В отеле появилось ощущение, что все знают что-то, чего не знает она. Даже юноша на ресепшене, увидев ее, как-то ехидно улыбнулся.
– Извините, вы к кому? – спросил он.
– Я к Павлу… эээ… Савельцеву, он, кажется, в двести тридцать пятом номере, – ответила Лера.
– Вы знаете, этот номер уже второй день у нас пуст… Савельцев позавчера уехал, – промямлил дежурный.
– Как? – растерялась Лера. Она ожидала услышать от самого Пола что-то нелепое, типа того, что он хочет побыть один или проблемы на работе, но чтобы вот так – совсем уехать и не предупредить…
– А вас случайно не Лерой зовут? – спросил дежурный.
– Да, – оживилась она. – А что?
– Как хорошо, что я спросил, – улыбнулся он. – Вот он вам письмо оставил, – и менеджер протянул белый конверт, на котором размашистым почерком было написано «Лере».
Она распечатала конверт, когда уже вышла из отеля. Может, там объяснение в любви, раскаяние по случаю своего двухдневного отсутствия и предложение встретиться снова? А может, и нет – вдруг у него вообще жена и трое детей, а это была легкая интрижка на стороне? Теряясь в догадках, она вынула маленький листок бумаги, сложенный вдвое, – никаких обращений к ней там не было, никаких фраз, вообще ничего, кроме электронного адреса. Лера даже выругалась. Компьютер и все с ним связанное она терпеть не могла, поскольку так и не усвоила, как им пользуются. А теперь Пол предлагает ей переписываться по Интернету. Издевается, что ли? Она скомкала бумажку и в сердцах уже хотела закинуть ее куда подальше, но передумала и спрятала в сумочку, на всякий случай. Как ни было обидно, а знакомство ценное, люди из Голливуда на дороге не валяются. Но обидно действительно здорово. С досады девушка даже всплакнула. Вот так всегда – хочется как лучше, а получается наоборот. Все-таки права была Светка, когда говорила, что у каждого парня – свои тараканы. И чего она не послушала ее? Хорошо, хоть мозгов хватило Астахова при этом удержать, не рассориться. Еще б чуть-чуть, умотал бы и он – у него как раз на носу эта поездка в Испанию со своей семьей.
И Лера принялась с удвоенной силой окружать Андрея заботой и лаской. Она стала для него пушистой и нежной и постаралась изо всех сил забыть про этот ни к чему не приведший роман. Но через пару недель Лерка поняла – забыть не удастся: мало того что лоханулась и потерпела неудачу, так еще и залетела. Она даже не знала, как к этому относиться – радоваться или плакать… Смеяться особо было некогда – она день и ночь обнималась с белым другом, испытывала постоянные головокружения и вообще чувствовала себя ужасно. Но с другой стороны, она все-таки забеременела. Все идет по плану – по тому, который ей уже давно подсказывала Светка. Теперь это ее козырь, как говорила радостная подруга. Да, наверное, так оно и есть. Только вот нехорошо как-то на душе – отец ребенка-то этот самый Пол. С Андреем она, конечно, быстренько провернула все, что они со Светкой придумали, чтобы в случае чего он подумал, что это его ребенок.
Саму ее это известие ошарашило. Сама от себя не ожидала – у нее будет ребенок! Лера оказалась к этому совсем не готовой. Она даже представить не могла, что где-то там, за пупком, рождается новая жизнь. И как вот она будет дальше? Растить малыша вдали от родного папаши и он никогда не узнает о своем чаде? Как-то неправильно все.
Столько сомнений роилось в голове, что она почувствовала острую необходимость во что бы то ни стало поговорить с кем-нибудь об этом. Но Светлана – как назло! – именно в это время улетела с мужем отдыхать. Пришлось излить душу Таньке. Та глазюхи вытаращила и пробубнила:
– Ну, ты даешь! А может, надо этому Павлу написать? У тебя ж вон и адрес есть…
– Да ты что, совсем? – не удержалась Лерка. – Если откроется, Андрей меня пошлет куда подальше.
– Ну да, – согласилась та и замолчала. Да уж, советчик из нее никакой.
Так и мучилась Лера дальше наедине со своими мыслями. Дрюне пока ничего не говорила, слушалась Светку. Но как только он в Испанию к своей кикиморе засобирался, Лера вконец разволновалась – а ну как помирится там с благоверной и бросит ее, Лерку? Думала-думала – и надумала. Приперлась в интернет-кафе, попросила мальчика показать, как почтой пользоваться. Тот все сделал, завел ей адрес, и Лера написала:
Здравствуй, Пол!
Это Лера – ну та самая, с которой ты тусил летом. Конечно, подло ты скрылся, ничего не хочу сказать. Но я тебе не для этого пишу, тут другая возникла проблема. В общем, я беременна от тебя и просто хочу, чтоб ты об этом знал. Если что, мой номер телефона тот же. Ну, все, счастливо!
Ответ пришел мгновенно. Ей и в голову не могло прийти, что это может быть так быстро. Мальчик-администратор объяснил потом, что так бывает, если человек за компьютером сидит и ему письмо приходит.
Взволнованная Лера взглянула на экран и увидела всего два слова:
«Поздравляю! Пол».
Она аж застонала от злости, так что на нее народ обернулся. Вот ведь козел! Ничего не скажешь, писатель – одной фразой все объяснил. Поздравляю – типа, твои проблемы, сама решай. Как же она бесилась, как ненавидела его! Ну, ничего, он еще за это поплатится!
– Он поплатится! Он поплатится! – бормотала она, трясясь, как от жуткого холода.
– Эй ты, проснись, кулема! – теребила ее за руку толстая медсестра. – Опять что-то приснилось? Давай я тебе укол сделаю, а то всех тут перебудишь…
* * *
Он был старше ее, она была хороша,
В ее маленьком теле гостила душа,
Они ходили вдвоем,
Они не ссорились по мелочам, —
заунывно тянул голос Макаревича. Не в силах больше слушать, Евгений убавил звук магнитолы – Светка очень любила эту песню. Теперь, наверное, она всегда будет напоминать ему жену. Он ехал по Рублево-Успенскому шоссе в сторону дома, голодный и злой. За этими делами совсем нет времени нормально пожрать, все в беготне и суете. Никогда бы не подумал, что процедура усыновления настолько трудоемка. Всякие справки, бумаги из опеки и прочий хлам… И так на душе фигово, а тут еще эта песня.
Желая протолкнуть вставший поперек горла комок, он закурил сигарету. Да, дожил: все вроде есть – и особняк приличный, и фирма, и пацан, наследник бешеных бабок, который скоро станет его сыном. Он сейчас, можно сказать, на вершине успеха, только вот что плохо – оказался там один, без нее.
Света… Он теперь только и думает что о ней. Раньше, за делами, и некогда было вспомнить жену – бывало, проходили недели без нее, и нормально, а сейчас словно руку отрезали, ничего делать не может. Нет, все как-то само по себе шло, но уже не доставляло той радости, какую он представлял. Нет-нет да и всплывет перед глазами ее образ – яркий, дерзкий, с легкой усмешкой. Евгений только сейчас стал понимать, насколько она была ему дорога. О, это его человек, только с ней он обретал такую гармонию. Да что говорить, если сравнивать, к примеру, Леру и Свету – то же самое, что человека и инопланетянина. С Леркой все было просто до примитивности. Все, кроме секса и шмоток, было уже за гранью ее понимания. А вот Светлана – та с полуслова все схватывала, а то и просто одного взгляда хватало. А первая их ночь… Он привык, что девки наутро перед ним расстилались – чаечек, кофеечек, заискивающе заглядывали в глаза, а тут совсем все иначе. Твердая, уверенная, совершенно независимая: никаких обещаний, никаких просьб… Он тогда понял, что совсем не добился ее. И захотелось обуздать эту непокорную женщину, сделать своею. Вот и сделал… И ведь был прав. Светлана – его талисман, с ней всегда все удавалось. Они были уже почти у цели, кто ж знал, что эта дура свихнется и начнет на людей кидаться.
На заднем сиденье «Аутлендера» валялся плюшевый медведь – Светка купила его для Бори. Надо бы подарить и сказать, что от очень хорошей тети. Она мечтала об этом пацане и даже его, Вдовина, приучила к мысли, что сын – это замечательно. Но теперь он совсем не уверен, нужен ли ему этот ребенок. Способен ли он стать отцом? Ладно, разберемся позже, сейчас главное – поскорее взять наследника астаховского добра под свое крыло, а то в компании уже все перешептываются, да и добрая половина совета директоров как-то недоверчиво глядит. Не ровен час, погонят, он-то там пока на птичьих правах…
Телефонный звонок прервал его мысли. Он кинул взгляд на дисплей – звонила Валентина Леонидовна, юрист, которую он нанял, чтобы она занималась усыновлением.
– Да-да, слушаю! – громко произнес он в трубку.
– Евгений, тут новые обстоятельства открылись, – судя по голосу, она была растерянна. – Вы в курсе, что у ребенка есть отец?
– То есть как? – недоумевал Вдовин. – Я ж вам сразу сказал, он – не мой сын, моей супруги, настоящий отец умер.
– Да ничего он не умер! Жив, в добром здравии и недавно заявил свои права на ребенка.
Вдовин ничего не понимал. Какой отец? В каком здравии? Неужели Астахов из могилы выполз? Глупость какая. Совсем эта тетка рехнулась?
