Муж, теперь уже бывший, собирался уехать и оставить ей квартиру. Но Оля этого не захотела. Всего лишь мысль о возможности жить одной приводила ее в ужас. И она с радостью вернулась в родительский дом, где все было почти как раньше. Только мама с папой постарели, а бабушка и дедушка уже умерли.
Прожив два года разведенной женщиной, Оля стопроцентно убедилась: таких мужчин, как ее бывший муж, на свете просто не бывает. Порядочный, терпеливый, добрый, верный и еще пунктов сто. Одни достоинства — и никаких недостатков. Экс-супруг все это время поддерживал с ней отношения, иногда даже казалось: Олег не против вернуться к разоренному очагу, но недавно все круто переменилось.
То, что ее ждут плохие новости, Оля поняла сразу, как только увидела на определителе номер бывшей свекрови. Старушка звонила редко и почему-то всегда с дурными новостями.
— Ну как твои дела, Олюнчик, деточка? — Антонина Алексеевна, как всегда, начала издалека.
— Спасибо, все в порядке. А как ваше здоровье?
— Здоровье? Ужасно. Катаракту надо удалять, ноги отекают, должно быть, сердце. И хожу с палочкой. Представляешь, какой кошмар! То хоть Олежка помогал, а теперь ему, конечно, не до матери будет.
— Почему? — Оля похолодела. Такая постановка вопроса могла означать только одно: у Олега кто-то появился. Наверняка бывшего супруга прибрала к рукам какая-нибудь молоденькая свиристелка. Учитывая его наивность и выгодное материальное положение, это вполне закономерный исход. Удивительно, как этого не произошло сразу после их развода…
Но действительность оказалась еще мрачнее.
— А ты разве ничего не знаешь? — удивилась бывшая свекровь. — Он же женился! С ребенком взял, представляешь? Девочке лет пять, папой его зовет. Я сама лично слышала, когда Олежка мне звонил. Представляешь, он со мной говорит, и тут я слышу: «Папа, у меня воланчик на крышу попал!» Я еще спросила: «Это тебя там зовут?» — свекровь взяла паузу.
— А он? — У Оли упало сердце.
— Сказал: «Да, мама, мне нужно идти, я тебе позже позвоню».
— Но как же… Как же так? Он мне ничего не говорил… Откуда она вообще взялась-то, эта женщина?
— Кажется, они в Барселоне познакомились… Дальше Оля не слушала. Тоска, ностальгия, крушение надежд — все перемешалось в ее душе. Но главным было чувство, что ее предали. Как же так? В Барселоне! Там, где они были так счастливы! Там, где они последний раз были счастливы. Он что же, не думал о ней, Оле, когда ходил по тем же улицам, когда смотрел на собор, спускался на набережную, видел гусей святой Евлалии?
Оля плакала несколько дней, так тяжела оказалась для нее новость. Да еще ребенок! Девочка. Какая-то маленькая девочка, которая всего-то знакома с Олегом, с ее Олегом, без году неделя, а уже по какому-то праву называет его папой… Странно, но она гораздо сильнее ревновала Олега к ребенку, чем к женщине. Тем более что эта Светлана вскоре умерла. А ее дочка осталась.
* * *
И вот, пожалуйста — только Оля пришла в себя после месяца мучений, только перестала ненавидеть незнакомую девчонку, как ее ждал сюрприз…
Она только что приняла ванну и, закутавшись в теплый махровый халат, сушила перед зеркалом волосы. Из-за жужжания фена даже не сразу услышала звонок мобильного, а когда взглянула на его экран, забыла обо всем на свете. Потому что звонил Олег.
— Оля, ты сейчас дома? — спросил он. — Можно к тебе зайти? Я тут, неподалеку.
— Конечно, можно! — закричала она, даже не успев ни о чем подумать.
Они появились через четверть часа. Вместе. Бывший муж и маленькая большеглазая девочка, белокурая, в голубой курточке.
— Привет, — Олег был немного смущен, видно, понял по ее лицу, что их визит не в радость.
— Привет, — процедила Оля сквозь зубы, — чай будете?
— Будем, — поспешно согласилась девочка. — Мы торт принесли. А меня зовут Олеся.
«Ну, сюда, предположим, тебя никто не звал», — про себя парировала Оля и тут же устыдилась. Ну чем малышка-то перед ней виновата?
Часа через два, после чаепития с Олиным любимым тортом и игры в «дурака», напряжение немного спало. Девочка казалась веселой, совершенно не капризной, и, похоже, очень смышленой. Внимание на себя не тянула, взрослых не перебивала, наоборот, вела себя уважительно и, похоже, немного стеснялась. Однако была настолько приветлива и доброжелательна, что Ольге постоянно становилось совестно.
Она включила для девочки компакт с отечественными мультфильмами и вышла с Олегом в другую комнату.
— И зачем вы пришли? — спросила она, стараясь выглядеть беззаботной. Но тут же заметила, что голос ее звучит напряженно и зло.
— Познакомиться.
— Зачем?
— Потому что ты мне не чужая, а эта девочка теперь — моя семья.
— Я тебе абсолютно чужая! — отчеканила она. — Мы развелись два года назад. И ты не очень рвался со мной общаться.
— Неправда. Я общался с тобой постоянно. И постоянно вспоминал тебя. Олюша, брось. Мы прожили вместе почти двадцать лет и развелись только потому, что ты сделала нашу жизнь невыносимой. Ну, признайся!
— И что теперь? Что ты от меня хочешь? Ищешь мамочку для своей дочки?
— Да, — сказал он просто, — я хочу семью. С ней и с тобой. Ты мне нужна. Выходи за меня замуж. Давай начнем сначала. Втроем.
У Оли подкосились ноги, но она не подала виду.
— Ты хоть понимаешь, о чем просишь, Олег? Что ты мне предлагаешь! Может, тебе все равно, твой ребенок рядом или нет, а мне она чужая. Чужая! Она даже не твоя дочь, а дочь каких-то неизвестных мне людей, которых я ни разу в жизни не видела!
— Олюша, я понимаю, это странно, это дико, даже противоестественно, но постарайся понять — эта девочка мне не посторонняя. Она теперь моя дочь, а я ее отец.
— Замолчи! — она все-таки расплакалась. — Как у тебя все просто! Я, как идиотка, лечилась девять лет, спрашивается, зачем? Если можно пойти и найти себе ребенка, выбрать, как игрушку в магазине. Ты пять лет не знал о ее существовании, первый раз увидел меньше года назад, а уже весь в отцовских чувствах! Не верю! Она тебе никто. Никто!
Олег обнял бывшую жену.
— Олюша, прошу тебя, давай попробуем. Вот увидишь, она необыкновенная. И очень добрая. Все уладится, я тебя уверяю. Я люблю только тебя и не смогу жить ни с какой другой женщиной. А она будет нашим с тобой ребенком. Вспомни, ты же сама говорила, что дети приходят разными путями.
Он шептал что-то еще, долго и настойчиво. И вдруг она почувствовала, что почти успокоилась. Олег был рядом. Ее Олег. Верный, любящий. Он вернулся. А все остальное было не так уж важно.
— Олежка, а ты не перестанешь брать меня на коленки?
— Нет, — засмеялся он. — Даже на плечах буду носить.
— А разделывать мне курицу? Я не могу есть серое мясо!
— Не беспокойся, все будет как раньше, только еще лучше, — заверил он Олю, целуя ее в макушку. — Знаешь, а твои волосы по-прежнему пахнут акварелью.
Декабрь 2007 года
В ту субботу у дверей грибоедовского Дворца бракосочетаний одновременно остановилась целая кавалькада автомобилей. Все выглядело настолько шикарно и необычно, что даже всякое повидавшие на своем веку сотрудники дворца были удивлены и заинтригованы.
Сначала из первого лимузина, белоснежного, расписанного нежными облаками и щедро украшенного живыми цветами, появилась импозантная пожилая пара. Очень красивый, несмотря на возраст, мужчина во фраке, тонкий и статный, из тех, про которых обычно говорят «породистый». Он открыл дверцу и помог выйти своей спутнице — не слишком юной и не слишком стройной даме в элегантной шляпке со светлой вуалью, роскошном платье цвета слоновой кости, напоминающем туалеты минувших лет, и наброшенной на плечи меховой накидке. На первый взгляд в женщине не было ничего необычного, но это только на первый. Если понаблюдать за ней минут десять, можно было подивиться живости ее лица. И выразительности глаз, и тому, как неузнаваемо менялся ее голос, от нежного и взволнованного до властного и решительного. И все ей шло.
Вторая пара точно сошла с обложки книжки сказок. Ослепительный красавец-брюнет с легкой сединой на висках и худенькая девушка с роскошными длинными волосами пепельного цвета. Твердость и хрупкость. Красота и надежность. Такими и должны быть все новобрачные. Они прибыли на дорогущем джипе, а следом ехал еще один, с охраной.
В третьей паре почти не было ничего примечательного. Высокий полноватый мужчина в очках и миловидная женщина лет сорока. С ними маленькая девочка. Жених то и дело ощупывает карман пиджака. Невеста улыбается, девочка хохочет.
Было похоже, что все счастливы.
— Смотрю вот я на тебя, Дэн, и не понимаю, — усмехался Олег. — Мы-то все бывалые женихи и невесты, а вон как волнуемся. На Танечке твоей и вовсе лица нет. Тебе же хоть бы что. Непроницаем, как йог в нирване.
