— Не завидую им, когда они такое письмо получат. От Оли и мне влетит. А ты хорошо подумал?
— Если бы не подумал, то документы не забрал бы. Кстати, чтобы вы не сомневались в моих словах, прошу посмотреть, как я закончил первый курс.
Он протянул зачетную книжку. Константин Викторович, перелистывая ее, несколько раз покачал головой.
— Ну что ж, Володя, — возвращая книжку, произнес он, — я рад, что ты твердо стоишь на своем. Но хочу тебе еще один добрый совет дать. Прежде чем поступать в военное училище, послужи рядовым солдатом. Похлебай солдатскую кашу.
— Нет, дядя Костя, я и так год потерял, а солдатскую кашу поем без солдатской робы.
Генерал некоторое время молча смотрел на племянника. Потом надавил на клавишу селектора.
— Слушаю вас, Константин Викторович.
— Аркадий Семенович, захватите за прошедшие сутки сводку чрезвычайных происшествий по войскам и зайдите ко мне.
Через минуту в кабинет вошел полковник. Мельком взглянув на парня, он вытянулся перед генералом.
— Познакомьтесь, это мой племянник. Собрался в военное училище поступать, а я ему советую прежде чем офицером стать, послужить солдатом, а он говорит «не хочу зря год терять», Аркадий Семенович, я попрошу вас, прочтите нам сводку о чрезвычайных происшествиях в Вооруженных Силах.
Полковник открыл папку.
— За прошедшие сутки в войсках допущено 210 чрезвычайных происшествий. Из них: погибло 79 военнослужащих… Возбуждены уголовные дела…
— Достаточно, Аркадий Семенович. Спасибо.
Когда полковник вышел, Константин Викторович посмотрел на племянника.
— Володя, я не собираюсь комментировать эти цифры. Ты парень неглупый и уже кое-то понял. Но ты за этими сухими цифрами должен на минуту представить лицо матери того погибшего солдата, которой почтальон принесет телеграмму. Лично я и врагу этого не пожелаю. И это в мирное время! Если бы была война, то в войне есть оправдание. Но в мирное время оправданий не может быть.
— Дядя Костя, а от чего солдаты гибнут?
— Это долгий разговор, Володя. Много есть причин, но самая главная причина — это отношение офицеров к своим обязанностям. От них полностью зависит порядок и дисциплина в армии. На их совести, в большинстве случаев, гибель и увечье солдат. Есть ряд дивизий, где в течение многих лет нет ни одного ЧП. Там работают настоящие офицеры. Я верю в тебя. Со временем ты станешь крупным военачальником. И очень хотел бы, чтобы ты свою карьеру начал с должности рядового. Со временем ты поймешь меня…
Спустя месяц Володя в чем мать родила стоял перед членами призывной комиссии. В кабинете их было человек восемь. Женщина-врач, любуясь богатырским телосложением призывника, задала вопрос:
— В детстве болели?
— Нет, — коротко ответил Володя.
— Русин, куда бы хотел пойти служить? — спросил военком.
— Я буду поступать в военное училище. Хочу стать десантником. Если можно, то прошу в десантные войска.
— А зачем тогда в армию? — удивленно спросил полковник. — Зачем зря год терять? Обратитесь в четвертый отдел, и вас оформят для поступления в училище.
— Товарищ полковник, прежде чем стать офицером, хочу солдатом послужить.
— Ну и зря… Может, передумаешь?
Русин отрицательно покачал головой. Спустя несколько дней ему вручили повестку. Его призывали в Советскую Армию.
Прослужив год, познав все «прелести» солдатской жизни, похлебав солдатскую кашу, к которой после изысканных домашних блюд долго не мог привыкнуть, он поступил в Рязанское высшее военное училище.
На перроне железнодорожного вокзала в ожидании пассажирского поезда стояла белокурая девушка и ела мороженое. Проходившие мимо четверо молодых парней, увидев ее, остановились. По их глазам можно было понять, что они изрядно навеселе. Ребята, ухмыляясь, смотрели на девушку. Девушка не выдержала и тоже недовольно посмотрела на них.
— Саша, а чувиха классная, — чмокнув губами, обратился белобрысый парень к своему долговязому дружку.
— Может, поделишься? — подошел к девушке долговязый.
— Всю жизнь мечтала, — съязвила девушка и хотела уйти, но они преградили ей дорогу.
Тогда она повернулась к ним спиной.
— И попка ничего, — раздался сзади голос.
— Нет, спереди лучше. Грудь у нее полтыщи стоит.
— Ты чего отвернулась? Брезгуешь?
Один из парней, обхватив руками ее плечи, попытался повернуть девушку,
— Убери грязные лапы! — поворачиваясь, отбросив его руку, крикнула она.
— Саша, а она брыкается, — хмыкнул белобрысый парень и потянулся рукой к ее груди.
Девушка, недолго думая, влепила ему оплеуху. Они, не понимая, что произошло, опешили. Первым пришел в себя белобрысый.
— Ты, сука, на кого руку подняла? — надвигаясь вплотную к ней, зашипел он.
— Попробуй только притронуться, — спокойно сказала она. — Вон муж идет. Я посмотрю, какой ты сейчас храбрый будешь.
К ним широкими шагами приближался курсант. Он подошел и брезгливо окинул взглядом выпивших парней. Те опасливо посмотрели на гренадерского роста курсанта. На широкой его груди поблескивал значок мастера спорта.
— Ребята, вы что притихли? — съязвила девушка. — Вам плохо? Туалет рядом.
Парни молча отошли от них. Когда они затерялись в толпе пассажиров, девушка, смеясь, обратилась к курсанту:
— Ты знаешь, что я им сказала? Я сказала, что ты мой муж. Спасибо за помощь, а то пришлось бы мне с ними драться.
Курсант, потеряв дар речи, молча, смотрел на девушку. Он впервые в жизни видел такую красавицу. Ее большие зеленые глаза словно загипнотизировали его… Девушка усмехнулась, взяла свой чемоданчик и пошла. Пройдя несколько шагов, она, чувствуя на себе взгляд курсанта, не останавливаясь, на ходу чуть повернула голову. Он по-прежнему стоял и смотрел на нее. Мимо проходила продавщица с мороженым. Она купила два стаканчика и вернулась к курсанту.
— Угощайтесь, — Она протянула ему мороженое.
— Спасибо, — тихо произнес он и нерешительно взял стаканчик.
Девушка пристально посмотрела на него. Он, не выдержав ее взгляда, покраснел и опустил глаза. Она лукаво улыбнулась, Курсант был хорош собой. «Ну и великан!» — подумала она. Он быстро съел мороженое и уставился на девушку, Она что-то спросила, а он, не слыша ее, продолжал неотрывно молча смотреть в ее глаза.
— Да очнитесь же вы! — услышал он наконец. — Как вас зовут?
— Володя.
— А меня Наташа.
Она замолчала. Юноша продолжал смотреть на нее. Это ее забавляло.
— Наташа, выходи за меня замуж, — неожиданно услышала она.
Девушка залилась смехом. Смеялась она так заразительно, что прохожие, глядя на нее, тоже улыбались,
— Наташа, я серьезно. Давай поженимся.
— Прямо сейчас? — подавляя смех, спросила она,
— Да, — ответил он и вытер вспотевшее лицо.
Наташа о чем-то подумала, озорно улыбнулась и неожиданно произнесла:
— Я согласна. Пошли.
— Куда? — не веря своим ушам, спросил он.
— В загс, куда же еще! — засмеялась девушка и, взяв его под руку, повела к выходу в город. Он шел и думал, что она подшучивает над ним. На автобусной остановке Наташа спросила, как доехать до загса. Ей объяснили. Наташа посмотрела на Володю. Тот пожирал ее глазами. «Вот дурачок! Неужели и вправду влюбился?»
— Как ты думаешь, прилично будет такую молодую красивую невесту в загс в автобусе везти? — спросила она его.
— Понял, — по-военному ответил он, вышел на середину дороги и поднял руку.
На такси они доехали до административного здания, где находился загс. Возле дверей Наташа остановилась и повернулась к нему.
— Может, уже передумал?
— Нет, — вновь коротко, по-военному, ответил он и открыл дверь.
— У меня строптивый характер. Подумай, чтобы потом не пришлось проклинать этот день.,
— Это будет самый счастливый день в моей жизни, — очень серьезно сказал он,
В кабинете заведующая загсом, пожилая женщина, молча выслушала девушку и вежливо пояснила:
— Молодые люди, вам надо написать заявление, а потом через месяц…
— Простите, пожалуйста, — оборвала Наташа, — у нас времени нет, чтобы месяц ждать! Нам сейчас надо!
— Я не могу, — строго произнесла заведующая. — Такое серьезное дело на скорую руку не делается, да и прав у меня таких нет. Это самый ответственный шаг в вашей жизни, а вы…
— Можете не продолжать, — резко оборвала ее Наташа. — Володя, выйди на минуту.
Когда он вышел, она сурово посмотрела на женщину, открыла свою сумочку, достала таблетку и зажала ее в ладошке.
— Я беременна. Жду от него ребенка. И если вы сейчас нас не распишете, прямо у вас в кабинете приму яд.
— Сейчас я в милицию позвоню, — побледнев, пригрозила заведующая.
