Лера отвернулась к стенке – ну, вот и выгнала. Нечего ей здесь делать, только на нервы действует. Скрипнула дверь, и в палату вбежала все та же противная медсестра со шприцем в руках. На этот раз уколов было два. «Это мать, коза драная, виновата. Чтоб духу ее здесь не было больше! Увижу, раздеру на части!» – подумала Лерка и тут же успокоилась. Все растворилось в воздухе, и она сама словно впала в какую-то бездумную гармоничную атмосферу. Потом, все потом…
Она с трудом могла сказать, сколько прошло времени до того момента, как снова появился он. С какими-то апельсинами в руках, что ли… Ощупал ее глазами, холодно поцеловал в лоб. Надо было оттолкнуть его, обхватить руками его шею и задушить – или нет, вытолкнуть его отсюда с силой и крикнуть всем, что это он виноват во всем. Но Лера вдруг подумала: а вдруг он опять ей снится? Вдруг его не существует? Сейчас она поднимет панику, и ее посчитают за сумасшедшую? Ну уж нет! Она всех обхитрит. Она не будет обращать на него внимания. Но видение было что-то очень уж яркое. Мало того что оно сидело рядом, оно щупало ее, трогало за руку, зачем-то поправляло подушку. Даже запах туалетной воды исходил от него тот же, что от настоящего Вдовина. Хотя, может, его, запаха, нет совсем, ей только кажется? Может, она и этого мужчину, Жужжу, тоже придумала?
– Здравствуйте, Евгений Александрович! – раздался где-то у дверей голос. Такой громкий и невыносимый, что Лера обеими руками схватилась за уши. Этот голос был очень знаком, она слышала его много раз – с самого начала, как сюда попала, он что-то спрашивал ее, спрашивал, спрашивал… Говорил неприятные вещи, но она в ответ молчала. Она даже не решалась поднять глаза и увидеть этого человека. Она боялась, что это тоже – плод ее воображения, что там окажется какое-нибудь странное существо с большой головой и рогами или, еще хуже, совсем никого не окажется.
– Добрый день, Григорий Александрович! – ответил призрак Вдовина. – Есть новости?
– Да вот пока нет, – озадаченно ответил второй. – Хотел с вашей подругой потолковать, но она что-то не хочет общаться. Все молчит и глаза прячет от меня.
– Может, ей нехорошо?
– Может, да, а может, и нет. Это все узнаем. Врачи сейчас тщательно диагностируют. От суда не так-то легко укрыться, – ответил тот, кто отзывался на Григория Александровича.
– Да-да, – призрак Жужжи склонил голову, словно горевал. – Сейчас вот думаю – к чему все это? Такая милая девушка. Мы ведь пожениться должны были через два дня, понимаете? Казалось, все впереди. И тут…
Лера закрыла глаза. Может, они растворятся? В наступившей тишине ей даже показалось, что видения исчезли. Но, приоткрыв веки, сквозь ресницы посмотрела – сидят.
– У вас дети есть? – спросил все тот же знакомый голос.
– Общих нет, но у нее от первого брака мальчик. Григорий Александрович, вы в юридических сторонах сильны. Скажите, теперь, когда она в клинике, процедура усыновления будет сложной? Жалко пацаненка оставлять сиротой…
– Гм… Честно говоря, я в этом мало что смыслю. Но, думаю, все возможно, – ответил тот мужчина. – Все понимают – дело нужное.
– Мне бы поскорее усыновить Борю… – сказал призрак Жени, и Лера, до сих пор равнодушно слушавшая разговор, вдруг вздрогнула. Боря! Он говорит о нем, о ее сыне! Он хочет его забрать и убить!
– Нет! – вскочив с койки, дико закричала она. – Не тронь его! Он не твой сын, уйди, уйди!
Женя растерянно уставился на нее, мужчина, стоявший в дверях, мгновенно исчез, а Лера, подлетевшая к Вдовину, стала изо всех сил барабанить руками по его груди. Он с силой оттолкнул ее, и она, упав на кровать, зарыдала.
– Он не твой сын! – причитала она. – Он его!
Потом раздался шум, топот, громкие голоса… Прибежали какие-то люди, схватили ее, крепко держали и что-то кричали. Она снова почувствовала боль от укола и провалилась в небытие.
* * *
Дело, возбужденное по факту смерти Светланы Гурицкой, двигалось к завершению. Главная подозреваемая – Токарева Лера Дмитриевна – находилась в психиатрической лечебнице. Допросить ее не представлялось возможным. Как ни пытался следователь Григорий Александрович Карбеев вытянуть из нее хоть слово, она совершенно не шла на контакт. Но это было и не нужно. И так имелись все основания закрыть дело. В наличии и труп, и свидетель, и убийца. Пусть Токарева и невменяема, но факты говорят против нее, включая и результаты экспертизы – под ногтями убитой нашли частички кожи, принадлежащей Токаревой Лере Дмитриевне. Гм, надо же, какое имя: не Валерия, а именно Лера… Психические заболевания, судя по беседе с мамашей подозреваемой, у них в роду. Отец тоже сошел с ума, еще до белой горячки на родных с ножом кидался, так что можно не гадать, в кого дочка такая уродилась…
Таким образом, дело уже близилось к завершению, оставалась последняя формальность. Нужно было допросить еще одного свидетеля, некую Татьяну Шепеленкову, подругу подозреваемой.
Карбеев без особого интереса рассматривал сидевшую перед ним женщину. Обычная девка из провинции, длинноногая брюнетка, скорее всего, крашеная. Каблуки высокие, юбка еле прикрывает зад.
– Давно знаешь Токареву? – задал он первый вопрос, и эта болтушка защебетала без остановки:
– Еще как давно. Я с ней из одного города. Можно сказать, с ясельного возраста. Если точнее, со школы.
– И в Москву вы вместе переехали?
– Нет, я первая. Я ее сюда и перетащила, во всем помогла. Без меня она бы здесь заблудилась. Мы, как бы сказать, всегда дружили. Вот в паре есть ведущий человек и ведомый. Так вот, она – ведомая, ее надо во всем направлять…
– Что-то плохо ты направляла, раз она здесь оказалась, – не удержался от иронии следователь.
– Да потому что мозгов у нее никогда не было! – возмутилась Татьяна. – Приехала сюда – и давай тут спать со всеми, с кем только могла. Я ей столько добра сделала, а она даже с моим… ммм… парнем. Бессовестная! Даже не извинилась! – От этих слов Григорий Александрович ухмыльнулся – вот она, женская дружба.
– И тем не менее вы продолжали общаться?
– Нет, сначала перестали продолжать. Не продолжали общаться. То есть поссорились, в общем. Но я потом ее встретила, она такая фифа, вся из себя. Уже не та торгашка с Черкизона, которую я знала. Ну, просто любопытно стало, с чего бы это, вот и стали снова перезваниваться.
– Ну и с чего это все? – Он спрашивал без особого интереса, так, для проформы.
– А вы что, не знаете? – девица вытаращила размалеванные глаза.
– Что я должен знать?
– Ух ты! Да там такая история – просто эта, ну как его, сериал такой… «Санта-Барбара», вот. Началось все с того, что она себе хахаля нашла, крутого папика, настоящего олигарха.
– Ну уж и олигарха?
– Да я ж вам говорю! Тот, конечно, женатый был. Но только года они с Леркой не провстречались, как его жена и дети на машине разбились.
– Вот как? – заинтересовался следователь. – И как его зовут, этого твоего олигарха?
– Андрей Астахов. Владимирович, что ли. Только не зовут, а звали. Он умер – через год после свадьбы.
– Так, погоди, погоди, – разговор становился все более интересным для следователя. – Чьей свадьбы?
– Ну так Лерки же с Астаховым. – По взгляду девицы было ясно, что она считает его непроходимо тупым.
– Они поженились? Любопытно. А он отчего умер? Тоже автокатастрофа?
– Не, там другое… Он отравился насмерть. Выпил чего-то – ну и… Наверное, паленка была.
Следователь в очередной раз усмехнулся. Олигарх, пьющий паленую водку, – это сильно. Он сделал себе пометку на листке перекидного календаря: «Андрей Астахов».
– Когда это было?
– В ноябре, что ли…
– В ноябре… А сейчас июнь – и она снова собралась замуж. Недолго горевала.
– Ну вы что – Лерку не знаете?
– Не знаю, – искренне признался следователь. – Слушай, а ты не в курсе: покойный муж ей много денег оставил?
– Ха! – злорадно выдохнула Татьяна. – Ни фига он ей не оставил! Все мальчишке!
– Какому еще мальчишке?
– Да сыну же, какой вы непонятливый!
– Ты меня совсем запутала! Чьему сыну?
– Ну как чьему? Лерки и Астахова.
– А, ну да, у нее же есть ребенок… Получается, что от покойного мужа.
– А вот и нет! Вовсе даже не от него. Она от него гуляла направо и налево, еще до свадьбы. И сынка своего, Борьку, неизвестно от кого прижила. От какого-то иностранца, что ли… Только тот как узнал, что она залетела, так в свою Америку и смылся.
– А ты что, свечку держала?
– Свечку, может, и не держала, но знаю! – обиделась свидетельница. – Она сама, когда это случилось, мне трепанула. А потом, как свадьбой запахло, ну, с Астаховым, прибежала ко мне: «Ой, Танечка, ты только никому не говори. Если Андрей узнает, мне конец!» Сглупила я, надо было цену назначить, а я только пару штук зеленых взяла взаймы.
– Так-так-так, – строго сказал Карбеев.
– Так я ж взаймы! – захлопала глазами свидетельница. – И отдала бы обязательно! Если б оно так не обернулось.
