говорили — сердце, и я не мог уже отвести своих глаз от неё.
— Вы… возвращайтесь… Там, — она уже почему-то смутилась, слегка покраснев и показала на карман моей рубахи. — Телефон! Меня зовут Мая. Так, на всякий…
— Хорошо, — почему-то уверенно сказал я. — Я вернусь!..
Через волнительную неделю сборов я уже сидел в корабле и нервничая, как на вулкане, слушал монолог постоянно улыбающегося в небольшую бородку пилота:
— Двигатель у моего корабля основан на эффекте гравитационных волн. Так сказать, использую энергию черной дыры.
— Я знаю, — сказал ему я, вспомнив лекцию Маи.
Но улыбчивый пилот готов был рассказать всё на свете:
— А знаешь универсальную теорию, объясняющую практически всё во вселенной — это теория струн? Она объединяет гравитационные и квантово — механические взаимодействия!
Я, дилетант в науке ничего не знал про это.
— Вакуум или пустота, в понимании метафизическом, где почивает Творец… помнишь? И в шестой день… — весело пропел пилот басом и тут же остановился. — Ладно… Так вот вакуум — это состояние пространства, в котором всё время возникают и тут же аннигилируются частицы с античастицами. Эдакие качания…
Корабль внезапно тряхнуло, вероятно, как понял я, задели чью-то большую силу притяжения. И знания мои разрозненные встряхнуло и уложило аккуратно в свои ячейки, будто вся полученная информация, как песчинки в решете подлетели и просеялись на плоскость моего понимания, отсеяв лишнее. И на этой плоскости было выложено слово — Абсолют. Я почему-то радостно представил себе, что всё во вселенной подчинено одной силе и одному закону и спросил умного пилота:
— Как Вы думаете — абсолютный Разум — это тяготение?
— Бог? — удивился пилот моему вопросу. — По логике — да.
— А Бог поддается логике?
— Наверняка… — задумался пилот. — Потому что тяготение действует на всё — на материю, на свет, на время. И в чёрных дырах огромное тяготение. Можно сказать, что тяготение порождает чёрную дыру.
— Поэтому в чёрных дырах живет… — чудесно открыл я, не зная как назвать.
— А вот это ты и проверишь, кто там живёт и познакомишься с Ним, — засмеялся пилот.
Корабль опять тряхнуло.
— Эргосфера! — радостно поведал пилот. — Три гравитационных радиуса. Чуть качнёт, то или упадем в дыру или вылетим в космос. Так что дальше приблизиться не можем. Иначе, она сожрёт нас. А при падении в дыру корабль будет падать к сингулярности и приливные силы разорвут его вместе с… нами… Залезай в челнок и дуй вперёд… — махнул он рукой. — А мы, несколько раз облетим вокруг дыры и будем ждать на противоположной стороне. Окейно?
— А я вылечу?! — меня объяла паника и сердце забилось сильнее от предвкушения неизвестного.
Пилот посмотрел на меня презрительно, улыбнулся, сказал загадочно:
— Все что может протухнуть — протухнет…
Челнок был очень узкий, неудобный с жёсткими креслом. И я читал на мониторе текст автопилота, разбавленный мелодией древних добрых Modern Talking — You re my Heart, You re my Soul…
Темнота, сначала красовавшаяся впереди, постепенно накрыла всё вокруг и стала из чёрной тёмно красной. Я почувствовал в теле дискомфорт, как будто оно стало тяжелее и неповоротливее. Монитор пропел Cherry Cherry Lady и показал таймер отсчёта к включению сверхсветового прыжка вместе со звуковыми сигналами — 10…9…8…7…
Я закрыл глаза — страшно стало, да и чего увидишь!
Раздался длинный звонок и смолк, только намного тише всё играла музыка…
Я открыл глаза и обнаружил себя сидящим на полу у стены.
В красной полутьме, словно в плёночной фотолаборатории и, как мне показалось, с красными стенами комнате на широком угловом диване лежал на спине Человек лет сорока с очень короткой стрижкой в спортивном костюме и кроссовках. Он смотрел огромный телевизор, висящий на стене, где — я перевёл взгляд на телевизор — на серебристом фоне пели Томас Андерс и Дитер Болен. Сразу же появилась реклама и мужчина начал нервно нажимать на пульт в руке, переключая каналы, где менялись обычные мне земные каналы — Спорт, Вести, Пятый… Наконец Он остановился на Первом канале, где шла программа Время.
Я поздоровался:
— Здрасьте!
Человек, не смотря в мою сторону, ответил:
— Ага! Вот — опять пропустил начало программы. Никак не поймаю. Вечно ровно никак не удаётся включить — на одну-две сотые секунды, а опоздаю.
— Да? — удивился я и сказал:
— Как в бобслее — сотые секунды.
— В бобслее? — Он взглянул на меня и мне показалось, что Его глаза светятся, — в бобслее время всегда движется параллельно с болидом, а здесь — не пойми как, как пьяное… А Вы — от Роскосмоса?
— Да, — удивился я Его осведомлённости.
— Ясно. Тут уже были ребята. Добрались и досюда. Совсем покоя не стало. А что дальше будет? — он посмотрел на меня снова. — Космическая экспансия людей! Ну, Сам захотел, теперь чего же… Присаживайтесь. — указал на диван.
Я встал с пола и, подошедши, сел на угол дивана.
На экране мелькали лица земных новостей — политики, военные, простые люди…
— Ох! — вздохнул Он. — как медленно на Земле меняется мода. Каждая эпоха рисует Меня согласно своим представлениям и своей моде. В этом, собственно, беда людей. Отсюда и бесящие меня религиозные войны карикатурные… Эти крестоносцы — отморозки, эта инквизиция, этот…
— Раскол, — нашёлся я.
— Что, мне это нужно?! — вспылил Он. — Я уже не говорю о сектах… Белое братство, Муны всякие, Аумы… Фу! — поморщился Он. — Прикрываются Моими именами и воюют за территории на Земле, не ведая, что вся эта материя — Моя!
— Наверно выход — общая религия? — предложил я, что-то слыша об этом.
— Нет! — категорично отверг Человек, — Корни религий слишком сильно вросли в культуру народов. Ох, устал от людской глупости!
По телевизору начали передавать прогноз погоды. Девушка в красном платье рассказывала, жестикулируя на фоне виртуальной карты.
— Не умеют еще… — Человек кивнул на экран.
— Чего? — не понял я.
— Не умеют погодой управлять. В космос как далеко летаете, а на своей Земле никак порядок не наведете. Вон вам и расстояние от солнца оптимальное и Юпитер на защите от астероидов — тепличные условия, живи — не хочу…
— А-а… — почему-то согласился я.
— А так просто — просто верить и можно сдвинуть горы.
— Одной веры мало, — начал я умничать.
— Это мало? — Человек, показал в руке зёрнышко, — Горчичное зерно! — и бросил его в экран.
На экране ведущая остановила монолог, засуетилась и пролепетала:
