— Эй, побыстрее можно управиться! — сказал Алессио вместо приветствия.
— Ага, — отозвался один, поднимаясь по лесенке. — Не мы эту штуку сломали.
Посмотрев, как ремонтники карабкаются на мостовой кран, Алессио понял, что пройдет вечность, пока они скрутят тросы и намотают их на барабан. Они делали все так медленно, что он готов был застрелиться.
Он рисковал просрать все — обеденный перерыв, встречу с Эленой, возможность посидеть с ней рядом за столом, слушая, как за спиной шепчутся: «Так, значит, этот гопник с начальницей спит!»
— Ну, как там? — крикнул он.
Ремонтники только-только стали разбирать барабан.
— Да тихо ты, парень, не кипятись!
Черта с два! Алессио не собирался давиться бутербродом, чтобы нагнать упущенное время. Еще меньше он хотел пропустить обед с Эленой в столовке среди работяг. Мысленно он подгонял ремонтников ударами хлыста.
Один сбой в системе — и все летит в тартарары!
Что же ты не звонишь, зараза такая? Уже почти половина десятого!
— Сколько там еще копаться?
— Ну, час…
— Даже два, — ответил второй мастер.
— Два часа!!! — охнул Алессио и схватился за голову.
Звонила Анна. Маттиа ответил, зажимая мобильник между плечом и челюстью. Он колесил на погрузчике между ангарами практически вслепую, потому что металлозаготовки свешивались на лобовое стекло.
— Мне страшно, Маттиа…
— Чего тебе бояться-то?
— Если не наберу восемь баллов — мне конец!
— Да ладно, ты все знаешь.
— Неправда!
— Слушай, да мы неделю с тобой в постели не были из-за твоих чертовых глаголов!
— Что?
— Ничего. Тебе не понять. «Третье спряжение — это жуть!» По-твоему, на заводе работать легче?
— Я тебя плохо слышу…
— Здесь шумно, я к конвертерам подъехал.
— Ладно, я пошла в класс — ведьма возвращается.
— Ни пуха ни пера!
— К черту!
Алессио был сам не свой от тревоги и злости. Ему не стоялось на месте.
— Пойду прогуляюсь! — крикнул он ремонтникам, приложив ладони раструбом ко рту.
— Правильно! — ответили ему мужики. — И наркоты поменьше нюхай!
Солнце будто обухом лупило по макушке. Защитный головной убор — деталь необязательная, это как каска, которую носят только придурки. Кстати, еще не факт, что ее выдадут, эту каску: для этого нужно оторвать три или четыре тысячи лир от доходов предприятия.
Алессио шагал, зажав телефон в руке. Он испытывал муки от того, что Элена не звонила, и ему безумно хотелось пить.
Нужно было выговориться, и он отправился к складу проволоки.
Папаша, сволочь этакая, в жизни палец о палец не ударил, но все-таки купил «гольф»… Понятно, что он кого-то грабанул, чтобы купить этот чертов автомобиль!
Маттиа бы его понял.
Скорее всего, его дружок сейчас чешет яйца и покуривает в теньке. Или листает один из этих идиотских журналов, где пишут, как доставить женщине неземное удовольствие с первого раза. В общем, он делает что угодно, только не работает.
Алессио перешагивал через рельсы, проходил под стрелами кранов и транспортерами, груженными коксом. До Маттиа было полтора километра. Не так уж много, но в мокрой от пота робе да под палящим солнцем топать было нелегко.
Слушай, Маттиа, что скажу. Знаешь Элену, сучку, которая может нас уволить? Знаешь, конечно. Так вот. Я ее ненавижу. Ненавижу! И влюблен в нее, как тринадцатилетний, черт! Пойдем по пиву выпьем! Тут рядом заправка есть, там можно купить.
Слушай, давай грабанем кого-нибудь? А то у меня тросы путаются, да и вообще у нас русские скоро отнимут рабочие места. И что? Не поедешь же ты в Польшу работать?
Алессио всерьез думал об этом. Или почти всерьез. Еще он думал о ремонте на мостовом кране, о своем проходимце папаше и о своей бывшей невесте, которую он бы с удовольствием зажал где-нибудь в углу, содрал бы с нее наглаженную блузку и разобрался бы с ней, голенькой.
С такими мыслями он добрался до будки регулировщика, рядом с которой высилась гора заготовок размером с его дом. Какой-то смутно знакомый мужик курил на улице.
— Маттиа здесь?
— Он на погрузчике, — ответил мужик, поглядывая на часы. — Полчаса назад поехал к поезду отгружать болванки, скоро должен вернуться.
— Что, неужели работает?
Рабочий хохотнул и вгляделся в Алессио:
— Слушай, а я тебя знаю.
— Да ну, — ответил тот, на секунду оторвавшись от мобильника, который и не думал звенеть.
— Ты ходил в прошлом году в тренажерный зал «Боди Джим»?
— Да, ходил, — сказал Алессио, которому в эту минуту меньше всего хотелось говорить о тренировках.
— Я тоже туда ходил, мы даже с тобой как-то в кикбоксинге попрыгали. Точно, ты друг Маттиа! Мы еще в «Джильде» с тобой пересекались, помнишь? Алессандро, да?
— Алессио. — Он больше не мог выносить этот треп: — Слушай, мне позвонить надо. Бывай.
Попрощавшись, Алессио принялся вышагивать у будки регулировщика, не отводя глаз от дисплея.
Ну же, позвони! Что тебе стоит? Позвони, я сдохну сейчас! Черт! Сам позвоню!
Алессио набрал номер рабочего телефона Элены, чтобы та точно ответила. Июньское солнце на территории завода, где варят сталь, даже в десять утра способно просверлить дырку в голове. Такое впечатление, что сидишь в топке, с одной только разницей — в топку донесся голос Элены.
— Алло, Элена? Это Алессио…
— Але… Я собиралась тебе попозже позвонить… У меня тут куча дел…
— Но у меня времени нет!
— Что? Тебя не слышно!
— Подожди, я найду другое место.
— Да где ты?
— Я у металлозаготовок, тут адский шум!
Крича во весь голос, Алессио улегся на землю, чтобы укрыться от жуткого грохота.
— Ты еще здесь?
— Здесь. Слушай, я не могу столько времени разговаривать по телефону, меня выгонят, если увидят.
— Но ты здесь?
— Здесь, здесь…
Маттиа подумал, что через день у него выходной и можно будет отвезти Анну на Эльбу — сделать ей сюрприз.
Они уже давно собирались туда съездить. Надо прямо сегодня пойти и купить два билета на паром.
Ни черта не видно! Маттиа загрузил четырнадцать тонн катанок вместо двенадцати, чтобы побыстрей расправиться с делами и поплющиться в тени, вспоминая пижамку Анны…
Он вел погрузчик и поливал голову водой из бутылки. Солнце в зените и раскаленная сталь: такая комбинация буквально плавит мозги.
— Ты придешь сегодня?
— Алессио, я хотела попросить прощения…
— За что?
— За то, что я тебе наговорила об увольнениях…
— Подожди, не слышно ничего! Увольняют? Какого черта?
— Да не тебя увольняют! Ну, то есть… Мы тебя не увольняем!
— А, ну и ладно. Так ты придешь сегодня?
— По правде говоря, не могу…
— Как это?
— Алессио, тебя очень плохо слышно!
— Подожди, я отойду куда-нибудь.
Маттиа вел погрузчик к будке регулировщика и покуривал «Пэлл Мэлл». Он ни черта не видел, но и так знал дорогу наизусть: мог вслепую проехать среди стальных джунглей.
Алессио отошел подальше и снова улегся на землю.
— Что ты говоришь?
— Говорю, что сегодня у меня полный завал, слишком много бланков нужно заполнить до вечера…
Алессио подтянул к груди колени и заткнул свободное ухо рукой, чтобы лучше слышать голос Элены.
— Да пошли ты их к черту хоть раз! Отправь их куда подальше, начальников твоих! Слушай, для меня это важно. Хоть полчаса удели мне, хоть пять минут!
Она медлила с ответом.
— Элена, ну же, что ты молчишь?
— Сейчас, я должна посмотреть…
— Да что тебе стоит! Мне нужно сказать тебе что-то очень важное.
Маттиа поддал газу, потому что очень хотел укрыться в тени и выхлебать целую цистерну холодной воды.
— Ну скажи мне, что увидимся за обедом!
Алессио дрожащими пальцами крутил хилый кустик травы, еще не спаленный солнцем.
— Але, послушай, — пробормотала Элена, превозмогая сердцебиение.
— Или знаешь что? Вместо того чтобы сидеть в этой убогой столовке, давай махнем на Эльбу! Сядем на паром и поплывем!
— На Эльбу? Что ты говоришь, Алессио!
— Да сам не знаю…
Алессио засмеялся.
Маттиа давил на газ и думал, что Анне безумно понравится на Эльбе.
— Я говорю, съездим на Эльбу на денек.
— Зачем?
— Не знаю, так просто…
— Ладно, посмотрим, может, послезавтра?
— А на обеде мы увидимся?
— Не знаю.
— А почему ты не зна…
Послышался шум. Странный шум — не голос, а что-то вроде толчка. Помеха на линии, наверное.
— Алессио, ты здесь? Алло! Алессио! Алло! Алло! Алло алло алло алло алло…
Сколько можно повторять это бессмысленное слово, если точно знаешь, что тебя не слышат? Битую минуту она повторяла и повторяла «алло», а потом бросила трубку и побледнела. Она вовсе не собиралась прерывать разговор…
