— Какая еще Лили?
— Твоя озорная девчонка по вызову.
— По какому номеру вы звоните?
— По твоему, сладенький! Я так тебя хочу! Уже вся влажная!
— Слушай, Лили! — заорал Паша. — Я тебя знать не знаю!
— Твой голос меня так заводит, — застонала трубка. — Значит, сегодня на нашем заветном месте. У кинотеатра “Улан-Батор”. Прямо у памятника Хо Ши Мину. В девять!
Павел шваркнул трубку.
Это точно заговор. Для дружеского розыгрыша слишком круто.
Павел с утра никогда не употреблял. А тут расходились нервы, трясутся руки. Плеснул коньяк в рюмку.
Вошел в зал, а там котяра Василий вылавливает из аквариума последнюю золотую рыбку.
Паша вышвырнул злодея на балкон, свалился в кресло, задумался тяжело, могуче.
2.
Жизнь у него дурацкая, поэтому и звонки лихие.
Жил бы как все, без выпендрежа, был бы и с работой, и с деньгами. Лишиться места коммерческого директора целого канала! Это же надо умудриться!
Телефонная трель прервала его раздумья.
— Сейчас с вами будет говорить экс-президент Украины, — веселым женским голоском произнесла трубка.
Паша уже не удивлялся. Молчал.
— Павел, родной, выручай, — малороссийским баском загудел телефон. — Возглавь мой предвыборный штаб. Хочу опять в президенты.
— Почему именно я?
— А кто? Только ты в состоянии жидов с москалями по стенке размазать. Выиграю — отплачу по-царски. Ты мою широкую натуру знаешь.
Телефон затрубил отбой.
Паша в смущении и тревоге выбежал на улицу.
В нагрудном кармане, прямо у сердца, затрезвонил мобильник.
Павел метнул его в урну.
Пару часов кружил по жарким московским улицам. Забежал в Андреевский монастырь. Поставил килограммовую свечку подле ласкового лика Царицы Небесной. Истово кланялся и молился.
Господи, избавь от телефонной напасти!
Спаси, сохрани и помилуй!
3.
Квартиру ему открыл монах в черной рясе. Раззявил волосатую пасть:
— Лопатку приготовил? Утром выходим!
Павел оттолкнул монаха, прошел на кухню. А там лицо кавказской национальности монтировало к динамитным шашкам часы.
— Разозлил ты меня, Паша, — ощерился гость. — Я просил тебя достать тротил класса “люкс”, а ты мне подсунул “экстра”. Смотри, за “Березку” ответишь!
Напрочь потеряв дар удивляться, Паша проследовал в спальню. А там брюнетка с призывно торчащими грудями Шахерезадой развалилась на диване. Она облизнула клубничные губы и развела ноги.
— Иди ко мне, мой медовый всадник, — с хрипотцой застонала она. — Отымей меня куда хочешь!
“А что я теряю?! — взорвался Паша. — Она жаждет ураганного секса? Она его получит!”
Павел сбросил майку и стоптал джинсы.
Это был не половой акт, а воздушная феерия. Павел был неутомим, как самец орангутанга.
— Ну, как я тебя имею?! — сквозь зубы прорычал Павел.
— Еще! Еще! — извивалась Лили.
4.
Вот уже полгода, как Павел Огородников вновь коммерческий директор огромного телевизионного канала.
Явился к генпродюсеру с идеей ток-шоу, и Пашу взяли с распростертыми объятиями.
Шоу называется “Телефонная диктатура”.
Человек желающий отгрести сотку косарей баксов, должен неукоснительно выполнять все приказания телефона. Какими бы чудовищными они не были.
Именно такой диктат приводит зрительскую прослойку в жуткий экстаз. У передачи ошеломительный рейтинг.
Паша порозовел и подобрел.
Монаха-отшельника и бомбиста-террориста он выгнал из своей квартиры к чертовой матери. А вот с Лили продолжает жить, зачем упускать девку.
По осени собирается в Киев, на выборы Президента. Надо помочь старичку, раз тот молитвенно просит.
Телефон Павел старается поднимать только в исключительном случае.
Он боятся приказов трубки. Павел сам собирается сыграть в своем шоу. Просто в его годы приличествует сдержанность и осторожность, тонкий расчет и гениальное чувство логики.
Тем более, телефон ему приносит тотальную удачу.
5.
И Паша поучаствовал в своем шоу.
Выполняя телефонный приказ, он попытался разорвать пасть аллигатору в Московском зоопарке, и был дерзко сожран чудовищем.
Вся страна с восторгом наблюдала, как поганый крокодил кромсал Пашино тело.
Рейтинг передачи взлетел за облака.
Руководство канала собирается отлить Паше памятник из бронзы и поставить его где-нибудь в козырном месте.
Так что, почтим смерть героя минутой молчания.
Вечная ему память!..
Всё Пашино имущество отошло похотливой брюнетке Лили.
Выборы на Украине прошли без эксцессов. Пашин дружок не набрал и пяти процентов.
Кстати, следующая съемка “Телефонной диктатуры” в четверг, в 18:00.
Будете рядом с Останкино, заходите. Там вам всегда рады!
Капсула 23. МЕДВЕЖАТНИК БУКАШКИН
1.
Семен Семенович Букашкин, добрейшей души человек, служит скромным бухгалтером в крохотной строительной фирме.
А там, глядя на него, просто не нарадуешься!
Букашкин — тих и застенчив, как церковная мышь.
Говорит еле слышным шепотком. Пьет жидкий чаек со стальными сушками. При мужчинах вежливо тупит взор. При дамах галантно краснеет.
Дома же Семен Семенович классифицирует луговые растения для гербария. Разбирает коллекцию подмосковных бабочек-полевок.
Его бы самого занести в коллекцию, как скромнейшую бабочку Московии.
Надо бы занести, ан нельзя…
По пятничным вечерам бухгалтер Букашкин превращается в форменную фурию.
Он единолично выпузыривает бутылку водки “Голубой топаз”, закусывает тушеными в сметане индюшачьими сердечками и идет куролесить.
Для разгона отправляется к игровым автоматам “Вулкан удачи” и выигрывает парочку баксовых косарей.
А уж с живой наличностью господин Букашкин — царь и Бог.
Он закатывается в “Метрополь”, хлещет элитную водку, заедает наижирнейшими бутербродами с паюсной икрой. Он кадрит самых блистательных куртизанок Златоглавой. Говорит им уморительные пошлости, похотливо хватает за срамные места.
Потом, когда “зелени” в обрез, он идет в ресторанчик поплоше. Поет с цыганским хором яростные песни, танцует разнузданные пляски. На брудершафт лакает водку с окольцованным медведем Яшей.
Затем, когда денег почти не остается, Семен Семенович добирается на метро до площади трех вокзалов и снимает жутчайшую вокзальную блядь. Он притаскивает ее домой, кормит и поит, тем что осталось, а затем сексуально эксплуатирует на всю катушку.
Под утро выталкивает путану и заваливается спать.
Ближе к обеду лакает лекарство от триппера и сифилиса, и уютно усаживается к своему гербарию и коллекции бабочек-полевок.
Отоспавшись дома на чистейших, хрустящих от крахмала, простынях, гулена Букашкин вновь превращается в наитишайшего бухгалтера крохотной строительной фирмы.
И все бы хорошо, все бы так шло и шло, если бы Семен Семенович не вляпался в преуморительную историю.
Обстоятельства вынудили гражданина Букашкина зверский ограбить влиятельный московский банк.
А дело обстояло так…
2.
Прогуливаясь с цыганским табором мимо банка “Сталактит”, он вдруг обморочно задумался о смысле жизни, и смысла оного не взыскал.
А тут еще цыганочка Тамара пристала:
— Семен Семенович, позолоти ручку! Позолоти, родненький!
Букашкин глянул на монументальную вывеску банка, на позолоченные ручки хрустальной двери, скомандовал матросским баском:
— За мной, робята!
Под предводительством оголтелого Букашкина табор ввалил в хранилище злата.
— Деньги на бочку! — взвизгнула цыганка Тамара и чихнула.
На помощь отутюженным клеркам кинулся вооруженный до зубов охранник, но косолапый Яша в мановение ока переломил ему хребет.
Добычи было довольно. Цыганки складывали русские и американские ассигнации в пестрые, озорные платки.
Домой, в субботу под утро, Букашкин явился кристально трезвым и без вокзальной бляди.
Мешок с деньгами небрежно швырнул в кладовку.
Умылся, попил кофеек и задумался:
“Хребет охраннику переломил, допустим, не я. Но я же верховодил шайкой цыган с медведем”.
Сеня стремглав кинулся к успокоительному гербарию и коллекции бабочек-полевок, но тут же брезгливо отложил их прочь.
3.
В понедельник на службе грабитель Букашкин был сам не свой.
Во-первых, денег куры не клюют. Зачем работать?
Во-вторых, надоело изображать пришибленного тихоню.
Сеня зазвал в курилку сексапильную секретаршу Милу. Она округлила фарфоровые глазки. Никогда еще Букашкин не осмеливался с ней говорить тет-а-тет.
В курилке Сеня защелкнул дверь и произвел над Милой изысканные сексуальные манипуляции. Он был могуч, как изголодавшийся по напарнице, самец орангутанга.
