— Хорошо отдохнули? — светски осведомился он у веснушчатой девочки. Она залилась краской и опустила глаза.
— Все было нормально, — пробормотала она.
— Однако мы будем рады вернуться домой, — проговорила миссис Бэст[102].
— Я всегда считал это лучшей частью отдыха, — поддержал ее муж — И это не каламбур. — Он обнажил зубы и десны в редкой для него улыбке. — Когда ты открываешь дверь, подбираешь письма, ставишь на плиту чайник, чтобы выпить чаю, выходишь посмотреть, как там сад. И думаешь про себя, что ж, теперь до следующего года.
— Пожалуй, слишком дальняя дорога, чтобы испытать удовольствие от возвращения домой, — заметил Бернард.
— Флоренс видела по ящику программу о Гавайях, — пожал плечами мистер Бэст.
— Ну, мы ведь уже побывали во всех обычных местах: в Испании, в Греции, на Майорке, — объяснила миссис Бэст. — Один раз съездили во Флориду. Потом нам достались кое-какие деньги, и мы подумали, что в этом году можно устроить себе небольшое приключение.
— Совсем немного денег, — заметил мистер Бэст. — Не думайте, что мы богаты.
— Что вы, что вы, — заверил его Бернард.
— Я просто влюбилась в Гавайи, — сказала миссис Бэст. — Но по телевизору все выглядит по-другому, правда? Как на видео. Думаю, что на самом деле там совсем не так.
Все посмотрели на экран.
— «Позагорайте на сверкающих песчаных пляжах, порезвитесь среди водопадов и фонтанов или позвольте увлечь вас течению извилистой реки..»
— Лучше бы вместо Вайкики мы поехали туда, — поделился своим мнением мальчик. — Выглядит здорово.
— Да, — согласилась девочка. — Похоже на Центр-парк.
Бернард поинтересовался, что такое Центр-парк, и девочка объяснила, в неожиданном приливе разговорчивости, что это деревня для отдыха в глубине Шервудского леса. Она ездила туда прошлым летом с семьей своей подруги Гейл. Вы живете в маленьком доме в лесу, автомобили там запрещены, все ездят на велосипедах. Там есть огромный крытый бассейн, и пальмы, и река в джунглях. И называется это «Тропический рай».
— Тебе надо поговорить вон с тем мужчиной, — сказал Бернард, указывая на Роджера Шелдрейка. — Он пишет книгу о тропических раях. Я тебя познакомлю, если хочешь.
— Спасибо большое, не стоит, — вмешался мистер Бэст, и его улыбка померкла.
— Нет, мы не хотим, чтобы про нас писали в книге, — поддакнула миссис Бэст.
Бернард пожелал им благополучного возвращения домой и пошел туда, где стоял перед телевизором Роджер Шелдрейк в окружении Сью и Ди, но явно поближе к Ди.
— Приветствую, старина, — сказал Шелдрейк. — Вы знакомы с этими двумя дамами?
Бернард напомнил, что это он познакомил с ними Шелдрейка. Сью спросила о мистере Уолше, а Ди одарила его улыбкой, которую можно было назвать почти теплой.
— Прошу прощения, что не собрался зайти раньше, — извинился Бернард, — но было много всяких хлопот. Как тут живется?
— Обслуживание изумительное, — сказал Шелдрейк. — Рекомендую. Это их последняя придумка. — Он кивнул в сторону телеэкрана. — Принесла триста миллионов долларов прибыли.
— «Насладитесь сокровищами древнего искусства восточной и полинезийской культур, размещенными по обеим сторонам аллеи длиной в милю. Прогуляйтесь по вымощенным каменной плиткой дорожкам в компании тропических птиц с роскошным оперением.»
— Наверное, им подрезают крылья, — съязвила Ди.
— Да ладно, Ди! Все равно ведь красиво.
— Это то, что называют отелем курорта-фантазии, — объяснил Шелдрейк — Очень популярны у больших корпораций, которые хотят отметить лучших управляющих и продавцов. Называется стимулирующим отдыхом. Жен тоже приглашают.
— Я бы не назвал это стимулирующим, — вставил стоявший рядом Брайан Эверторп, которого за эту шутку игриво ущипнула жена. Она щеголяла в блестящем фиолетовом коротком платье с оборками. Он нарядился в гавайскую рубашку — голубые пальмы на розовом фоне — и курил зеленую сигару.
— «Полный комплекс оздоровительных мероприятий — от аэробики до советов по медитации и ароматерапии. Поужинайте в уединении на своей личной ланаи под успокаивающий плеск волн, ласкающих берег, или выберите меню в одном из наших восьми ресторанов с изысканной кухней»
— Мне все равно, как это называется, — с легкой завистью проговорила Сью. — Мне это кажется раем.
— «Вы также можете заказать разнообразные головокружительные экскурсии и мероприятия: Пикник-фантазия в Лаухала-Пойнт, на вершине скалы, куда можно добраться только вертолетом… Фантазия „Закат под парусом и уединенный пляж“… ранчо-фантазия „Кахуа“ с настоящими ковбоями-паниоло… сафари на Большом острове: охота на дикого бурого медведя, муфлона и корсиканскую oвцy, фазана и дикую индейку, в зависимости от сезона…»
— На овцу? — переспросила Ди. — Он сказал, охота на овцу?
— На дикую овцу, — пояснил Майкл Мин, освежая из кувшина напитки в их стаканах. — Которая представляет угрозу для окружающей среды — уничтожает слишком много травы. Но если вы убежденный противник охоты на животных, можете фотографировать их. Мистер Шелдрейк, еще май-тай? Или принести вам что-нибудь из бара?
— Нет, отличный напиток, — сказал Роджер Шелдрейк, протягивая стакан.
— А я бы не отказался выпить чего-нибудь из бара, — присоединился к ним Брайан Эверторп, но Майкл Мин сделал вид, что не услышал его.
— «И самый популярный из наших особых аттракционов — встреча с дельфинам».
— О, это невероятно, — воскликнула Линда Ханама. Они завороженно смотрели, как отдыхающие в купальных костюмах забавляются в лагуне курорта с ручными дельфинами: щекоча им шею, поглаживая между глаз и резвясь с ними в воде. Один мальчик ухватился за спинной плавник, дельфин буксировал ребенка, и тот заливался восторженным смехом.
На дельфинов взгромоздясь,
За плавник держась, встречают
Смерть блаженные опять,
Снова раны их зияют, —
процитировал Бернард, удивив себя самого ничуть не меньше, чем окружающих. Но он пил уже третий стакан май-тай и предположил, что слегка перебрал.
— Вы что-то сказали, старина? — переспросил Шелдрейк.
— Это из стихотворения У.Б. Йейтса, — ответил Бернард. — «Новости для Дельфийского оракула». Понимаете, согласно мифологии неоплатоников, души умерших уплывали к островам Блаженных на спинах дельфинов. Это может оказаться полезным примечанием для вашей книги.
— О, я несколько перестроил ее план, — оживился Шелдрейк. — Я решил, что модель рая неизбежно трансформируется в модель паломничества по экономическому велению индустрии туризма. Полагаю, это в некотором роде марксистский подход. Только, разумеется, марксизм постмарксистский.
— Разумеется, — пробормотал Бернард.
— Я хочу сказать, возьмем остров, любой остров. Скажем, Оаху. Посмотрите на карту. Что вы видите в девяти случаях из десяти? Дорогу, идущую по краю острова и образующую круг. Что это? Это транспортер для доставки людей от одной туристической ловушки к другой, одна группа отбывает, следующая прибывает. То же самое в отношении круизных маршрутов, чартерных рейсов…
— Строго по времени, — вставил Брайан Эверторп.
— Прошу прощения? — переспросил Шелдрейк, не слишком довольный, что его перебили на полном ходу.
— Все это похоже на то, что мы в промышленности называем «строго по времени», — пояснил Брайан Эверторп. — Каждая операция на сборочном конвейере регулируется карточкой, в которой оператору даются указания осуществить следующую операцию строго в определенное время. Предупреждает заторы.
— Это очень интересно, — сказал Шелдрейк, доставая блокнот и шариковую ручку. — Вы можете дать мне ссылку?
— Придумано доктором Оно, японцем, понятное дело. Он работал на «Тойоте». Оттуда пошло выражение: «О! но не японский автомобиль». — Брайан Эверторп загоготал над собственной шуткой и достал видеокассету. — А теперь, когда рекламный фильм, похоже, подошел к концу, я собираюсь показать вам, счастливчики, любительский фильм, поэтому предлагаю взять стулья и устроиться поудобнее.
— Го-осподи! — еле слышно произнесла Ди.
— У меня не было времени как следует его смонтировать или наложить музыку, — пояснил Брайан Эверторп, когда гости, с большим или меньшим энтузиазмом, расселись вокруг. — Это то, что мы называем черновым вариантом, так что прошу снисхождения. Рабочее название «Эверторпы в раю».
— Ну будет тебе, Брай, — сказала Берил и поудобнее устроилась, расправив под собой свои фиолетовые оборки.
Фильм начался с того, что два подростка и пожилая дама прощально махали руками на крыльце дома в псевдостиле эпохи короля Якова[103] со встроенным гаражом и с окнами в освинцованных переплетах.
