Вечером Джулия, Элли, Нат, Кэл и частный детектив просматривали полицейские отчеты и архивные видеоматериалы. К понедельнику они знали о жизни Джорджа Азелла все.
Но это им не помогло.
— Читать девочке?
— Сейчас читать не будем, — сказала Джулия мягко. — Кэл приведет Сару поиграть с тобой. Помнишь Сару?
— Джули останется?
— Не сейчас, дорогая. Но я вернусь.
Дверь распахнулась, вошла Элли.
— Ты готова?
В тишине, нарушаемой только шумом дворников, скребущих по ветровому стеклу, они направились в окружной суд.
Суд по семейным делам находился на первом этаже, в самом конце коридора. Джулия остановилась, поправила свой темно- синий костюм, потом распахнула дверь и вошла. Ее высокие каблуки громко стучали по мраморному полу. Элли в форме с золотыми звездами шагала за ней.
Джордж Азелл уже сидел впереди со своим адвокатом. На нем был темно-серый костюм и белая рубашка. Волосы стянуты в конский хвост.
Заняв свое место на возвышении, судья оглядела зал.
— Я ознакомилась с вашим ходатайством, мистер Азелл. Как вам известно, доктор Кейтс почти четыре месяца была временной приемной матерью вашей дочери и недавно начала процедуру удочерения.
— То было прежде, ваша честь, когда личность ребенка еще не была установлена, — сказал адвокат Азелла.
— Предметом судебного разбирательства является вопрос о том, с кем должен проживать несовершеннолетний ребенок. Государство выступает за воссоединение биологических семей, но в данном случае мы имеем дело с особыми обстоятельствами.
— Мистер Азелл был уличен в применении насилия, ваша честь, — сказал Джон Макдоналд.
— Возражаю! — вскочил адвокат Азелла.
— Сядьте, адвокат. Мистера Азелла никогда не обвиняли в этом официально. — Судья посмотрела на Джулию. — Все дело в вас, доктор Кейтс. Вы не просто временная приемная мать, которая хочет взять ребенка на постоянное попечение. Вы один из выдающихся детских психиатров.
— Я здесь присутствую не в этом качестве, ваша честь.
— Я знаю об этом, доктор. Вы здесь потому, что не хотите забрать свое ходатайство об удочерении.
— В любом другом случае, ваша честь, я забрала бы ходатайство. Но я глубоко озабочена судьбой девочки. Тело ее матери так и не найдено, и мистер Азелл официально не признан невиновным. Как видно из моего отчета, девочка получила психическую травму. Она делает успехи, потому что мне доверяет. Разлука со мной может нанести ей непоправимый вред.
— Ваша честь, — сказал адвокат Азелла, — миссис Кейтс — психиатр. Мой клиент в состоянии ее заменить. Он и так был слишком долго разлучен со своей дочерью.
Судья обвела всех взглядом.
— Я рассмотрю все ваши замечания. Я назначу опекуна, который будет представлять интересы ребенка в суде. До окончательного решения девочка останется с доктором Кейтс. Мистер Азелл получает право навещать ее. — Судья ударила молотком. — Следующее дело.
Джулия не сразу осознала, что случилось. Алиса останется на ее попечении, по крайней мере сейчас. Она поднялась и только собралась покинуть зал, как кто-то схватил ее за руку.
Джордж Азелл отвел ее в сторонку:
— Я должен ее увидеть.
— Приезжайте к нам завтра. В час дня.
Джулия высвободила руку, и он, вздохнув, сделал шаг назад.
— Но скажите, как моя дочь? Вы говорили, что она отстает в развитии?
— Она побывала в аду, но постепенно приходит в себя. И нуждается в усиленной заботе. — Джулия вынула видеокассету из портфеля. — Эта запись наших занятий даст ответ на ваши вопросы.
Он взял у нее кассету.
— Где она была? — В его голосе звучала тревога.
— Где-то в лесу. Впрочем, вы, наверное, сами это знаете.
И Джулия направилась к Максу, который ждал ее у выхода.
Проснувшись, девочка подходит к окну и стоит там, глядя во двор. Ей нравятся новые слова, особенно когда она прибавляет перед ними «мой». Это означает, что что-то принадлежит ей.
Там внизу, в снегу, розовая роза. Может быть, она принесет ее сюда. Нужно, чтобы Джули улыбалась чаще.
В последнее время у Джули глаза все время мокрые.
Это плохо. Девочка это знает. Там, в дальнем лесу, у Нее глаза почти всегда были мокрые… а потом Она УМЕРЛА.
Девочка слышит, как открывается и закрывается дверь спальни.
— Ты уже давно стоишь тут у окна, Алиса. Что ты видишь?
Она поворачивается к Джули.
— Плохо? — задает она вопрос. — Не стоять у окна?
Джули улыбается, и девочка чувствует себя счастливой.
— Можешь стоять хоть целый день, если хочешь.
— Читать? — с надеждой говорит девочка и идет за книжкой, которую они читали вчера на ночь. Схватив ее, она забирается на кровать. — Сначала зубы?
— И пижаму.
Девочка кивает. Она все это умеет. Потом она оказывается на кровати рядом с Джули, садится и прижимается к ней.
Джули сажает ее к себе на колени. Очень тихо Джули произносит:
— Бриттани.
Это слово причиняет девочке боль. Так обычно говорил Он, когда был пьяный и злой. Что Джули хочет сказать? Девочке страшно. Она царапает себе щеку и трясет головой.
Джули ловит руки девочки и повторяет это слово снова. На этот раз девочка слышит вопрос, который задает Джули:
— Ты Бриттани?
Джули такая грустная, что у девочки сжимается сердце. Как ей сказать, что она здесь очень счастлива и ничего лучше быть не может?
— Ты Бриттани?
Она прижимается к Джули и целует ее.
— Я Алиса.
Джулия стояла у реки, наблюдая, как над черными, словно нарисованными тушью, верхушками деревьев встает солнце. За спиной послышались шаги.
— Привет, — сказала Элли, подходя к ней. — Ты рано встала. — И протянула сестре чашку с горячим кофе.
— Не могла заснуть. — Джулия взяла чашку, грея руки о теплый фарфор.
Они молча смотрели на серебристое поле, за которым начинался лес. Вдали мерцал золотистыми огнями дом Кэла.
— Нам нужно доказать его вину. — Элли помолчала. — Или невиновность.
— Следствие не смогло ничего доказать.
— У нас есть Алиса. Возможно, она могла бы привести нас туда, где ее держали. Мы могли бы найти доказательства.
— Боже мой, Элли, ты представляешь, как это на нее подействует? Вдруг она снова замкнется в себе?
— А что с ней будет, если Джордж увезет ее? Поймет ли она когда-нибудь, что ты от нее не отказывалась?
Джулия закрыла глаза. Именно эта мысль преследовала ее в последнее время.
— Я все обдумала. Не спала всю ночь. Это моя работа, Джулия. Я должна опираться на факты. Только факты помогут нам узнать правду.
— Думаю, я не переживу, если Алиса… сорвется.
— Доверься моей интуиции. Мы должны это узнать. А сейчас пойдем готовить завтрак нашей девочке.
Выходя из душа, Макс услышал, что кто-то упорно жмет на кнопку дверного звонка. Он вытерся, натянул джинсы и стал спускаться по лестнице.
— Иду, иду!
На пороге стояла Джулия.
— Элли хочет отвести Алису в лес. Посмотреть, — ее голос дрогнул, — не сможет ли она найти…
Он обнял ее и не отпускал, пока она не перестала дрожать. Потом повел в гостиную.
— Что мне делать? — наконец произнесла Джулия.
— Ведь ты уже знаешь ответ. И потому плачешь.
— Это может плохо на ней отразиться.
— А что будет с ней, если Азелл заберет ее к себе? Подумай лучше о ней не как врач, а как мать.
— Почему-то ты всегда знаешь, чем меня утешить.
Он молча отошел от нее и поднялся наверх. На письменном столе стояла фотография в рамке — улыбающийся маленький мальчик в бейсбольной форме. Макс взял фотографию, сошел вниз и протянул ее Джулии.
— Это Дэнни.
Сдвинув брови, она рассматривала сияющее личико.
— Мой сын.
У нее перехватило дыхание.
— Это его последняя фотография. Неделю спустя, когда мы возвращались с тренировки, в нас врезался пьяный водитель.
Удивительно, но это придало ему сил. В первый раз за много лет он произнес имя Дэнни вслух и почувствовал себя лучше.
— Я бы сделал все, что угодно, — голос Макса дрогнул, — все, что угодно, лишь бы побыть с ним еще хоть один день.
Джулия долго смотрела на фотографию.
— Я тебя люблю, Макс.
— И я тебя люблю. — Он поцеловал ее. — Ты когда-то сказала, что я могу получить все или ничего. Я выбираю все, — сказал он.
Она попыталась улыбнуться:
— Ты довольно долго думал.
— Алиса, детка, ты меня слышишь?
— Читай Алисе.
— Сейчас мы не будем читать. Помнишь, о чем мы говорили утром? — Джулия изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно. — На Алису придет посмотреть один человек.
— Нет. Играть с Джули.
Джулия встала.
