Люди отнесли меня в деревню, а там какие-то женщины принялись меня мыть да скрести так усердно, что я испугался: а вдруг они не понимают, что я отроду смуглый, — думают, будто я белый, просто очень грязный? Я попытался объяснить. Но они только кивали, улыбались и знай себе драили мою спину, как матрос палубу. Чуть не ободрали заживо. Но зато дали мне еды. И какой! И как я на нее набросился — стоило только начать. Все ел и ел — думал, уже никогда не наемся досыта.
На следующий день приехала полиция, меня увезли в больницу, и на том моя история кончается.
Что меня потрясло, так это щедрость моих спасителей. Бедняки делились со мной едой и одеждой. Врачи и нянечки заботились обо мне, как о недоношенном младенце. Чиновники в Мексике и Канаде распахнули мне все двери: путь от мексиканского побережья в дом приемной матери и дальше, в аудитории Торонтского университета, пролег передо мной длинным прямым коридором — только и оставалось, что прошагать. Всем этим людям я хотел бы высказать самую искреннюю благодарность.
Часть III
БОЛЬНИЦА «БЕНИТО ХУАРЕС», ТОМАТЛАН, МЕКСИКА
Господин Томохиро Окамото, из Управления торгового флота при Министерстве транспорта Японии, ныне пребывающий на пенсии, рассказал мне, что как раз в то время, когда он находился вместе со своим подчиненным, господином Ацуро Чибой, по служебным делам в Калифорнии, в Лонг-Бич — главном торговом порту на западном побережье Америки, неподалеку от Лос-Анджелеса, — им сообщили, что на мексиканском побережье, в небольшом городке Томатлан, нашелся единственный уцелевший человек с японского судна «Цимцум», которое несколько месяцев назад пропало без вести в международных водах Тихого океана. Управление откомандировало их в Мексику переговорить с этим человеком и, если можно, выяснить, что произошло с судном. Они купили карту Мексики и стали искать на ней Томатлан. К сожалению, карта была сложена так, что одна складка проходила по всей Нижней Калифорнии как раз через крохотный прибрежный городок под названием Томатан, напечатанным мелкими буквами. И господину Окамото показалось, что это и есть Томатлан. Поскольку городок этот лежал меньше чем на полпути через всю Нижнюю Калифорнию, он решил, что быстрее всего туда добраться на автомобиле.
Они взяли напрокат машину и поехали. А когда прибыли в Томатан, в восьмидесяти километрах к югу от Лонг-Бич, и увидели, что это никакой не Томатлан, господин Окамото решил ехать дальше, еще на двести километров южнее, сесть там на паром и переправиться через Калифорнийский залив в Гуаймас. Рейс задержался, потому как паром шел медленно. Между тем от Гуаймаса до Томатлана оставалось еще тысяча триста километров. Дороги там очень плохие. И у них сдулась шина. Да и машина забарахлила, а механик, взявшийся починить двигатель, вытащил из него тайком новенькие детали и заменил на старые — за подмену пришлось платить прокатной конторе, к тому же из-за этого машина снова сломалась, уже на обратном пути. Другой механик содрал с них за ремонт втридорога. Господин Окамото признался мне, что они едва держались на ногах, когда в конце концов добрались до больницы «Бенито Хуарес» в Томатлане, который находился ни в какой не в Нижней Калифорнии, а в сотне километров от Пуэрто-Вальярты, в штате Халиско, на одной широте с Мехико. Они проехали без остановки сорок один час. «Нам к такому не привыкать», — признавался потом господин Окамото.
Вместе с господином Чибой они говорили с Писином Молитором Пателем на английском около трех часов и записали разговор на магнитофон. Ниже я привожу запись их беседы дословно. Я благодарен господину Окамото за то, что он передал мне копии этой записи и своего заключительного отчета. Для большей ясности я отметил, кто о чем говорит, в тех случаях, когда это было не совсем понятно. Фразы, выделенные курсивом, звучали по-японски — их я перевел сам.
— Здравствуйте, господин Патель. Меня зовут Томохиро Окамото. Я из Министерства транспорта Японии. Это мой помощник, Ацуро Чиба. Мы хотели бы расспросить вас о крушении судна «Цимцум», на котором вы были пассажиром. Можно ли с вами побеседовать?
— Да, конечно.
— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Ну, Ацуро-кун, вы в этих делах новичок, так что слушайте внимательно и учитесь.
— Да, Окамото-сан.
— Запись включена?
— Да.
— Хорошо. Ох, как я устал! Для записи: сегодня девятнадцатое февраля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Дело номер 250663, об исчезновении сухогруза «Цимцум». Вам так удобно, господин Патель?
— Да. Спасибо. А вам?
— Нам очень удобно.
— Вы что, прямо из Токио?
— Мы были в Лонг-Бич, это в Калифорнии. Приехали оттуда на машине.
— Хорошо прокатились?
— Замечательно. Прекрасное путешествие.
— А вот у меня было ужасное путешествие.
— Да, мы говорили там с полицейскими и видели шлюпку.
— Что-то есть хочется.
— Хотите печенья?
— О да!
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо!
— Не за что. Это всего лишь печенье. Итак, господин Патель, не могли бы вы рассказать нам, что с вами произошло, — и как можно подробнее?
— Конечно. С удовольствием.
Рассказ.
Г-н Окамото: — Очень интересно.
Г-н Чиба: — Вот так история.
— Он нас за дураков держит. Господин Патель, мы сейчас сделаем маленький перерыв, а потом вернемся, ладно?
— Отлично. Я бы еще печенья съел.
— Да, разумеется.
Г-н Чиба: — Мы ему уже столько дали, а он и не съел почти ничего. Вон оно у него, там, под простыней.
— Неважно. Дайте еще. Надо его задобрить. Мы через пару минут вернемся.
Г-н Окамото: — Господин Патель, мы вам не верим.
— Прошу прощения… хорошее печенье, вот только крошится. Странно… Почему нет?
— Кое-что не сходится.
— В каком смысле?
— Бананы не плавают.
— Что-что?
— Вы сказали, что орангутан приплыл на островке из бананов.
— Так и было.
— Но бананы не плавают.
— Плавают, еще как.
— Они слишком тяжелые.
— Ничего подобного. Да вот, проверьте сами. У меня тут как раз два банана.
Г-н Чиба: — Откуда они взялись? У него там что, целый склад под простыней?
Г-н Окамото: — Вот черт! Не надо, не надо.
— Вон там — раковина.
— Спасибо, лучше не надо.
— Нет, я настаиваю. Налейте воды в раковину, бросьте туда бананы, и посмотрим, кто из нас прав.
— Давайте лучше продолжим.
— Нет, я требую!
[Пауза.]
Г-н Чиба: — Что же делать?
Г-н Окамото: — Сдается мне, сегодня будет еще один долгий день.
[Скрежет отодвигаемого стула. Издалека — шум воды, льющейся из крана.]
Пи Патель: — Ну, что там? Мне отсюда не видно.
Г-н Окамото [издали]: — Наполняю раковину.
— Бананы уже бросили?
[Издали]: — Нет.
— А теперь?
[Издали]: — Бросил.
— Ну?
[Пауза.]
Г-н Чиба: — Ну что, они плавают?
[Издали]: — Плавают.
— Ну так что, плавают они?
[Издали]: — Плавают.
— А что я говорил?
Г-н Окамото: — Да-да. Но чтобы орангутан удержался, надо очень много бананов.
— Их и было много. Почти тонна. До сих пор зло берет, как подумаю: столько бананов — и все псу под хвост, а ведь я запросто мог бы собрать их.
— Да, обидно. Ну а теперь…
— Отдайте мои бананы, пожалуйста.
Г-н Чиба: — Я принесу.
[Скрежет отодвигаемого стула.]
[Издали]: — Надо же, и вправду плавают.
Г-н Окамото: — А что насчет этого острова из водорослей, на котором вы якобы высадились?
Г-н Чиба: — Вот ваши бананы.
Пи Патель: — Спасибо. Да, что?
— Прошу прощения за откровенность, не хотелось бы задеть ваших чувств, но все же… вы и в самом деле думали, что мы вам поверим? Плотоядные деревья? Водоросли, питающиеся рыбой и опресняющие морскую воду? Грызуны-рыболовы, да еще древолазы в придачу? Такого просто быть не может!
— Просто вы сами ничего такого не видели.
— Вот именно. Мы верим в то, что видим.
— Ни дать ни взять Колумбы. А как вы обходитесь в темноте?
— Ваш остров — нонсенс с точки зрения ботаники.
— Сказала муха, садясь на венерину мухоловку.
— Почему же его до сих пор никто не обнаружил?
— Океан велик, и все суда спешат по своим делам. А я двигался медленно и за многим мог наблюдать.
