– Значит… – сказал папа, когда они с Кэт стояли на крыльце и смотрели вслед фургону Ливая, – это твой новый бойфренд. – (Она кивнула.) – Все еще рвешься домой? Хочешь перевестись в Университет Омахи? Всю жизнь ухаживать за психически неуравновешенным отцом?
Кэт направилась обратно в гостиную, спросив через плечо:
– Завтрак?
* * *Выходные прошли хорошо. Пять тысяч слов по «Так держать!». Рыбные тако с редиской и шинкованной капустой. Всего два разговора о Рен. И днем в воскресенье приехал Ливай. Взлетел по ступенькам ее крыльца.
* * *Тоскливиус повертел в руках маленький красный мячик.
Саймон почти год повсюду таскал этот мяч с собой и потерял его, когда приехал в Уотфорд – за ненадобностью.
– Ты лжешь, – сказал Саймон. – Ты – это не я. Ты не часть меня.
– Я то, что осталось от тебя, – сказал Тоскливиус.
Саймон мог поклясться, что еще никогда не слышал свой голос таким звонким и сладким.
Из главы 23, «Саймон Сноу и Седьмой Дуб»© Джемма Т. Лесли, 2010
– Послушай, Кэтер! Если тебе нужно передохнуть, просто скажи.
Ливай лежал на ее кровати в комнате общаги. Он только что сообщил, что собирается на несколько дней съездить домой на день рождения сестры, и вместо того, чтобы ответить: «Я буду скучать» или «Хорошо проведи время», Кэт сказала: «А, отлично».
– Я не это имела в виду, – пыталась оправдаться она. – Просто на выходных отец едет в Тульсу, и я ему не понадоблюсь. Если ты отправишься домой, то я и тебе не понадоблюсь, значит я все выходные смогу писать. Я и так уже отстаю с «Так держать!».
Не просто отстает, а выбилась из ритма.
Кэт старалась писать хотя бы понемногу, но каждый день, иначе она теряла нить повествования или кураж. В итоге получались длинные, ведущие в никуда диалоги или же сцены, где Баз и Саймон изучали лица друг друга. Отчего-то такие сцены были популярны среди читателей, но ценности для истории не представляли.
– Ты все равно будешь мне нужна, – сказал Ливай, поддразнивая ее.
Затем последовал длинный, ведущий в никуда диалог, в течение которого Кэт изучала лицо Ливая. На деле все оказалось куда сложнее, ведь его черты находились в постоянном движении. Кэт даже чуть не поцеловала его…
Днем ей вновь захотелось поцеловать Ливая, когда он подъехал к общежитию, чтобы попрощаться. Кэт стояла на тротуаре, а ее бойфренд высунулся из салона фургона. Стоило немного наклониться, и она коснулась бы губ Ливая. И никакого риска: он сидел в машине, к тому же уезжал из города. Никакого эффекта каскада, когда одно влечет за собой другое. Никакого безрассудства!
Но отважься Кэт на поцелуй и позволь она Ливаю думать, что он может поцеловать ее, она больше бы не бредила тем полусонным ноябрьским поцелуем…
Ливай уехал в Арнольд шесть часов назад, и Кэт уже написала две тысячи слов о Саймоне. За один только вечер она далеко продвинулась и подумывала сделать завтра перерыв, чтобы начать рассказ по литературному мастерству. Может, удастся его закончить. Вот было бы здорово сообщить Ливаю, когда он вернется домой в воскресенье, что она справилась с заданием.
Кэт сидела, откинувшись на стуле и разминая руки, когда дверь распахнулась и внутрь ворвалась Рейган. Кэт даже не вздрогнула.
– Только посмотрите, кто у нас тут, – сказала Рейган. – Мисс Одиночество. Разве ты не должна сейчас быть вместе с гордостью Арнольда?
– Он поехал домой на день рождения сестры.
– Знаю. – Рейган прошла к шкафу и замерла там, о чем-то размышляя. – Он пытался уговорить меня поехать с ним. У этого парня аллергия на одиночество.
– Он и меня пытался уговорить, – заметила Кэт.
– И где бы ты остановилась?
– Насчет этого он ничего не сказал.
– Ха! – ухмыльнулась Рейган, ослабляя свой галстук «Олив гарден». – Ради этого я бы вернулась в Арнольд. Посмотреть на вашу встречу с Марлисс.
– Она настолько ужасная?
– Возможно, больше нет. Я выдрессировала ее для тебя…
Рейган через голову сняла белую рубашку и потянулась за черным свитером. Кэт заметила на ней ярко-лиловый бюстгальтер.
Вот опять! В голову Кэт закрадывались ненужные мысли и удерживали от того, чтобы не поцеловать Ливая. Она видела нижнее белье его бывшей и понимала, с кем именно он порвал. Если бы Рейган нравилась ей чуть меньше…
Соседка подошла к Кэт и наклонилась к ее лицу:
– Мои волосы воняют чесночным хлебом?
Кэт осторожно вдохнула и ответила:
– Скорее, пахнут.
– Проклятье! – выругалась Рейган, выпрямляясь. – Я не успею вымыть голову. – Она взбила волосы перед зеркалом, висевшим на двери, и подхватила сумочку. – Ладно, комната в твоем полном распоряжении на вечер, если у меня все пойдет по плану. Не делай ничего, что не стала бы делать я.
– До сих пор мне это удавалось, – сухо сказала Кэт.
Рейган фыркнула и вышла за порог.
Кэт хмуро глянула на дверь. «Не ревнуй», – приказала она себе. У них даже было правило на сей счет, но Кэт следовало ввести для себя еще одно: не сравнивать себя с Рейган. Это словно сравнивать яблоки и… грейпфруты.
Когда спустя несколько минут зазвонил мобильник, Кэт прогнала прочь тоскливые мысли и улыбнулась: Ливай обещал позвонить ей перед сном. Она подняла телефон, собираясь ответить, но увидела на экране имя Рен. РЕН.
С рождественских каникул они с сестрой не общались и даже не переписывались. Почти три месяца. Зачем Рен звонит ей теперь? Может, по ошибке. Может, опять промахнулась с буквой «К».
Кэт молча пялилась на лежавший на ладони мобильник, будто ждала объяснений.
Телефон перестал звонить. Кэт по-прежнему смотрела на него. Он зазвонил снова.
РЕН.
Кэт нажала «принять» и поднесла телефон к уху:
– Алло?
– Алло? – Голос принадлежал не Рен. – Кэтер?
– Да?
– Слава богу! Это… твоя мама.
«Твоя мама!»
Кэт отпрянула от трубки.
– Кэтер?
– Да? – слабо проговорила она.
– Я в больнице вместе с Рен.
«Твоя мама! Кэтер!»
Рен!
– Что? С ней все в порядке?
– Она слишком много выпила. Кто-то привез ее сюда. Если честно, я ничего толком не знаю. Думала, может, ты знаешь.
– Нет, – сказала Кэт, – не знаю. Я еду. В какой больнице?
– Святой Элизабет. Я уже позвонила вашему отцу. Он вылетает домой.
– Хорошо, – сказала Кэт. – Я еду.
– Отлично, – ответила Лора. «Твоя мама!» – Хорошо.
Кэт кивнула, все еще держа телефон на расстоянии, потом уронила его на колени и нажала отбой.
* * *За ней заехала Рейган. Сначала Кэт набрала Ливая, но не чтобы попросить о помощи, ведь ему пришлось бы добираться четыре часа. Ей просто хотелось «коснуться базы» (и почувствовать себя в безопасности). Ливай не взял трубку, поэтому Кэт отправила ему короткую эсэмэску.
Рен в больнице.
Позвонила отцу. Он тоже не ответил.
Рейган знала, где находится больница Святой Элизабет, и подбросила Кэт до самого входа.
– С тобой пойти?
– Нет, – сказала Кэт, надеясь, что Рейган не заметит неискренности.
Так и вышло. Соседка уехала, а Кэт несколько секунд стояла перед вращающейся дверью, понимая, что не может зайти внутрь.
На ночь больница почти закрылась. В регистратуре никого не было, главный лифт не работал. Наконец Кэт добралась до отделения неотложной помощи. Дежурный санитар сказал ей, что Рен перевели наверх, и направил Кэт по еще одному пустому коридору. Она вышла из лифта на шестом этаже, не совсем понимая, кого искать.
Кэт пыталась представить лицо Лоры, но помнила лишь, как выглядела мать на семейных фотографиях: длинные каштановые волосы, большие карие глаза. Серебряные серьги кольцами. Бледно-голубые джинсы. На свадебном снимке она была в простом желтом сарафане, животик уже немного выступал.
Но здесь этой женщины Кэт не увидела.
Комната ожидания почти пустовала, только в углу сидела блондинка, сжав лежавшие на коленях руки в кулаки. При виде Кэт она подняла голову:
– Кэтер?
Спустя несколько секунд все черты и цвета встали на место, и Кэт узнала лицо матери. За это короткое мгновение Кэт словно мысленно расстроилась: одна подбежала к светловолосой незнакомке, обхватила руками ее ноги и уткнулась лицом в живот; вторая могла лишь кричать во весь голос; а третья просто подожгла мир – посмотреть, как он горит.
Женщина встала и сделала шаг к Кэт. Та окаменела.
Лора прошла мимо нее к посту регистрации и что-то тихо сказала.
– Вы сестра? – спросила у Кэт сотрудница больницы, подняв голову, и Кэт кивнула. – Нам лишь нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
Но Кэт оказалась не слишком полезной: она не знала, что пила Рен, где или с кем провела вечер.
Остальные вопросы были неловкими в присутствии незнакомого человека – точнее, Лоры, которая стояла рядом и наблюдала за лицом Кэт, будто делая записи. Кэт беспомощно, но опасливо посмотрела на мать, и та отошла в угол.
