Зимним вечером, под погребальный вой вьюги, вспомнил о бутылке “Столичной”, преподнесенной ему в одной газетенке вместо гонорара.
Паша нашинковал капустки, лучка. Нарезал селедочку. Протер рукавом гжельский стакашек. Свернул крышку “беленькой”. Содержимое бутылки вдруг пошло бурными пузырями, а после с шипением выплеснулось к потолку.
Паша зажмурил глаза. В чудеса он не верил и поэтому их не любил.
Потом приоткрыл левый.
За столом сидел благообразный дедушка, в зеленых атласных шароварах, в золотом расшитой тужурке.
Старик ткнул вилкой в селедку, поднес к носу.
— С душком! — укоризненно мотнул бородой.
— Вы-ы кто? — проблеял Павел.
— Я-то? А сам как думаешь?
— Хоттабыч? Джинн?
— Сам ты джинн! Я — потомственный Зеленый Змий!
— Из белой горячки?
— А ты разве пьющий?
— Трезвенник.
— Вот то-то!
— Зачем явились?
— Жалко мне тебя. Не так живешь!
— Не так, — охотно согласился Паша. — Может, водочки?
— Это мы и без тебя сообразим.
Змий щелкнул пальцами, и на стол опустились хрустальный водочный графин, жаренный поросёнок с пучком кинзы в зубах, ваза с ананасом и манго.
— Кушай, мой повелитель? — слегка поклонился Змий.
— Повелитель?
— А кто же?!
2.
После душевного разговора отправились спать.
Змий предпочел провести ночь в бутылке, хотя Паша предлагал ему чудесную кухонную кушетку.
Но у стариков свои причуды.
Утром Змий винтом выкрутился из горлышка бутылки, одернул расшитую золотом тужурку, прокашлялся:
— Кхе! Давай размышлять, дорогой, что ты действительно хочешь.
— Вы знаете… Я… Мне…
— Не грузи! Догадываюсь!
Змий щелкнул пальцами.
В комнате побудочным горном зашелся телефон.
— С вами говорят из американского издания “Эксклюзив”, - сказали на том конце провода.
— Не может быть!
Змий нахмурился и погрозил Паше пальцем.
— Город Нью-Йорк, — будто не заметил Пашиного изумления абонент. — Не согласитесь ли вы издать у нас небольшой, элегантный трехтомник?
— Да, — придушенно ответил Павел.
— Гонорар, правда, не велик, — мурлыкала трубка.
— Спроси сколько! — с выпученными глазами прошептал Змий.
— Сто тысяч долларов, — не дожидаясь вопроса, ответила трубка. — Если согласитесь, контракт вышлем немедленно.
— Эх, надо бы поторговаться, — почесал бороду Змий.
— Я согласен, — упавшим голосом произнес Паша.
— Всем хорош русский человек, — Змий сплюнул, — но не умеет себя позиционировать. Три копейки дадут, он уж готов в пляс.
— Три копейки… — Паша взглянул в окно, на облезлую шестнадцатиэтажку с мотающимися огромными женскими трусами на бельевой веревке.
3.
Чудесный голосок из трубки не обманул.
Через три дня курьер в желто-зеленой куртке привез изысканный, пахнущий мощью великой державы, пакет.
Кроме договора там лежало уведомление о том, что на счет Павла Магометова переведен аванс, в 20.000$.
Надо тебе перебираться поближе к центру, — зевнул Змий. — На Трубной есть чудесная новостройка. Особняк. Вечерами будем гулять по Цветному бульвару.
— Давай! — вытянул губы трубочкой Паша.
— Слушаю и повинуюсь! — Змий звонко щелкнул пальцами, глянул в форточный небесный проем: — Позвони по номеру 289-31-15. Это агент по недвижимости. Надежный и весьма недорогой.
— Теперь можно не скупиться! — Паша потер руки.
Змий нахмурился.
Спустя месяц Паша со Змием жили в роскошном особняке на Трубной. Косые дубовые потолки. Огромные окна стеклопакетов. Персидские ковры. Резная мебель в византийском стиле.
Вечерами Паша со Змием под ручку прогуливались по Цветному. Стояла упоительная, душистая весна. На каждом углу торговали яично-желтой, веселой мимозой. Высокие, стройные ножки женщин призывно пощелкивали каблучками.
— Может, сегодня не будешь спать в бутылке? — толкнул Змия локтем в бок Павел. — Гляди, какой воздух! А небо! А девушки! Бог мой!
— Я существо стерильное, — опусти очи Змий, на седой реснице повисла слеза. — Мне ничего не нужно.
— Не печалься. старина, все наладится, — переполненный своим счастьем, Паша по-сыновьи обнял Змия за талию.
4.
В середине апреля, возле Церетельевского фонтана с клоунами, Павел подцепил фантастическую цыпоньку. Зою! Акробатку из цирка, вчерашнюю школьницу.
— Может, еще пошукаешь? — посоветовал Змий.
— Ни-ни! Такое счастье не выпадает дважды!
Зоя обрадовала великим множеством, смежных с акробатическими, сексуальных поз.
Пришло еще 20.000$ гонорара.
А потом с курьером в красной шапке явилась и сама книга. Точнее, трехтомник! Маленькие и толстые книжечки в глянцевой обложке.
Странно было читать себя по-английски. Тем более, британское наречие Паша знал через пень колода.
А потом, словно, прорвало. Накатили русские издания.
Заметили, наконец-то!
Его печатали в “Космополитене” и “Мурзилке”, озвучивали по “Маяку” и по “Динамит FM”. По опусам Магометова стал сниматься грандиозный, трехсотсерийный сериал на СТС, с привлечением капиталов Стивена Спилберга.
Бойкие киноагенты уговаривали Шварценеггера сняться в заглавной роли. Но великий Арни пока раздумывал.
Нет. какова Фортуна?! То орешь, не доорешься. А то ведь сама нахрапом в окно лезет.
5.
Деньги в Пашины карманы текли со всех сторон.
Длинноногую Зою заменили Клавы, Вероники, Лилии, Алсу…
Многих девичьих имен Паша уж и не помнил.
Все хорошо, только абсолютно не писалась. Ну, ничего! Ни строчки!
— Тут я бессилен, — разводил руками Зеленый Змий. — Эта благодать помимо меня, прямо с неба.
Впервые Паша обиделся на Змия.
Зажимает старик… Захотел бы, быть бы Паше Чеховым и Стивеном Кингом.
Несколько дней Павел ходил надутой букой, не проронил ни слова.
— Зря ты так, Пашенька, — со страданием в голосе воскликнул Паша. — Зачем тебе талант? Он тебя угробит!
— А и угробил бы… Ты его дай!
И в одно утро Паша вдруг стал писать, писать как проклятущий. Фразы выходили тугими и эластичными. Мотивировка героев удивляла точностью и лаконизмом. Сюжет своей лихостью мог посоперничать с самым крутым голливудским блокбастером.
О Змие Павел забыл, а тот не вылезал из бутылки уж пару дней.
Потом глянул в сосуд, а там вместо таинственного лазурного облачка, простая жидкость. Нюхнул — водка. Воняет так, горло дерет…
Нет Змия, и не надо! Паша и без него свою судьбу на “ять” сделает.
Магометов покрутил бутылку и выпил из горла до дна.
Вместе с теплой волной опьянения, внезапно нахлынули слезы.
Никогда он больше не увидит роскошных зеленых шаровар Змия, его золотой тужурки. Никогда не услышит его родной, чуть с хрипотцой, голос.
Высосав эту бутылку, Павел потерял единственного друга.
Павел открыл стеклопакет окна своего особняка на Трубной. Сначала запел “Шумел камыш”, а потом по-волчьи завыл на такую полную и такую одинокую луну.
Капсула 22. ТЕЛЕФОННАЯ ДИКТАТУРА
1.
Утром телефон Павла Огородникова взорвался набатным звоном.
— Значит, ровно в семнадцать, нуль нуль, — строго произнесла трубка.
— Что в семнадцать? Кто вы?
— Не дури! Тротил возьми класса “люкс”. Проверь взрыватели. От торгового центра “Березка” не должно остаться камня на камне.
— Да кто вы, черт побери?!
Телефон ответил безучастными гудками.
“Экая гадость! — в сердцах выругался Паша. — Еще и это!”
Только вчера Павел был коммерческим директором телеканала. Сегодня первый день безработный. Поссорился с главным, и тот указал на дверь. Перспективы весьма туманны. А тут телефон с идиотским тротилом.
Паша выбрел на кухню. Глотнул черный кофе. Сжевал бутерброд с семужкой. Теперь уже мобильник зашелся в полифонической симфонии Моцарта № 40.
— Кто?
— Конь в пальто! Виссарион, конечно. Монах-отшельник.
— Издеваетесь? Вася, ты?!
— Помолчи, дубина! И внемли! Выходим завтра поутру. Не забудь саперную лопатку.
— Ага! Тротил, лопатка…
— Для кандидата в монахи ты, Павел, слишком суетен. Лопатками, если забыл, будем рыть землянки в обители Нового Афона.
И абонент пропал, сгинул.
Что еще за заговор Сионских мудрецов? И откуда религиозный отморозок знает его имя?
Паша вышел на балкон. Яростное июльское солнце заливало высотки напротив. Стая сизарей крутила кульбиты в лазури неба.
Надо искать работу!
Телефон в зале затрезвонил с бодрой жизнеутверждаемостью.
— Ну? Говорите?
— Это Лили, — проворковала с глубокой интимностью трубка.
