— С удовольствием, — говорю. — Только давай не американскую, ладно?
— Ладно, — удивляется. — Давай не американскую. В конце концов, свет на них клином не сошелся…
— Вот именно, — говорю. — Вот именно…
Такие дела.
Нелька, безусловно, являлась одной из самых авторитетных в нашей компании, хоть и попала в нее, в общем-то, совершенно случайно.
Как правило, девиц — моделек, молоденьких актрис, просто искательниц приключений — приволакивал в паб кто-то из парней, те осматривались, обживались, бегали за пивом и сигаретами, хихикали над анекдотами и смешными историями из жизни, потом потихоньку начинали борзеть и с молчаливого согласия сообщества изгонялись.
А на их место приходили новые.
Руслан это так и называл: круговорот баб в природе.
А Нельку привели рейсеры, один из которых был штурманом в ее экипаже. Она была пилотом.
Заметьте: сильный и жесткий парень, черпающий адреналин в ночных уличных автогонках без правил, был только штурманом.
А она — пилотом.
Уже сам по себе этот факт не мог не вызывать у нас уважения.
Кроме того, Нелька сразу же выпала из общего круга девиц, легко и просто дав понять, что сексуальные похождения в нашей среде ее совершенно не интересуют.
У нее был муж.
Олег.
И кое-кто из наших, в том числе и я, этого мужа довольно неплохо знал.
Хотя бы потому, что он был моим коллегой-рекламщиком. Только — совершенно другого уровня.
Один из столпов, так сказать.
Из «отцов-основателей».
Мы с ним не дружили — слишком уж разными были наш уровень и жизненные цели. Я хотел от профессии одного, он — совершенно другого.
Я хотел денег для относительно комфортного существования.
Он — власти.
Он вообще, по-моему, мог и хотел быть только первым.
Во всем.
Я этим переболел, когда из-за подобной же сволочной склонности чуть не потерял самого любимого человека.
Свою жену Машку.
Для Олега подобного рода состояние было совершенно органичным…
Нет, мы не дружили.
Но, тем не менее, на всеразличных рекламных тусах — общались.
Причем много и охотно.
Нас объединяла общая деталь в биографии. Так сказать, одна загранкомандировка в достаточно еще нежном возрасте.
За «речку».
Я там служил в десантуре, а он — так вообще в спецназе.
Огромный, светловолосый, отлично сложенный, с веселыми и безжалостными, отчаянно синими глазами и тату на правом плече: летучая мышь в десантном берете и надпись готическим шрифтом: «177 ОО СпН, Газни, 81–83».
После армии он закончил рабфак, потом — журфак МГУ, помыкался по редакциям (писать, несмотря на профессию, не любил, да и, по большому счету, не умел), и как только происходившие в стране перемены это позволили, ушел в бизнес.
Он несколько раз участвовал в наших посиделках, еще до Нельки, потом — свалил. Ему было, откровенно говоря, не очень с нами интересно.
А Нелька прижилась и довольно быстро стала одним из лидеров тусовки.
Не для всех, разумеется.
Я, к примеру, никогда не числил за девушкой никаких особых достоинств, а кое-что в ней меня даже отчасти напрягало.
Не сильно, но — напрягало.
Напрягало бы посильней — просто ушел бы из тусы.
Или ее выжил.
А так…
Ну, ходит и ходит.
И пусть ее ходит…
…Нелька отчаянно, до зубовного скрипа и стона тоже хотела быть первой.
Во всем.
Кое в чем ей это удавалось, кое в чем — нет.
Заставить себя уважать такую массу весьма разношерстных людей вообще-то сложновато.
Тем более, когда большинству вообще на все наплевать, даже на себя, любимого.
А ей — хотелось.
Вскоре ее уже постоянно окружало некоторое количество нашей молодежи.
Потом в нашем пабе начали появляться какие-то посторонние перцы, поражавшие каким-то невероятным сочетанием робости, наглости и хамоватости.
Все — в возрасте до двадцати пяти.
Всех их приводила Нелька, и все они поголовно смотрели ей в рот.
Нам это — не понравилось.
Первым не выдержал Руслан.
Он вообще-то, как правило, молчит, но уж если выскажется — так выскажется.
— Эй, девушка, — начинает, выбрав подходящий с его точки зрения момент для разговора и одновременно сигнализируя бармену Андрею, чтоб тот налил еще «Гиннесса». — Я не имею ничего против тебя лично, но эта компания — не имени Нелли Александровны. Она существовала до тебя и, если ты отсюда уйдешь, будет существовать после. Потому как люди приходят сюда общаться между собой, а не слушать твоих малолеток по поводу твоей личной красоты, смелости и крутости. Короче, мне хочется, чтобы ты и дальше сюда приходила, потому как с тобой интересно и прикольно. Но этот свой шалман собирай, плиз, где-нибудь в другом месте. Достали…
Нелька нервно сглотнула.
Пара малолетних перцев из ее постоянного окружения сначала было попытались дернуться, но потом детишки взглянули на с интересом прислушивающихся к разговору бойцов из одной серьезной околофутбольной «фирмы» и — заметно поскучнели.
Девушка, правда, попыталась было возмутиться.
Что-то типа:
— Это мои друзья!
Но Руслан только плечами пожал:
— Вот и дружи с ними. Только где-нибудь в другом месте.
И отхлебнул лучшего в мире темного пива, только что принесенного расторопным официантом.
Надо отдать Нельке должное, выводы она делать умела.
Больше «шалман» за ней не таскался…
…Наша же молодежь, — не вся, разумеется, — по-прежнему смотрела ей в рот. Особенно после того, как она выиграла что-то типа неофициального первенства Москвы по стрит-рейсингу, ночным уличным гонкам без правил.
Ну, да и Бог с ней, с молодежью.
Мы им — не отцы-воспитатели.
Правильно Руслан сказал: приходим, чтобы общаться между собой.
А не напрягаться по поводу и без повода.
С Нелькиным появлением в нашей компании время от времени стал вновь появляться и ее муж, Олег.
Вот против него мы — точно ничего не имели.
Классный был мужик, чего уж там.
Цельный, уверенный.
Очень сильный.
Вот только ему с нами было явно скучновато.
И не потому, что он не интересовался рок-музыкой, футболом, фанатскими драками, новыми фильмами и книгами, которые мы обсуждали.
Просто был человеком другого круга.
И все.
Так получилось, что, когда он приходил, я был вынужден его, так сказать, опекать. Все-таки у нас с ним были точки соприкосновения.
Армия, работа, рыбалка…
Он был страстным спиннингистом, а я тоже кое-что из себя представляю в этой сфере.
Хотя в соревнованиях, в отличие от него, не участвовал.
Просто до сих пор не могу понять, как можно променять рыбалку с ее непередаваемой атмосферой настоящего мужского товарищества на какие-то грамоты и кубки.
А он и здесь хотел быть только первым.
И меня тянул.
Мол, давай к нам в команду, я же знаю, ты спиннингист от Бога.
Сейчас этап выиграем, в сборную войдем, на чемпионат Европы в Италию поедем…
Но тут я решительно отказался.
На фиг.
Мне и без этого есть где самореализоваться.
А рыбалку я люблю просто как искусство.
Ну, и как возможность выпить водки у костра в красивом месте и с интересными людьми.
Которым от тебя ничего не надо.
И тебе от них.
А конкуренции мне и на работе хватает.
Настолько хватает, что если бы кто убавил, я б ему памятник поставил.
Наскреб бы уж как-нибудь по сусекам…
…В тот вечер мы с Русланом и Лерычем уединились за маленьким столиком. Руслан через выходные хотел сгонять в Лондон на «Челси» — «Арсенал» и звал нас с собой.
Лерыч, скорее, был за.
Я — скорее, против.
В конце концов, в Лондоне мы в этом году уже два раза были. Так что лучше — в Рим, на «Лацио» — «Ювентус».
Заодно шмоток прикупим.
Да и жена давно в Италию просится.
Короче, Руслан был за Лондон.
Я — за Рим.
Лерыч колебался.
Ехать всем хотелось — вместе, в три семьи.
Точнее, в две с половиной, Лерыч — не женат.
На том и поругались.
Как всегда.
Мне это надоело, и я вышел на улицу покурить.
На скамеечке перед пабом сидел Олег, и даже в свете уличных фонарей было видно, какой он бледный.
Точнее — бледно-зеленый.
Под цвет жухлой московской листвы.
Я, естественно, подошел.
— Что-то случилось?
Он слабо усмехнулся:
— Ерунда. Сердечко прихватило. Сейчас пройдет.
Ни фига себе, думаю, «сейчас пройдет».
Он же, блин, вот-вот копыта откинет…
— Давай, — говорю, — врача вызовем.
Он только рукой махнул — типа, успокойся, Дим.
Сам разберусь.
Я ушел внутрь.
В глубине зала Нелька хихикала с одним из своих оруженосцев. Я присел за их столик.
