– А если порыться в абонементе? – уточнил я.
– Маловероятно, – покачала головой библиотекарша. – Там только старые грымзы, а вас это вряд ли устроит.
Я, кстати, тоже сомневался, что Густав Шкрета читал «Сатирикон» на языке Петрония, и подозревал, что за основу своих исследований он взял современный перевод с обширными комментариями. Сделал контрольный выстрел, а именно – улыбнулся библиотекарше как можно приятнее, но снова промахнулся. Она, живая и невредимая, достала «Толковый словарь психиатрических терминов» и принялась там что-то выискивать, время от времени поглядывая на меня как на учебное пособие. Тогда я выбрал себе тихое место в читальном зале, подальше от грамотной библиотекарши, уселся за стол и стал предаваться научным размышлениям. «Гай Петроний Арбитр или не Гай Петроний Арбитр?!» Листая «Сатирикон» со скоростью приличного банкомата, я бился над этой дилеммой и пытался понять, что думал садист, когда упражнялся в чистописании на голове у Густава Шкреты. Но многочисленные лакуны в тексте «Сатирикона» хранили свои загадки.
[ ]да[ ]
Утраченные фрагменты могли бы составить отдельный роман, а по нынешним меркам – собрание сочинений. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, и Гарри Поттер! – подумал я. – Ограбили нашего брата Петрония!»
Дошедший до наших дней текст «Сатирикона» я разделил на двенадцать частей и озаглавил следующим образом:
I. Оборотень и ведьмы
II. Приключения в лупанарии
III. Краденый плащ
IV. Пир Трималхиона
V. Закуски и разговоры
Вставка – «Анекдот об искусном стекольщике и Цезаре»
VI. Игра в похороны
Вставка – «Новелла об уступчивом мальчике»
Вставка – «Поэма о гибели Трои»
VII. Приключение в бане
VIII. Неудачная хитрость
Вставка – «Новелла о матроне Эфесской»
IX. Труп Трималхиона
X. Богатый старик
Вставка – «Поэма о гражданской войне»
XI. Хитрый план
XII. Разбогатевшие жулики
Конечно, мое оглавление несколько отличалось от канонического, но мне так больше понравилось. Исследуя «Сатирикон» далее, я осмелел и пришел к выводу, что в мировой литературе ничего бесследно не пропадает и не появляется. И если фрагменты отсутствуют у Петрония, значит, надо искать их в другом месте. Например, у Джованни Боккаччо в «Декамероне». Или у Поджо Браччолини в «Фацециях». Во времена Кватроченто писатели постоянно брали взаймы у античности и всегда отдавали с процентами. А теперь зачастую гоняют однородную массу из романа в роман, пренебрегая санитарно-гигиеническими соображениями.
«Самокритично!» – сказал бы Петроний. Но вряд ли он мог подумать, что я приду к более парадоксальным выводам. Ему и не снились такие фантазии! Поскольку автор «Сатирикона» оперировал текстами, а я – пробелами, что весьма стимулирует воображение и развивает ассоциативное мышление. Но меня осенило при виде очередной лакуны.
[ ]да[ ]
Я догадался, что стало с Густавом Шкретой, а заодно – с Йиржи Геллером.
– Гиссарлык! – радостно воскликнул я, как будто раскопал Трою.
– Немедленно сдайте книгу в отдел хранения! – отозвалась библиотекарша.
Она захлопнула «Толковый словарь психиатрических терминов» и указала мне на дверь. Скорее всего тоже пришла к определенным выводам. Поэтому я решил здесь больше не задерживаться, сдал «Сатирикон» и отправился на местность, чтобы подкрепить свои догадки артефактами.
Не обращая внимания на питейные заведения, я устремился на Спальну улицу, к дому четырнадцать, куда мы свезли поддельного Йиржи Геллера по настоянию Вендулки. Туда же Янка с Анитой доставили тело Густава Шкреты в женском берете. И все недостающие фрагменты теперь надлежало искать по этому адресу.
– Друзья, – сказал Трималхион, ковыряя в зубах серебряной зубочисткой, – не было моего желания выходить в триклиний, однако, чтобы не задерживать вас дольше, я пренебрег всеми удовольствиями. Но позвольте мне окончить игру…
Петроний Арбитр. Сатирикон
[ ]
В одном купе ехало три пассажира и три пассажирки: Янка в ажурных чулках, Анита в брючном костюме, Вендулка с иллюстрированным журналом, Питер Устинов подле окна, Густав Шкрета, якобы сводный брат Йиржи Геллера из Тюрингии, а также странный господин, что согласился стать Йиржи Геллером…
– Итак, – подытожил я. – Что от меня требуется для поддержания образа Йиржи Геллера в хорошей физической форме?
– Пить, курить и любить не меньше пяти литров, – прописал Густав Шкрета.
– Вы что же, меня запугиваете?! – возмутился я. – В таких объемах никто не любит!
– Я понимаю, – усмехнулся Густав Шкрета, – что поначалу вам будет трудно, но со временем втянетесь.
– А нельзя этот образ поделить на составляющие? – намекнул я. – Ну например, пить станет писатель, курить – Вендулка, а я возьму на себя все остальное. В разумных пределах, разумеется.
– Нельзя! – сообщил Густав Шкрета. – Образ цельнотянутый и расчленению не подлежит! Вдобавок Питер Устинов и так надирается как сивая кобыла, а в образе Йиржи Геллера можно его потерять.
– Я здесь, возле окна, – откликнулся Питер Устинов. – Вы сами кобыла!
И покуда они рассуждали о коневодстве, я быстренько подсчитал – сколько денег уйдет на таблетки для поддержания образа в течение тридцати календарных дней. А дальше – не стоило и загадывать.
– Однако! – заметил я. – У вас, должно быть, не много претендентов.
– Да, – заявил Густав Шкрета. – Йиржи Геллер – это литературный феномен! Но давайте вернемся к его отношениям с женщинами… Вы помните, чтó мы рассказывали?
– Всякие гадости, – подтвердил я. – Что он обрюхатил одну ясновидящую, отчего она стала плохослышащей.
– Немного неточно, – сказал Густав Шкрета, – но тоже сгодится. Тут главное – войти в образ, а кого обрюхатить – дело второстепенное.
– Ну, не скажите! – возмутилась Анита. – Я, например, в брючном костюме, и со мной этот номер легко не пройдет!
– Я выражался фигурально, – сказал Густав Шкрета. – А вы, мадам, как вижу – намылились целенаправленно.
– Мадемуазель, – внесла поправку Анита и пояснила: – Последние полгода. Но сейчас не об этом речь. А по легенде, я первая, третья и пятая жена Йиржи Геллера. Отсюда вопрос – наш кандидат на образ еще в потенции?
– Что вы все на меня уставились?! – снова возмутился я. – Откуда я знаю, пока не попробую?!
Потому что надо трезво оценивать свои силы. Иногда потратишь потенцию на дам, и Литература уже не возбуждает, разве что какая-нибудь – бразильская. А так сидишь и пялишься на подстрочник, безо всякой интересной половозрелой мысли.
– Я готова выйти замуж за Йиржи Геллера! – влезла в разговор Янка. – Хоть прямо сейчас, – добавила она и деловито поправила чулки.
– Во что играем? – осведомилась Анита. – На скачках или в лотерею?
– В Йиржи Геллера! – пояснила Янка.
А если женщина поправляет чулки в вашем присутствии – жди от нее неприятностей. Потому что может легко проделать это где-нибудь в дамской комнате. И если ей кажется, что чулки не на месте, то вскоре вы подвергнетесь сексуальной агрессии.
– Погодите! – воскликнула Вендулка.
– Хорошо, – согласилась Янка, – но не более трех минут. Не люблю прерываться на долгое время.
– Никто не любит, – поддержала ее Вендулка. – Но кем вы будете мне приходиться, если выйдете замуж за образ Йиржи Геллера?
– В Прибалтике есть обычай, – сообщил Густав Шкрета. – Когда девушка по фамилии Рамбутеня выходит замуж, она становится Рамбутятей. А вам, Вендулка, надо взять имя Ведьмулка, чтобы летать себе с Янкой на одном помеле по-родственному, по-семейному!
– Странно, что никто не спрашивает моего согласия, – заметил я и попытался перевести разговор на другую тему: – А где обещанная квартира?
– Какой же вы меркантильный, – возмутилась Вендулка. – Мы еще не приехали в Прагу! Но, как вы слышали, у вас три минуты, чтобы выбрать себе жену. После чего надо подумать о завещании.
«Ну, это несложно», – подумал я.
Потому что имел кое-какой опыт. А после пяти с половиной браков можно ложиться в гроб с чистой совестью и без опасения, что медный грошик случайно закатится за подкладку. У любящей женщины глаза получше металлоискателя.
– Покуда мне завещать нечего, – признался я. – Однако надеюсь в скором времени что-нибудь заработать.
– Тогда, как мне кажется, с законным браком можно тоже повременить, – сказала Янка. – Если никто не претендует…
– Да разве мы мародерки? – усмехнулась Анита. – Или браконьерки? Конечно повременим, до следующего охотничьего сезона!
Но я решил, что возьму себе псевдоним и укроюсь в каком-нибудь заповеднике для непуганых идиотов. Нагуляю вес.
– А чем вы думаете зарабатывать? – осторожно спросила Вендулка.
– Ну, как же?! – удивился я. – Образом Йиржи Геллера.
