- Трубку?
- Почему трубку? - Я удивился еще больше. - Сигареты курю. - И прибавил зачем-то: - “Голуаз”. Иногда “Винстон” беру. Легкий…
Но Маленькая Света меня перебила:
- А трубку не хотите покурить?
Я растерялся.
- Могу… А что?
- Я к чему веду… - Голос Светы приобрел решительность. - Нет ли у вас, случайно, трубки? А то Авдей Сергеич, когда смотрел тут еще раз ваше видео, сказал, что вам очень пошла бы трубка. Может, вы себе трубку купите? Я видела недорогие. Тем более в Нижнем…
Сначала я растерялся. Потом возмутился. Сейчас я, разумеется, раскаиваюсь и в том и в другом - надо было засмеяться, промолчать или согласиться… Но, как говорится, знать, где упасть, - соломки подстелить.
Я сказал:
- Света, неужели у вашего продюсера нет шести, нет… даже пяти с половиной долларов мне на трубку? Я плохой курильщик, но даже я знаю, что на Киевском вокзале украинскую трубку можно купить рублей за сто пятьдесят, максимум. А издали же не видно, откуда она - из Италии или из Харькова.
Причем, когда я сказал это, мне вдруг стало стыдно. Не знаю, по какой уж ассоциации, но мне вдруг вспомнилась фотография Антониони из книжки “Европей-ское кино ХХ века”. Может, кто знает эту фотографию, она довольно известна. Это семидесятые годы, она сделана на каких-то сьемках: крупный план, аристократическая рука, высокий лоб, пронзительный взгляд, прямо на вас, и все такое… Потом мне вспомнился Ингмар Бергман, фотография из той же книги, потом еще какая-то знаменитость, не то театральная, не то киношная, не помню. Может быть, это был Джорджо Стреллер, но я не уверен.
Под их взглядами я понял, что веду себя мелочно и глупо, что на самом деле хорошо, что в гостиничном аппарате нет микрофона, иначе весь этот некрасивый торг услышали бы мои гости. Хорош бы я был!..
Но остановиться я уже не мог. Возможно, Маленькая Света подумала то же самое, но она ничего не сказала, может быть, потому, что она была вежливым человеком, а может, она уже привыкла к таким разговорам. Все-таки мы живем в не очень богатой стране.
Она немного помолчала, а потом вдруг сказала:
- Наш продюсер - жмот. - Мне показалось, что еще немного, и она скажет: такой же, как вы. Но она лишь сказала: - Он на весь фильм выделил два миллиона. - И в ее голосе мне послышались извиняющиеся нотки.
- Чего? - глупо спросил я.
- Чего-чего, - рассердилась Света. - Не рублей же! Долларов.
И тогда я еще более глупо спросил:
- Неужели в этих двух миллионах не найдется места для моих пяти?
Да… Это я, конечно, зря сказал. Тем более что человек извинился. Но я не мог сдержаться. Пиджак, ботинки, теперь вот трубка. Повторяю: может быть, я мелочный человек.
Выдержав небольшую паузу, Света сухо поблагодарила меня. Напомнила, что ждет через неделю. И мы расстались. В конце я спросил, во сколько обычно начинаются съемки. “В восемь утра”, - мстительно сказала Света. И повесила трубку.
Я послушал длинный междугородний гудок, посмотрел на открывавшуюся из окна гостиницы панораму Нижегородского Кремля и вернулся к своим гостям. Все уже знали историю моей “работы в кино”. Я сделал над собой усилие и вышел к гостям улыбающимся.
- От фон К.? - завистливо спросили гости. Я кивнул. - А про какие пять долларов ты шутил?
Мне снова стало стыдно.
- Да это мы так, - сказал я. - И правда, шутили.
Довольно быстро прошло еще несколько дней. Я занимался делами, но больше гулял по старой части города, изображая столичную штучку, сидел в местном модном месте - стеклянном кафе “Джузеппе”, через большие окна разглядывая посетителей и прохожих, заходил в отличные, не хуже московских, книжные магазины, по вечерам пил и трепался за литературу со своими друзьями, читал, кое-что записывал, и, когда подошло время, - уезжать мне все еще не хотелось.
Я малодушно позвонил Маленькой Свете:
- Я еду?
- А как же?! - на этот раз испугалась Света - Конечно! Вы что, не можете?..
- Да нет, могу.
- Ну так и приезжайте. - сказала Света. Было видно, что она не понимает, зачем я звоню. - Через два дня. Не перепутайте.
- К восьми? - переспросил я.
- Нет, - сказала Света. Наверное, она уже забыла, как мы ругались из-за трубки. - Почему к восьми?.. В одиннадцать, на “Войковской”, у выхода из первого вагона, наверху всех будет ждать красный автобус. “Икарус”… Не перепутайте. Первый вагон.
В поезде было холодно. Замерзший и невыспавшийся, я вылез на Казанском вокзале в начале сентября, в субботу, около десяти утра.
Шел мелкий дождь. После ночи в поезде проводить целый день на работе, даже если эта работа - съемки у самого фон К., это не то, о чем вы расскажете в будущем интервью журналу “Vogue”. После ночи в поезде вам сначала захочется переодеться, принять душ и немного отдохнуть, а интервью журналу “Vogue” вы будете давать уже после этого - спокойными и чуть-чуть усталыми глазами глядя в лицо красивой журналистки, которая после этого выведет вас в своем материале полным козлом, а себя - мудрой царицей Клеопатрой, и будет при этом, заметьте, абсолютно права, ибо не в свои сани - не садись.
Так о чем я… Да. Знаете, чем встречает столица своих гостей? Дикими ценами на элементарные вещи. Даже после двух недель нахождения в - не самой бедной - Нижегородской губернии это остро чувствуется.
Дойдя до метро, я послушался своего внутреннего голоса, который настойчиво советовал мне не ехать сразу на “Войковскую”, а позвонить Маленькой Свете. Если съемки перенесли с восьми на одиннадцать, то их спокойно могут перенести с одиннадцати на час и даже на два, а лучше на три, размышлял я. Я успею выпить чаю, принять душ и, может быть, даже поспать.
Но вот беда, у меня не было с собой московской телефонной карточки, а мобильные телефоны в описываемое время еще не были распространены так широко, как сейчас. Стоило мне растерянно оглянуться у автоматов на входе в метро “Комсомольская”, как мне тут же предложили сделать звонок: по десять - и с оптовой скидкой - по девять рублей за минуту. Возмутившись, я купил карточку в метро двадцатью шагами ниже и под неодобрительные взгляды бизнесменов от связи набрал телефон Маленькой Светы.
После нескольких длинных гудков заспанный мужской голос по домашнему номеру Маленькой Светы ответил мне, что она уехала.
- Куда уехала? - испугался я.
- Не знаю, - сказал сонный мужчина с раздражением и повесил трубку.
Я понимаю, что это занудство, но продолжу “телефонную” линию. Мобильный Маленькой Светы не был “прямым” и начинался на 901. Если кто не знает, номера, начинающиеся на 901, 902 и так далее, почему-то называются федеральными и посему из городского автомата не набираются или набираются как-то сложно. Я спросил у ребят, предлагавших аренду карточки, как позвонить из автомата на мобильный, но они сказали, что эта услуга тоже стоит денег, как “информационная”.
Я заплатил десять рублей “за услугу” (скупой всегда платит дважды) и в течение следующих десяти минут слушал короткие гудки на том конце. Денег мне не вернули, заявив мелодичным голосом ресепшн-барышни, что “за операторов и абонентов мобильной связи ответственности не несут”. Пораженный уровнем частного сервиса, я позвонил своей младшей сестре, бывшей немного в курсе моих дел с фон К., разбудил ее (напоминаю, была суббота, 10.20 утра) и попросил набрать Маленькую Свету вместо меня.
Сделав это недоброе дело, я перевел дух и закурил.
Вообще-то я вам скажу - люблю приезжать в Москву после долгого отсутствия… В Москве столько всего происходит. Вы выходите из вокзала, видите эти огромные дома, дорогие магазины, потоки машин, рекламу, толпы людей и сразу чувствуете, что попали в столицу. Что это город, в котором очень много всего происходит. Потом, я приехал не просто так - мелкий бизнесмен возвращается из провинциальной поездки, - я приехал сниматься в новом фильме самого фон К., черт возьми! Я посмотрел на окружающих меня пассажиров и недружелюбных телефонных фарцовщиков. И ведь никто из них, подумал я совершенно серьезно, во всяком случае, пока, меня не узнает…
Я перезвонил сестре.
- Ну что?
- Видимо, она где-то в метро, - сказала Юля сонным голосом. - Сначала было очень плохо слышно, а потом ее телефон отключился.
- Как ты думаешь, - спросил я, - что мне делать? Мне назначено на одиннадцать. Мне ехать?
Моя младшая сестра, как и все подросшее за годы новой жизни поколение, человек рационально-деловой, и она искренне удивилась:
- А какие могут быть варианты?
- Ну, - сказал я, - можно не ехать.
- Тогда зачем ты позвонил? Суббота все же, - резонно обиделась она.
Положив трубку, я еще немного постоял в раздумье, потом взял такси и сказал водителю свой домашний адрес.
- Гори оно все огнем, - сказал я башням Казанского и Ленинградского вокзалов. - Не мо-гу. Чай и душ. И полчаса постели. После этого Вим Вендерс, Френсис Форд Коппола, Никита Михалков и кто угодно еще. Но только после этого.
