Странник поблагодарил за воду и сказал:
— Хозяин усадьбы послал слугу окапывать сад, а тот пошёл дальше сада, на чистое поле, и стал сеять мак. Пришёл этот работник к господину своему в конце дня и сказал: «Порадуйся, я посеял мак на чистом поле, которое за садом». Вскричал хозяин усадьбы: «Безумец! На том месте сын мой посеял отборную пшеницу. Убирайся вон, нет тебе места в моём доме, ты испортил труд сына моего».
Странник повысил голос и продолжил:
— Я видел, как вы целованием почитаете святые книги. Скажите — пребывает ли мудрость в целующих камень, медь и дерево?
Кто-то из толпы выкрикнул: «Идолопоклонство!»
— Хорошо, — согласился Странник. — А в целующих бумагу, кожу, бархат? Что есть святые книги? Они есть замысел Бога. Вы ведь так верите? Кто же скажет из вас, что он прикасается губами к мысли Творца? Кто держит волю Его в своих руках? Если подмастерье в знак почтения целует чертёж столяра, кому угодит он таким служением? Но если выполнит работу, точно соблюдая чертёж, — будет ему похвала. Вы совершенствуетесь в глупости и ждёте расположения от мудрости?
Настала нужда у глупого человека, и пришёл он советоваться к мудрецу, как вложить послушание в сына своего. Мудрец ответил: «Кнутом вкладывается послушание через спину, когда он не отлипает от неё». И так как мудрец был уважаем, поступил глупец в точности согласно его словам. И ходил его сын, недоумевая, с прилепленным кнутом через всю спину. Придя опять к мудрецу, глупец сказал: «Не помогает сыну кнут». Тогда мудрец посоветовал: «Через познание мудрых книг выправляется упрямство — привяжи его к книгам, так чтобы лоб и рука его не поднимались и не опускались без них». И привязал глупец на сына стойку книг через лоб к руке. Не удержал юноша равновесия и упал под тяжестью книг.
— Конечно, вы священники, — продолжал Странник. — Вас нельзя сравнить с грешниками, служителями своих страстей, но вы взяли на себя полномочия, которые вам никто не давал. Позорите глупыми действиями замысел Творца. Вселяете пустые надежды в души людей, обещая им билет в страну Вечности. Основали организации, партии, ордена, построили квадратные здания. Бог живёт не в зданиях определённой формы, а в сердцах. Ваша система — это заблуждение, ловушка для лучших, достойных. Одним вы помогаете, но других губите.
Странник собрался уходить, но заметил одинокую фигуру. Некто стоял на другой стороне площади, поодаль от толпы, и никто не приближался к нему. Странника охватило сильное беспокойство. От незнакомца веяло властью и ужасом.
«Враг, — прошептал он побелевшими губами. — Не убоюсь. На плечах моих Сила, Ветер в ладонях, кулаки мои готовы к бою». Странник наполнялся Ветром. Он чувствовал обруч на голове, сжимающий виски. Плечи налились мощью, а из ладоней вытекала сила. Странник решил, что пришло время взглянуть Врагу в глаза, и он медленно приблизился к нему.
— Я знаю тебя. Ты — Враг, — громко и отчётливо сказал Странник.
— Я Правитель, — сказал человек со змеиным взглядом.
— Ты правитель этого мира. Но у тебя нет власти надо мной, потому что я не от этого мира.
— Мне дана власть. Только я могу прогнать губителей. Уходи, или умрёшь. Твоё время кончилось, не наступив.
Странник был готов биться насмерть, но он вопросил и услышал громкий, уже знакомый Голос: «Отступить». Напряжение, вызванное предчувствием смертельного боя, стало спадать.
— Я ухожу, — как можно равнодушней произнёс Странник. Враг не ответил, но его змеиные глаза радостно и насмешливо смотрели на него.
Странник, перед тем как уйти, окинул взглядом площадь.
«Почему я отступил? Почему не попытался? Слепо доверился Голосу и не выполнил своё предназначение? Но этот Голос спас меня в тоннеле, впрочем, и Провидец мне помог. Неужели слово „Правитель“ ввело избранников в заблуждение? Ведь он тоже называет себя Правителем, только сего мира. Враг прогонит губителей и получит власть? Освободит людей от ужаса. И все ему поклонятся. Но Отшельник не мог перепутать. Значит, есть надежда. Надо искать».
Провидец выпил чай, боль и слабость понемногу отступали. Его нетерпеливый ум требовал объяснений причин ужаса, поразившего Город.
«Иные существа. Пришли они из другого мира или они результат наших материализованных страхов и суеверий — не суть важно. Своим присутствием они губят Город. Есть ли от них спасение? Странник? Его сила способна прогнать губителей? Вероятно… Что дальше? Странник не примет власть, дарованную освобождённой толпой. Не станет судить и наказывать, а милосердных правителей не может быть при этой системе. Только страх способен удержать толпу от жажды крови. Но для чего пришёл Отшельник? Воевать? Нет. Проповедовать? Уже поздно. Встретиться со Странником? Встретился, ну и? — Провидец потянулся к сигарете, но отдёрнул руку. — У Отшельника горели глаза, он кого-то искал, хотел сообщить Страннику нечто важное. И настолько спешил, что отказался помочь своему другу?»
— Что с тобой? — спросила Медиум, глядя на побледневшего Провидца. — Тебе нужно отдыхать и ни о чём не думать.
Он закрыл глаза и кивнул.
— Моё присутствие здесь необязательно. Я пойду искать Странника, — объявил Солдат.
— Ты обещал остаться с нами, — напомнила Медиум.
— Вам ничего не угрожает. Они больше сюда не придут. Почувствовав взгляд Солдата, Провидец открыл глаза и медленно, как бы по слогам, сказал:
— На улицах смерть. Не надо идти.
— Я много лет хожу под смертью. Это издержки профессии. Если что-то почувствую — уйду.
— Если что-то почувствуешь — уйти не успеешь.
Солдат поднялся, расправил плечи, взял винтовку, подмигнул женщине.
— Всё равно никто из вас не умеет стрелять. Закрой за мной дверь. Он шёл к площади в надежде найти Странника. Приблизился к небольшой группе людей, бурно обсуждавших тексты священных книг.
— Послушайте, что написано об этом времени: «На лицах жителей земли страх, ибо кто не убоится в этот день? Пришёл день скорби и страданий. По делам народа и оплата ему. И явятся губители, и никто не сможет противостоять им». И вот в другом месте: «И придёт он, и слава Господа будет щитом ему, и меч веры в руке его, чтобы поражать сильных». Смотрите, братья: губители и есть сильные, и значит, придёт некто, который поразит их.
— Может быть, — высказался другой. — Допустим, губители явились в Город, но кто он, который прогонит их?
— Вы слышали о Страннике? — спросил кто-то. Солдат встрепенулся при упоминании знакомого имени.
— Конечно. Многие видели, как он поднялся над землёй и улетел.
— Простите, — вмешался в разговор Солдат. — Странник взлетел? Вы в этом уверены?
— Да. Так многие говорили.
— Где он сейчас?
— Нам неизвестно. Мы даже лица его толком не знаем.
— Я его знаю. У меня есть его фотография, — и Солдат протянул им снимок, изъятый у агентов безопасности.
— Не похож. Этот с бородой по грудь.
В воздухе повисла напряжённая тишина.
— Странник остриг бороду… — Солдат почувствовал опасность.
— Зачем? — перебили его. — Для маскировки?
— Именно… — ответил Солдат и сразу же осёкся.
— Странник станет маскироваться? Прятаться? Бояться? Кто ты такой, чтобы оскорблять великого пророка?
Солдат не ожидал, что с виду покорные и благожелательные люди за несколько секунд превратятся в злобных тварей.
— Странник мой друг, мы вместе с ним пришли в Город, — как можно спокойней произнёс Солдат, но на него обрушились ругательства и проклятия. Он отскочил в сторону, передёрнул затвор.
— Стоять! Ещё шаг — и стреляю! — крикнул Солдат, но было уже поздно. Колени подкосились, ладони покрылись липким потом. Огромным усилием воли он взял себя в руки.
Толпа застыла на месте. Солдат уже высмотрел место для отхода, но непонятно откуда возник невысокого роста щуплый человечек. Вытянул руку, смотря Солдату прямо в глаза, и заговорил:
— Ты сын погибели, клеветник и обманщик. Я знаю Странника, а ты нет. Я чту Правителя, а ты нет. Грозишь оружием, но истинное оружие не выковано руками человека. Ты хочешь убить нас, но сам умрёшь. Не я убиваю тебя, но грехи твои.
Солдат разжал руки, винтовка с грохотом упала на мостовую. На него смотрели ледяные, нечеловеческие глаза, отнимающие его жизнь. Он услышал звон, как будто в его мозгу заработала наковальня. Сильно, но неровно билось сердце. Солдат чувствовал последним остатком сознания — нужно просыпаться, очнуться, сбросить с себя сети. Сердце заколыхалось, как осенний листок при сильном, порывистом ветре. И он перестал слышать его. Всё вокруг смешалось, завертелось. Смертельный ужас объял его, и он закричал, но крика никто не услышал, только у Странника недобрым предчувствием сжалось сердце. Солдат упал, ударился затылком о камни, и небольшое пятнышко крови вытекло на мостовую. Толпа с ужасом и восхищением смотрела на человека, поразившего клеветника силой уст.
