Ознакомительная версия.
Да, потух, говорю я себе.
Нет, отвечу вам честно.
Это была любовь. Не знаю, когда именно это случилось. Когда моё сердце признало в этом бесчувственном и порой жестоком парне того самого… Того, с кем хочется сгорать без остатка до скончания времён… Возможно, это седьмое чувство, не подвластное мне – никому не подвластное… Оно и смогло с самого начала разглядеть за всеми его масками совершенно другого человека. Того, кто смотрел на меня с нежностью… Того, кто писал мне записки… Того, каким Шейн был в больнице… Того, кто боялся признаться самому себе в том, что чувствует… Того, кто всегда был рядом, а я этого не замечала.
Слишком поздно заметила…
Но на сердце становится легче, понимая, что сейчас Шейн на пути к своей мечте. Он счастлив, а значит, и я счастлива.
Каждый из нас занимается любимым делом.
Как дела у Калеба?.. Мы с ним почти не видимся. Наши графики абсолютно разные. FB в новом и довольно успешном составе отправились покорять Европу, так что за прошедший год я и Калеб случайно столкнулись в агентстве всего дважды. И он улыбался. Этот парень всегда улыбается. Он стал лидером группы, теперь все фанатки у его ног… хотя он и не кажется от этого счастливее. Но одно знаю точно: когда контракты у всех участников FB подошли к концу, все продлили их, не задумываясь. И каждый теперь свободен для отношений – пункт о запрете встречаться больше не актуален.
Не знаю, есть ли у Калеба девушка, если и есть, то общественности это не известно. Но могу сказать, что взгляд его ничуть не изменился. Он смотрел на меня всё теми же блестящими глазами ясного серого оттенка. Пять минут. Две наши встречи длились не дольше пяти минут, после чего мы обменивались улыбками и разбегались по своим делам.
Больше не было попыток доказать любовь или начать всё заново… Калеб казался… таким взрослым, таким осмысленным. Он, как и я, перелистнул ту страницу жизни и продолжил дальше идти по своему пути.
Я безумно рада, что мне посчастливилось познакомиться с таким человеком. Он многому меня научил. Например, тому, что нужно жить без сожалений. Так Калеб и живёт. И я неустанно восхищаюсь его талантом, его стойкостью и силой духа. У этого парня в душе много печали, но такой светлый и добрый человек, как он, просто не может быть несчастным. Я уверена в этом. Однажды какая-нибудь милая девушка с открытым сердцем разглядит в нём это. А Калеб протянет ей руку, потому что он умеет любить. Потому что он не такой, как я или Шейн. У него по судьбе не прописано одиночество.
Одиночество – моя судьба.
Музыка – моя судьба.
Сцена – моя жизнь.
* * *
Сегодня прошёл ровно год с момента подписания мною контракта. И Сок вот уже в течение последних четырёх месяцев неустанно напоминает о стадионе на тридцать тысяч мест. Я и так уже сполна окупила уход Шейна из лейбла, но разве может наш уважаемый господин директор лишиться шанса продлить мой контракт и накрутить сверху кучу новых условий для управления мною?.. Разумеется, нет.
Мой концерт в Лос-Анджелесе был объявлен два месяца назад. Билеты успешно распродаются, но вот наберётся ли тридцать тысяч человек?.. Вот это уже вряд ли.
Во всяком случае, сегодня заканчивается мой контракт и сегодня случится одно из двух: либо я получу свободу и буду вольна выбрать себе другое агентство для дальнейшего продвижения, либо удавка Сока на моей шее затянется ещё туже.
Вчера я прилетела в Штаты. Во второй раз за последний год, так как моё продвижение было нацелено по большей части на азиатскую аудиторию. Я объехала много стран с концертами, каждый из которых проходил при полном аншлаге, а вот теперь мне предстояло проверить количество своих фанатов в США.
Я не контролировала продажу билетов, но мой менеджер заверял, что всё идёт довольно успешно. Не знаю, что это значит – довольно успешно. Почти уверена в том, что тридцать тысяч не наберётся.
Пусть я и чувствовала себя акулой шоу-бизнеса в тот день, когда выдвигала Соку свои условия сотрудничества, эта акула в моём лице крупно лоханулась, когда выбрала местом проведения концерта стадион Лос-Анджелеса. Вот тупица! Разве я не в Азии собиралась продвигаться в первую очередь? Ведь именно там и провела следующий год своей жизни и карьеры. Да, в США мои песни также популярны. Я неделями держалась на первых местах в музыкальных чартах, но здесь, в Америке, состоится мой первый сольный концерт, и заявочка сразу не на какую-нибудь пару тысяч мест, а на тридцать! Тридцать тысяч!
Я крупно облажалась. Зато вот директор Сок выглядит самым счастливым человеком на свете. Даже вызвался меня сопровождать, под видом того, что давненько не виделся с мистером Туром.
Лос-Анджелес. Город солнца и пальм. Запах океана и шум волн бессовестно возрождали в памяти воспоминания, которые целый год хранились глубоко в сердце, а по прилёте молниеносно нашли из него выход.
Шейн в этом городе. Его работа в этом городе. Возможно, его девушка в этом городе… И я. Теперь тоже. В этом городе.
И только глухой не слышал о моём концерте.
Хотелось бы мне его увидеть?.. Я не знаю. Честно, не знаю. Я трусиха. Боюсь новостей, что могу узнать о нём. Боюсь ненависти в карих глазах. Как и боюсь того, что он не придёт…
Я не знаю.
Вот оно – самое тяжёлое время за последний год. Настало по возвращении в город, где родилась и была похоронена наша любовь.
Весь день я занималась подготовкой. Привыкала к новой сцене, репетировала со своей группой музыкантов – Сок предоставил аж три разных состава. Солнце по-летнему припекало кожу, слишком явно напоминая о пожаре, что зародил во мне этот город…
В тот день, когда Шейн и я сблизились, в день нашей сумасшедшей любви, в день, когда мы оба горели, как ни странно, всё обошлось без скандалов и проклятий в адрес друг друга. Без слёз и оскорблений, без осуждений и обещаний.
Мы просто разговаривали. Обо всём. О том, что нас связало, и том, почему пришло время встать на правильные дорожки. Довериться сердцу и пойти верным путём – к своей мечте.
И если бы в тот день мы поступили по-другому, уверена, зная наши характеры, ни одной ссоры не проходило бы без упоминаний о том, что каждый из нас отказался от своей мечты ради другого.
Так бы всё и было, поверьте. Музыка – неотъемлемая часть каждого из нас.
Шейн не хотел отпускать, но я ушла. Потому что знала, что так будет лучше для нас обоих. Потому что это был единственно правильный выход для того, чтобы никто из нас не был сломлен.
– У таких историй, как наша, не бывает счастливых финалов, да? – спросил у меня тогда Шейн.
Я не знала, что ответить, просто пожала плечами и поцеловала его в последний раз.
– Миллер! – окликнул он меня напоследок. В карих глазах стояли слёзы, но Шейн выдавил из себя улыбку. – Только сияй, ладно? Прошу… Сияй так, чтобы я смог увидеть тебя из любого уголка земли. Сияй, Тейт. Я знаю, ты сможешь.
И вот спустя год я стою на огромной сцене стадиона Лос-Анджелеса и смотрю на бесчисленное количество пустых мест, которые уже спустя несколько часов начнут заполняться людьми.
Тридцать тысяч. Это нереально. Только не за год. Сюда все мои корейские фанаты съехаться должны, чтобы Сок подтёр моим контрактом свой зад и я была свободна.
Он знал. Чёрта с два он бы согласился на мои условия, если бы не был уверен в провале.
Позвонила Николь – они с Брайаном уже подъехали. Малышку Сару оставили на дедушку-генерала. Ей уже почти девять месяцев, и угадайте, кто стал её крёстной мамой?..
Это был единственный раз, когда я на несколько дней прилетела в США – на крестины очаровательной малютки, которую практически не спускала с рук.
– О, детка! Вот это да! Почему ты не сказала, что перекрасила волосы?! – на радостях визжала Николь, обнимая меня и потягивая за сиреневые локоны. – Этот цвет тебе идёт больше – определённо!
– Это не я решила, – улыбнулась в ответ. – Ты же знаешь.
Николь нахмурилась и слегка толкнула меня в плечо:
– Решили воскресить в памяти фанатов твой старый образ?
– Видимо, так, – дёрнула бровями.
– О, девочка, я так рада тебя видеть! – Николь снова налетела с объятиями. К слову, после родов она ещё не пришла в форму, так что на ногах я устояла с трудом от такого точка.
Провела их с Брайаном за кулисы, выдала пропуска, а сама отдала себя в руки стилистам. Концерт скоро начнётся, а значит, нужно приводить тело в порядок.
Яркий макияж, распущенные волосы, слегка подкрученные на концах, короткий топ, джинсовая жилетка, декорированная множеством маленьких шипов, джинсы в цвет, драные до невозможности, и туфли на огромном каблуке. Вот такой вот мой первый образ. Знаю, что во второй части будет короткое платье.
Менеджер заглянул с криками о том, что уже половина стадиона заполнена.
Вскочила на ноги, глядя на него огромными глазами.
– И они всё прибывают и прибывают! – смеялся он, хлопая ресницами. – Тейт! Мы наберём тридцать тысяч, даю гарантии! За последние несколько дней все билеты вдруг стали расхватывать, как горячие пирожки! Это просто невероятно!
Ознакомительная версия.
