— Ну, Алиса, — сказала Джулия. — Мы же договорились.
Хотя за последние девять месяцев Алиса прибавила в весе и выросла по меньшей мере на три сантиметра, ее личико оставалось маленьким, что только подчеркивали огромные выразительные глаза. Сегодня, в розовой вельветовой юбочке и такого же цвета колготках, в белом свитере, она выглядела как любая другая девочка в первый школьный день.
— Алиса не боится.
Джулия подвела Алису к ближайшей скамейке в парке и села. Листья клена над ними цветом напоминали спелый лимон. — А я думаю, что ты боишься.
Алиса сунула в рот большой палец, затем вытащила его. Она так старалась быть большой девочкой. Ее розовый рюкзачок — подарок Джорджа — соскользнул на землю.
— Алису будут дразнить «девочкой-волчонком», — тихо сказала она.
Джулии хотелось сказать: «Нет, не будут», но они с Алисой были слишком близки, чтобы утешать друг друга ложью.
— Может быть. Скорее всего, потому, что им хотелось бы познакомиться с волчонком.
— Может быть, пойти в школу не в этот год?
— Ты сейчас вполне готова. Правда?
Позади них на проезжей части остановилась машина. Все четыре дверцы открылись одновременно, девочки, смеясь, выскочили из машины. Старшие убежали вперед.
Элли, усталая и очень красивая, шла к Джулии, держа Сару за руку.
— Конечно, вы не опаздываете, — сказала Элли. — У тебя один ребенок, которого надо собрать, а эти три расползаются, как муравьи. И на Кэла никакой надежды. Из-за того, что подходит срок сдачи, он ничего не слышит. — Она рассмеялась. — А может быть, это из-за меня, я вечно к нему пристаю.
Сара, в голубых джинсах и розовой футболке, со смешным рюкзачком за спиной, смотрела на Алису.
— Ты готова к занятиям?
— Боится, — сказала Алиса. Потом взглянула на Джулию и поправилась: — Я боюсь.
— Я тоже боялась в первый день в детском саду. Но было весело. Нам давали торт.
— Правда?
— Хочешь, пойдем вместе?
Алиса посмотрела на Джулию, та ободряюще кивнула.
— Хорошо. — И Алиса прошептала: — Не отходи.
Девочки пошли вместе. Элли шагала рядом с Джулией.
— Кто бы мог подумать, а? Мы с тобой ведем вместе в школу наших дочерей.
— Это новая семейная традиция. Как продвигается ванная?
— Кэл заказал джакузи. На двоих.
Элли говорила как женщина, влюбленная по уши. Пережив две свадьбы, она в конце концов обрела свое счастье в крохотной часовне на Лас-Вегас-стрип.
На школьном крыльце толпились женщины, держа детей за руки. Выпускать Алису в мир было трудно, но Джулия должна была это сделать.
Прозвенел звонок. Дети разбежались по классам.
Алиса обеспокоенно посмотрела на Джулию:
— Мама?
— Я буду сидеть перед школой целый день и ждать тебя. Если будешь волноваться, подойди и посмотри в окошко. Ладно?
— Ладно.
— Хочешь, я провожу тебя в класс?
— Нет. Я большая девочка.
Следом за Сарой Алиса прошла по коридору до комнаты 114. Она махнула Джулии рукой, и дверь за ней закрылась.
Джулия вздохнула.
Половина шестого. Сейчас они, наверное, приближаются к городу. Величественные зеленые леса, которые так любила Алиса, уступают место серому бетону. Она будет ощущать себя там совершенно чужой, как космический пришелец.
Отвернувшись от окна, она увидела растения в горшках. Подошла и погладила их глянцевые листья.
Было почти шесть. Они, скорее всего, на понтонном мосту, приближаются к Мерсер-Айленд. В воздухе чад, кругом машины.
Внизу тихо, Макс в кухне гремит посудой, что-то готовит. Она спустилась на кухню. Он резал овощи.
— Телефон звонил, — сказала она.
— Это Элли, — ответил Макс. — Хотела удостовериться, что с тобой все в порядке.
Он обнял Джулию, она приникла к нему. Макс не утешал ее, не обещал, что все будет хорошо. Но без этого прикосновения ее могло бы унести в безбрежный океан пустоты.
— Хотелось бы мне знать, что она сейчас делает.
— Не надо, — сказал он мягко. — Все, что ты можешь, — это ждать.
— Ждать чего?
— Когда-нибудь, вспоминая о том, как она выла или пыталась играть с пауками, ты засмеешься, а не заплачешь.
На крыльце послышались шаги, потом — звонок в дверь.
— Ты что, заперся изнутри и Элли не может войти? — спросила Джулия, вытерла слезы и попыталась улыбнуться.
Но на пороге стояла Алиса. Она казалась страшно испуганной. Ботинки опять надеты не на ту ногу. На щеках алели свежие царапины.
За ней стоял бледный и озабоченный Джордж.
— Она думает, вы отправили ее со мной, потому что она плохая.
Джулии показалось, что ей нанесли удар в сердце. Она села на корточки, заглянула Алисе в глаза.
— Алиса, ты хорошая девочка. Самая лучшая.
Алиса заплакала, все ее хрупкое тело содрогалось.
— Говори словами, Алиса.
Девочка покачала головой, издала жалобный, отчаянный вой.
Джулия коснулась ее плеча:
— Говори словами, малышка. Пожалуйста.
Джордж поднялся по скрипучим ступеням.
— Я попытался накормить ее в «Олимпии». Она… обезумела. Расцарапала лицо. Доктор Коррелл не мог ее успокоить.
— Вы в этом не виноваты, — мягко сказала Джулия.
— Все эти годы в тюрьме… Я верил, что она жива… Думал, она подбежит ко мне, обнимет и скажет, как скучала без меня. Я не мог себе представить, что она не узнает меня.
— Ей нужно время, чтобы вспомнить.
— Нет. Она теперь не моя девочка. Она теперь Алиса.
У Джулии перехватило дыхание.
— Что вы хотите сказать?
Джордж пристально посмотрел на свою дочь. Вдруг он показался Джулии старым.
— Я не тот, кто ей нужен, — сказал он. — Мне с ней не справиться. Любить ее и воспитывать ее — две разные вещи. Она должна быть здесь. С вами.
— Вы уверены?
— Скажите ей… когда-нибудь… что я любил ее… и потому отпустил. Скажите, что я буду ждать ее. Все, что ей нужно сделать, — это позвонить.
— Вы всегда будете ее отцом, Джордж.
Он сделал шаг назад, потом другой.
— Будут говорить, что я бросил ее, — тихо произнес он.
Джулия посмотрела ему в глаза:
— Ваша дочь будет знать правду, Джордж. Клянусь вам.
— Я даже не могу поцеловать ее на прощание.
— Придет день, и вы сможете поцеловать ее, Джордж, обещаю вам.
— Берегите ее. — Он повернулся и ушел.
Джулия заплакала, улыбаясь сквозь слезы.
Когда Джордж уехал, девочка робко спросила Джулию:
— Алиса дома?
— Дома.
— Джули мама! — прошептала Алиса и бросилась в объятия Джулии. — Люблю маму Джули. Алиса остается.
— Да, — плача и смеясь, ответила Джулия. — Алиса остается.
— Все будет хорошо, — сказала Элли.
Рука об руку они вышли из школы. Сели на скамейку в парке. Клен у них над головой, тот самый, что стал первым пристанищем Алисы, стоял в пышном наряде из ярко-желтых листьев.
— Что ты собираешься делать теперь, когда она пошла в школу? — спросила Элли.
В последнее время Джулия много размышляла над этим вопросом. Больше половины своей жизни она посвятила карьере, но все это рассыпалось в мгновение ока. Если тебе повезло и у тебя любимая семья, нужно заботиться о ней.
— Макс просил моей руки. А еще я, наверное, открою кабинет. И буду работать неполный день. Ведь я нужна этим несчастным детям.
— Мама и папа гордились бы тобой, — сказала Элли.
Джулия в ответ лишь улыбнулась.
На секунду она закрыла глаза, и ей вспомнилось все: она сама меньше года назад, боявшаяся сильных чувств… девочка по имени Алиса… мужчина, переживший скорбь утраты… Она думала о том, что еще долго жители Рейн-Вэлли будут вспоминать, как девочка, непохожая на других, вышла из чащи и стала частью их жизни, о том, что все это началось в конце октября, когда деревья были одеты в багряные и желтые уборы и прозрачные листья трепетали от дуновения свежего, пахнущего дождем ветра, а солнце заливало все вокруг теплым золотистым сиянием.
Волшебный час.
Всю оставшуюся жизнь она будет помнить это время — время, когда она обрела семью.
Года два назад я случайно прочитала о двух мальчиках, вышедших из лесов Британской Колумбии, рассказывает Ханна. Вся эта история оказалась мистификацией, но мое писательское воображение заработало. Я подумала: а что, если в лесу, вдалеке от всего и всех, растет девочка? Что случится, если она выйдет буквально из тьмы к свету? Я начала писать.
Все истории о диких детях трогательны и невероятно печальны. И у меня родился замысел: женщина-психиатр, по-своему не менее травмированная, чем ее маленькая пациентка, выхаживает этого глубоко травмированного ребенка, и они спасают друг друга.
Этот роман особенно дорог мне. Джулия и Элли — и мужчины, которые помогают им, — стали самыми любимыми из всех моих героев. Они сердечны, смелы и сострадательны. Я верю, что читатели, которые отправятся в путь вместе со мной, окажутся среди людей, заслуживающих любви.
