– Здесь, – сказал, поворачивая ключ в замке калитки, инспектор, – заперты от греха подальше, те, кто баловали с детишками.
Лэнсер отворил калитку, и они с Дуэйном прошли за ограду. Дуэйн ожидал, что по улицам будут шнырять похотливые типы в засаленных фуфайках, но, к его удивлению, люди за забором с виду ничем не отличались от остальных жителей поселка.
Когда он поделился своим наблюдением с Лэнсером, тот удивил его еще больше, сказав:
– Большинство этих несчастных педиков невинны как молочные ягнята.
– Но тогда что они здесь делают, сэр? – спросил Дуэйн.
– На бедняг наклепали зловредные спиногрызы. Мелкие вреднюги завлекли их, слопали конфетки и побежали плакаться в «Детскую линию»[10].
Дуэйн промолчал, хотя ему и хотелось заступиться за оскорбленных детишек. Тренер по плаванию часто запускал руку Дуэйну в плавки, якобы проверял, нет ли у мальчика каких‑нибудь отклонений.
Потом они наскоро обошли квартал, заселенный врачами и юристами, у которых отняли лицензии (здесь Лэнсера и Дуэйна оскорбил адвокат – правозащитник, завопивший: «Марионетки полицейского режима!»), и вернулись на контрольный пункт. Инспектор Лэнсер отсканировал письмо Пэрис Баттеруорт, чтобы ознакомить Дуэйна с процедурой.
Привет, Мохаммед,
Не смейся, я написала тебе на день рождения стихи. Написала их вчера вечером, пока Полтинник спал. Долго сочиняла и пришлось постоянно проверять слова по словарю, который я стащила из школы.
Ты спрашиваешь, как тебя люблю я?
Всей глубиной души, всей высотой,
Когда над повседневной суетой…[11]
Со второй строчки Дуэйн понял, что Пэрис приписала себе авторство знаменитого стихотворения Элизабет Браунинг. Это его горько разочаровало.
Лэнсер сказал:
– А неплохие стишки. Интересно, в какой школе она училась?
Он набрал имя и регистрационный номер Пэрис, и на экране высветилась вся история ее жизни.
Имя: Пэрис Баттеруорт (19).
Отец: Ли Баттеруорт (47), рецидивист, выписан метадон[12], безработный.
Мать: Лорна Баттеруорт (51), работает гардеробщицей в дискотеке Грайса, многочисленные судимости за мелкие кражи.
Сестра: Челси Баттеруорт (19), стриптизерша.
Сестра: Тропе Баттеруорт (12), ученица Академии Артура Грайса.
Брат: Даллас Баттеруорт (4), детский сад для детей с замедленным развитием.
Пэрис Баттеруорт: рост 5 футов 1 дюйм, вес 8 стоунов 3 фунта. Состояние здоровья: бронхит каждую зиму, в остальном здорова. Менструальный цикл: первая неделя месяца, жалобы на сильные боли.
Биография: тревожность в детском саду, все время звала маму. В четыре года не умела пользоваться столовыми приборами. Словарь оч. бедный, не могла назвать корову на картинке. Низкая личная гигиена, часто носила грязную одежду и легкую обувь в плохую погоду. Включена в список неблагополучных: мать не смогла дать удовлетворительного объяснения множественным синякам на ягодицах и нижней части спины.
Одиннадцать лет: не выдержала государственные нормативы по чтению и письму. Способности: выказывала склонность к математике и искусствам. В Академии Артура Грайса: догнала сверстников, хорошо занималась с учителем английского языка. Зачет по английской литературе: эссе о Флаше, собаке Элизабет Баррет Браунинг. По четырем другим предметам экзамены завалены, отчислена из Академии на седьмом месяце беременности. На данный момент: живет одна с десятимесячным ребенком мужского пола. Имя ребенка: Полтинник Ли Баттеруорт. Отец ребенка: неизвестен.
Нынешний партнер: Мохаммед Юсаф. Отбывает бессрочное лишение свободы[13] в отделении строгого режима тюрьмы Уэйкфилд за потенциально террористическую деятельность – необычно много удобрения обнаружено в сарае в доме его родителей. Отец Юсафа утверждал, что удобрение предназначено для помидоров. Участковый инспектор докладывал, что у них в теплице растет много помидоров. Мохаммед арестован, потому что имел подозрительный вид, носил бороду и словесно оскорблял власть. При аресте оказал сопротивление, для задержания потребовалось привлечение анти-террористического подразделения.
Источники дохода: стандартное пособие матери– одиночки, 84 фунта 50 пенсов в неделю. Проводит время, ухаживая за ребенком и просматривая телепередачи о ремонте и благоустройстве. Не курит. Сексуальная ориентация: гетеросексуальна. С момента рождения ребенка не живет половой жизнью.
Дуэйну было приятно узнать, что Пэрис хранит чистоту столь долгий срок. Он прокрутил экран вниз и с удивлением обнаружил, что в деле записаны даже все ее покупки. Оказалось, что Пэрис покупает несметное количество чипсов «Чудо – Чавк».
Когда Дуэйн вслух удивился, зачем собирать эти никчемные сведения, Лэнсер сказал:
– «Вулкан» знает про нас все, так‑то, парень. Он как мягкое пуховое одеяло в морозную ночь.
– Вулкан – бог огня и металлургии, – заметил Дуэйн. Он еще не понял, что такого рода познания не помогут ему снискать расположение старших по званию.
– «Вулкан» – лучший друг полицейского, – рявкнул Лэнсер.
– А мы не… ну… не вторгаемся? – спросил Дуэйн.
– Я тебе скажу, кто вторгается, Локхарт. Треханые террористы со своими бомбами! – зарычал Лэнсер. – Ты должен зарубить себе на носу, парень, что мы живем в завтрашнем мире уже сегодня. Мы из научной фантастики. У янки есть спутники, которые могут продеть нитку, на хрен, в иголку!
Дуэйн бросил взгляд за окно, на серые тучи, нависшие над Зипцем.
Другой новичок, Питер Пенни, спросил с тревогой:
– Сэр, а может ли спутник увидеть сквозь шторы?
Он вспомнил унижение прошлой ночи, когда убедил жену, с которой они прожили уже три года, попробовать новую смелую позу.
– Шторы? – презрительно фыркнул инспектор Лэнсер.
– Да, – кивнул Питер Пенни, – толстые бархатные шторы с подкладкой.
Инспектор покачал головой. Он что, идиот, этот салабон?
– Да ё – мое, новые спутники могут видеть, что внутри горы! Они улавливают шепот. Они нас слушают сейчас.
– А кто? – спросил Дуэйн.
Лэнсер включил камеру, установленную в дальнем конце сада Чарльза и Камиллы, и понаблюдал, как принц умоляет кур снести ему наконец хоть одно яичко.
– Янки, – сказал он. – Китайцы. Русские. Французы. Арабы. Весь мир.
– А мы их?
– Само собой.
Дуэйн не мог этого принять.
– Выходит, все всё про всех знают? – спросил он.
Лэнсер посмотрел, как расстроенный принц топает по дорожке через сад к себе на кухню, и ответил:
– Да, парень, мы должны исходить из такой установки.
– Но тогда в чем смысл?
– А вот этого я не могу тебе сказать, Локхарт. Как сотрудник частно – государственного партнерства, я обязан хранить коммерческую тайну.
Выбившийся в люди Дуэйн Локхарт был парень местный. Не умея читать в одиннадцать лет, он поступил в Академию Грайса, где азам грамоты его обучил мистер Наттинг, взбалмошный и чудаковатый словесник, вечно смешивший школяров и умевший навести на них трепет одним движением брови. К глубокому огорчению Дуэйна, мистера Наттинга уволили за «несоблюдение учебной программы». Уходя, он завещал своим ученикам, что они должны прочитывать по крайней мере по книге в неделю.
– Книги должны быть для вас так же важны, как еда, вода и кислород, – сказал он. И раздал листки со списком книг, которые советовал прочесть.
Дуэйн до сих пор носил этот список в бумажнике. Он прочел все книги из него, но хранил листок, потому что мистер Наттинг приписал в конце: «Никто не выбирает семью и родителей. Мои оба были алкоголики. Дуэйн, ты умный парень. Не загуби свою жизнь. Твой Саймон Наттинг».
Дуэйн никому не рассказал, что родители мистера Наттинга были алкашами, как и то.
что учитель письменно признал его умным, но перечитывал эти слова, когда его собственные предки, напившись, буянили на улице или когда обзывали его дребаным умником и педиком за тягу к книжкам.
Дуэйн и Питер Пенни остались одни перед стеной мониторов видеонаблюдения, и Питер спросил:
– А что мы высматриваем?
Вспомнив короткую лекцию инспектора Лэнсера о видеослежке, Дуэйн ответил:
– Необычное и подозрительное поведение.
– Но тут все ведут себя подозрительно, – заметил Питер.
Дуэйну пришлось согласиться: перед ним на экране светилась гостиная Чарльза и Камиллы, Чарльз писал за маленьким столом, а Камилла разговаривала с собаками – одной высокой и двумя мелкими, – будто это были люди, способные здраво судить. «Значит, ты считаешь, мне нужно подкраситься отдельными прядями, а, Лео?» – спросила она.
Дуэйн не мог побороть искушения приблизить страницу дневника принца Чарльза.
25 сентября.
Яиц все нет. Ума не приложу, что еще пред? принять? Я обеспечил им приличный рацион и роскошный курятник. Я окружил их заботой и вниманием, но взамен ничего – они едва замечают мое существование. Я совершенно убит столь вопиющей неблагодарностью.
